В тишине мы ждали сигнала от Гремучей Змеи. Тысяча лучников вынули свои луки и достали стрелы из колчанов; мечи были приготовлены, их рукоятки удобно легли в руки; руки сжимали древко копья, чтобы быть увереннее. Ночь медленно приближалась к рассвету.
Успех моего плана зависел от внезапности атаки, пока враг спит. Я знал, что Гремучая Змея не подведет меня, но, видимо, что-то задержало его. Я дал сигнал тихо приближаться. Словно тени мы двинулись сквозь апельсиновые деревья и выстроились во фронт в две мили длиной, с тысячей лучников впереди. За ними строй за строем стояли копейщики и мечники.
Медленно мы продвигались вперед к спящему лагерю. Насколько же глупы и ленивы калкары, если они не выставили даже часовых! Без сомнения, множество часовых было выставлено против Волка. Если они видели врага, то готовились отразить его атаку, но у них не хватило воображения представить, что их могут обойти.
Только пустыня и огромное количество калкаров спасли их от полного уничтожения в течение последних ста лет.
Ближе, чем в миле, мы видели отдельные всплески умирающих угольков ближайших костров, и тут внезапно с востока через долину загрохотали гулкие удары отдаленных боевых барабанов. Мгновение тишина еще длилась, а затем была нарушена боевым кличем моих людей. По моему сигналу боевые барабаны разорвали окружающую нас тишину.
Это был сигнал к атаке. Из двадцати тысяч диких глоток вырвались жуткие боевые кличи, двадцать тысяч стремян звякнули и восемьдесят тысяч подкованных копыт заставили землю задрожать, когда они загрохотали вниз на растерянного врага, а с высоты пришел ответ барабанов Волка и отчаянные крики его разрисованной орды.
Наступил рассвет, когда мы достигли лагеря. Наши лучники, управляющие лошадьми с помощью колен и поворотами тела, вклинились в ряды ничего не понимающих калкаров, превращая их раскрашенную массу в проклинающую, вопящую толпу, которая разлеталась только для того, чтобы быть втоптанной в землю ногами наших лошадей.
За лучниками двинулись копейщики и мечники, добивая тех, кто остался в живых. Слева от нас раздался шум атаки Гремучей Змеи, и где-то совсем далеко и выше нас звуки битвы возвещали, что Волк тоже напал на врага.
Впереди я видел вигвамы калкарских вождей, и именно туда я направил Красную Молнию. Там находятся представители дома Ор-тисов, и там будет центр битвы.
Впереди калкары сформировали нечто, напоминающее боевые порядки, чтобы отогнать нас. Они сильные люди и отчаянные бойцы, но я видел, что наша внезапная атака совершенно подорвала их веру в свои силы. Они отступали перед нами, прежде чем их вожди успевали организовать их для отпора; они снова и снова перестраивались и напирали на нас.
Теперь мы продвигались медленнее, битва постепенно переходила в одиночные поединки; враги сталкивались с нами, но это не останавливало нас. Их силы были настолько велики, что будь они даже безоружными, было бы трудно пробиться лошадьми через их массу.
В дальнем конце фронтальной линии они седлали лошадей и вскакивали на них, чего они не успели сделать во время нашей первой внезапной атаки. Мы отрезали фланги, где они держали лошадей и гнали перепуганных животных впереди нас, чтобы увеличить панику в рядах врагов. Повсюду метались лошади, лошади калкаров и наши, чьи всадники пали в битве.
Шум стоял ужасающий. Крики раненых и стоны умирающих смешивались с воплями перепуганных животных, с дикими, яростными боевыми кличами обезумевших от битвы мужчин, и все это сверху покрывалось глухим грохотом боевых барабанов. Позади нас развевался Флаг, — не Флаг Аргон — а его дубликат, и здесь были барабаны и масса пленников.
Флаг и барабаны двигались вперед по мере того, как продвигались мы. Рядом был клановый флаг моей семьи с Красным Ястребом на нем и рядом — еще барабаны. На поле битвы развевалось более сотни флагов кланов, барабаны неутомимо нагоняли неуверенность и панику на врагов.
Всадники наконец объединились, а лишенные коней спрятались за них, и вот вождь калкаров на громадной лошади предстал передо мной. Мой клинок обагрился их кровью. Я давно уже упустил свое копье, потому что мы сражались слишком близко для его эффективного использования, но у калкара было копье. Между нами было небольшое пространство. Внезапно он сжался, пришпорил своего коня и помчался на меня.
