Шекхам скоро будет разрушена, и его армия спустится на равнину, а там… Керган представил, что случится в будущем, и прикрыл глаза от удовольствия. Все алтари Тафира за всю историю не сравнятся по количеству жертв с тем, что он возложит на его алтарь. Ни один из пленных не избежит этой участи и тогда, возможно, у него хватит сил, чтобы диктовать свои условия Меедару. Или, в крайнем случае, быть с ним на равных.
– Почему они не стреляют? – он даже не повернулся, чтобы убедится в том, что его кто-то слышит. Этого просто не могло быть.
– Они что-то делают. Перевозят часть орудий на другие места, а оставшиеся перенастраивают. В их лагере, я бы сказал, поднялась суматоха.
– Это радует меня, очень скоро Шекхам нам свалится прямо в ладони. Прикажите воинам веселиться и раздайте им вино.
– Но, повелитель, – слабая искра возражения потухла под тяжёлым взглядом Нурима.
– Пусть враг знает, что его конец близок и что мы уже празднуем скорую победу. Гарнизон цитадели это не поголовно стражи и хранительницы. Их там подавляющее меньшинство, а остальные пусть знают о неизбежности.
– Всё будет сделано, как вы приказали, несравненный, – говоривший попятился, стремясь как можно скорее спрятаться за спинами остальных.
Солнце уже клонилось к закату, и на землю легла тень от Шекхам. Неровность в ней ещё больше радовала Нурима – завтра тень станет ещё более неправильной.
Ахерон. Зона контроля Ордена Хранительниц.
Цитадель Шекхам. Час спустя
Ритуальный круг Майрины собрался посреди центральной площади цитадели. Двенадцать хранительниц с Майриной в центре нараспев произносили заклинание. Начавшееся в лагере Нурима пиршество пришлось как нельзя кстати, атаковать их он не собирается, а, значит, маги пустыни не станут мешать им. А если такое желание у них и возникнет, то, теперь, они попросту не успеют это сделать – Майрина уже заканчивала.
Руна над головой наместницы соединилась с рунами других хранительниц и засияла золотом.
– Тенеарх аладорен! – первые же слова Майрины вызвали ответную реакцию нитей.
Высоко в небе над цитаделью засияло маленькое солнце, заливая золотом её стены и башни, и разрывая сгущающиеся сумерки. Верховный маг Нурима ат Туха улыбнулся, хранительницы делают всё, как и было предсказано Эсткархом. Поле отчуждения сделает бесполезным оружие пекхотов, затянув осаду цитадели. В конце концов, лавры победителя Нуриму придётся делить с Эсткархом, и неизвестно, кому достанется больше почестей.
Тем временем солнце сменило свой цвет на тёмно-синий. Как омут над головой он притягивал к себе взор, давая многим наблюдающим ощущение абстрактности происходящего и, в некоторой степени, потери связи с реальностью. Шар начал увеличиваться в размерах. Сначала еле заметно, но с каждой секундой его рост ускорялся, и вскоре хранительницы, а затем и вся цитадель, оказались внутри гигантского купола. По его ярко очерченным границам то и дело пробегали лавандового цвета молнии и вспышки. Низкий гул, сопровождавший создание барьера, превратился из громкого и навязчивого в звук на границе слышимости человеческого уха. Поверхность барьера становилась всё прозрачней, пока не стала почти незаметной и, теперь границы его угадывались, в основном, благодаря буйству лиловых всполохов.
Майрина открыла глаза, и руны круга исчезли. Она, не спеша, уверенная в успехе наложенного заклинания, отдавая дань традиции, поднялась на стену в одну из башен с баллистами, где инженеры по её приказу уже зарядили её. Как и следовало ожидать, копьё с массивным наконечником не пролетело и двух метров после открытия запирающей рамки, а, попросту, собачки. Теперь эти копья годились разве что в качестве смертельного груза, сбрасываемого на голову штурмующих.