Он был большим мужчиной, как и большинство калкаров, они росли пятьсот лет только для этого, так что многие из них были ростом в семь футов и выше. Он выглядел очень диким, с черными бакенбардами и маленькими налитыми кровью глазами.
На нем был боевой шлем, защищающий его голову от ударов мечом; доспехи из железа закрывали его грудь от уколов меча, копья или стрел. Мы, Джулианы, или Американцы, брезговали такой защитой, больше рассчитывая на свой опыт и ловкость и не мучая наших лошадей весом такого количества металла.
Мой легкий щит был в моей левой руке, а в правой руке я держал обоюдоострый клинок. Давление моих колен, поворот тела и одно слово, которое я шепнул на ухо Красной Молнии, оказалось достаточным, чтобы Красная Молния повиновался мне, даже когда поводья были опущены.
Этот тип налетел на меня с громким воем, и Красная Молния приостановился, чтобы встретить его. Наконечник копья был направлен точно в мою грудь, а у меня был только меч для защиты, и мне нужно было что-то предпринимать, даже если калкар был с тяжелым копьем, и оно было в руках большого человека на тяжелом коне.
В этом было основное различие. Могу сказать вам по собственному опыту. Вес, идущий за копьем, очень много значит, когда решается успех битвы. Тяжелое копье может быть отбито легким мечом, но не так быстро, как легкое копье; и наконечник копья должен находиться в трех футах от тебя, прежде чем клинок нанесет парирующий удар — всего в трех футах, и клинок должен двигаться со скоростью бегущей лошади.
Вы понимаете, что удар должен быть достаточно быстрым и сильным, чтобы отклонить копье хотя бы на несколько дюймов, прежде чем оно вопьется в вашу плоть.
Я обычно исполняю это с тяжелой отмашкой вниз и вперед, но при этом всегда существует опасность задеть голову лошади, разве что вы поднялись на стременах и выдвинулись вперед, прежде чем выполнить его, и таким образом вы отмахиваете далеко перед мордой лошади.
Это лучшее для того, чтобы парировать удар в пах или живот, но этот тип целился в мою грудь, и мне пришлось бы отбить копье слишком далеко, чтобы добиться успеха. И поэтому я сменил тактику.
Левой рукой я дернул Красную Молнию за гриву и в то мгновение, когда калкар ожидал увидеть, как его наконечник прошьет мою грудь, я пригнулся в седле и лежал, прижавшись к боку Красной Молнии, пока калкар и его копье бесцельно пролетели над пустым седлом. Пустым, но только на мгновение.
Вскочив, я развернул Красную Молнию и напал на калкара сзади, потому что сражающаяся масса, заставила его остановиться. Он начал поворачиваться, чтобы нанести удар снова, но когда он повернулся, мой меч перерубил его стальной шлем, загоняя куски железа в голову и в мозг. Но тип, стоящий на земле, внезапно нанес удар, пока я еще не опомнился от схватки с всадником-калкаром, и я успел только парировать его щитом, но в результате его копье пронзило мою правую руку у плеча — легкая рана, и хотя она сильно болела, это не уменьшило силу ответного удара, который прошел через его грудную клетку и раскрыл грудь до сердца.
Я снова направил коня в направлении вигвамов Ор-тиса, над которыми реяли красные флаги калкаров, и вокруг которых собрался цвет войска калкаров; они были слишком скучены для эффективной защиты, потому что мы окружали их с трех сторон, запаковывая плотно, как икру в животе лосося.
Они нанесли ответный удар и отбросили нас немного назад за счет своего количества. Мы бросились на них в свою очередь, и они были вынуждены отдать пространство, которое отвоевали. Временами сила наших атак швыряла их в сторону, когда в другой точке их воины врезались в тело нападавши кланов. Так что здесь и там наши действия отрезали часть врагов, или несколько наших воинов поглощались кипящей ордой калкаров. Когда день разгорелся во всю силу, огромное пространство было покрыто раздробленными отрядами воинов калкаров и Джулиана, движущихся вперед и назад над окровавленными останками, и железные копыта лошадей одинаково топтали трупы друзей и врагов в этом кровавом болоте.