Барьер будет активен около месяца, снять его сможет только сама Майрина, так что больше можно не опасаться обстрела пекхотов. Шекхам лишилась всей своей дальнобойной мощи, и каждый приступ теперь будет сводиться к битве лицом к лицу, в котором, по прежнему, у защитников оставалась масса преимуществ.
На суровых лицах инженеров не отразилось ничего кроме разочарования. Может быть, они и понимали безвыходность ситуации, в которой оказалась цитадель, и не осуждали действия хранительниц, но ими понемногу завладевало ощущение неизбежности поражения. Их труд всегда был одним из основополагающих принципов обороны. Они смутно представляли себе возможность эффективной защиты без использования киттар, баллист и других подобных машин. Привыкшие полагаться на неимоверную прочность стен, солдаты даже представить себе не могли возможность столкновения с противником, играючи превратившем эту прочность в иллюзию.
Зона контроля ордена вблизи цитадели Шекхам на протяжении долгих лет была одним из самых спокойных мест Ахерона. В окружении горных пиков, с ледяными шапками на их вершинах, покрытая в прошлом неувядающей воинской славой, Шекхам одним своим именем отпугивала племена Аргарис, чувствующих себя очень неуютно в горах.
Других противников на юге у империи не было уже сотни лет, да и откуда им было появиться? Владения керганата простирались до моря Мрака, и любому врагу, будь таковой, после пересечения этих негостеприимных вод волей неволей пришлось бы воевать с керганатом. Но, ни один из мореплавателей, решившийся пересечь это море, не вернулся. Ардаэр и море Мрака оставались огромными белами пятнами на всех известных картах с тех самых времён, когда первый картограф взялся работать над картой Шаэдара.
О возможности присутствия людей за этим морем говорил один случай, из-за давности покрытый налётом легенды. В пять тысяч восемьсот третьем году, говорят, после сильного шторма, к побережью Аргариса прибило странную железную лодку. Шторм, бушевавший несколько дней, действительно был очень сильным. Вся торговля в пустыне осуществляется только по суше, постоянные штормы, разбивающие суда как игрушки, делают непригодным морские торговые пути. Сильные штормы – обычное явление в водах этого моря, обыденное, как ежедневный восход солнца. Шторм, случившийся в тот год, был записан даже в летописях керганата. Волны, сравнимые с высотой стен цитадели, начисто сметали все небольшие поселения вдоль всей береговой линии, и постепенно изменяли её. Пустыня, где никогда не происходило ничего подобного, сотрясалась от подземных толчков невиданной силы. Шторм и землетрясения бушевали несколько дней и ночей, и отличавшиеся набожностью жители керганата утверждали, что это гнев Богов. Совпадение на самом деле было более чем странным. За день до начала катаклизма в столице закончили сооружение алтаря Тафира, древнего Бога, очень нелюбимого за излишнюю, даже для местных жителей, не отличавшихся человеколюбием, жестокость. Но самая странность заключалась в его неожиданном завершении. Неожиданном, если не взять в расчёт уничтожение недовольными недавно воздвигнутого алтаря.
Природа утихла, выбросив на берег несколько странных предметов, не имеющих никакой ценности, и странную лодку, сделанную из какого-то металла. Если эта лодка и существовала на самом деле, то искать её надо было в самом сердце Керганата.
– Достопочтенная, каковы будут дальнейшие указания? – кеннатр артиллерии, ещё совсем недавно получивший свой чин молодой человек, оказавшийся теперь «не у дел», нервно теребил край камзола.
– Закрыть все бойницы, все заряды, и весь запас раконта поднять на стену. Заряды пламя разделить и также поднять.
– Я так понимаю, они больше не пригодятся? Тогда разрешите предложить вам другие идеи по применению пламени.
– С удовольствием выслушаю вас, кеннатр, – хранительница кивнула инженерам, и они вышли, плотно прикрыв за собой двери.
– Мы можем полностью разобрать эти заряды до уровня составляющих. После этого, ночью, поместить их в ямы, где погибли хаттамасы.
– Зачем?
– Раконта не взаимодействует с водой.
– Я не понимаю вас, кеннатр, – хранительница посмотрела в сторону рвов с водой, – Зачем это делать?