– Что он делает? – несущая страдания понимала, что её брат просто задал этот вопрос себе, персонально ни к кому не обращаясь, но все же ответила ему.

– Измена… Дак Рэ перейдёт на их сторону.

Почему-то повелитель хаоса ни на миг не усомнился в её словах. Вопреки ожиданию, они так же не вызвали у него и тени гнева. Последнее удивило его, но о причинах столь странных ощущений задумываться было некогда.

Меедар начал действовать. Сначала эти действия были незаметны для стороннего наблюдателя, и Дак Рэ подумал, было, о том, что у него ещё есть время подумать. Но тридцать тысяч пекхотов с оружием наизготовку, выстроившихся между его войсками и лагерем, развеяли его надежды в пыль. А десяток ралкса, расположившиеся по флангам пекхотов, не оставляли сомнений относительно дальнейшей судьбы мятежного командующего и его подчинённых, надумай они атаковать лагерь где находились Меедар и его сестра.

Конечно, будь все недеры подконтрольны только ему – Дак Рэ, то Меедару пришлось бы туго, или Диона вынуждена была бы использовать очередной куб хаоса, но даже в этом случае цена была бы неизмеримо высока – орудия пекхотов, скорее всего, уже меняли угол атаки. При их разрушительной мощи нескольких залпов могло хватить, чтобы превратить атаку недеров во взаимное истребление, нейтрализовав их одно из главных преимуществ – количество. Пути назад не было, а Дак Рэ все ещё не мог решиться на шаг, который сделает всех недеров величайшими предателями. Так же, как и «шакти» произносится с нескрываемым презрением, «недер» заслужит того же отношения. И никто не станет разбираться и искать причины, побудившие командующего поступить так, а не иначе. Главным будет предательство повелителя хаоса, а, значит, и самого Повелителя Боли, которого он избрал своим Богом. Дак Рэ собирается изменить своему Богу, своему создателю. Совершить самое подлое из возможного. И заставить остальных сделать так же.

Командующий вышел вперёд и развернулся. Тысячи глаз были устремлены на него, а он видел перед собой только лица тех, кто пал в ущелье Скорби. Пал от руки Меедара. Несколько лиц из прошлого, невольно направивших историю в другое русло.

Дак Рэ резким, судорожным движением сорвал с головы обод и кинул его под ноги. Жалобно звякнул металл, ударившись о камни, а широкая ступня командующего превратила знак Хаоса в расплющенную полоску серебра, перемешав ею с пылью. В то же мгновение тяжкий груз, уже долгое время бывший его постоянным спутником, свалился с его души. Он ожидал всего что угодно. Разящий удар одного из стоявших рядом недеров, испепеления на месте, как гласила легенда, ралкса, начавших наступление на столь вопиющий факт неповиновения. Но ничего не случилось, только, вдруг, помрачнели, и без того суровые, лица тысяч солдат, отправленных Меедаром на смерть.

Они так же, как и сам командующий, вполне понимали всю бессмысленность едва не начавшейся атаки, и поэтому передаваемый шёпотом поступок Дак Рэ не вызвал у них ожидаемой Дионой реакции – они были готовы слушать.

И он заговорил. Стих даже ветер, словно сама природа приготовилась внимать словам предавшего древнего Бога.

– Сегодня я, глава дома Рэ, отверг повелителя хаоса, под чьим командованием сражался не один десяток лет, под чьими знамёнами вторгался даже в обители шакти. Я делал это, потому что верил его словам, которые он произнёс перед главами всех наших домов. Меедар обещал нам возвращение нашего Бога.

По рядам недеров прокатился нарастающий гул, усиливавшийся по мере того, как слова Дак Рэ передавались далее, и грозивший перерасти в нечто большее, что помешает ему закончить начатую речь. Он поднял руку, призывая к порядку, и не особо надеялся, что это будет эффективно, но гул стих.

– Я чту и уважаю все, что связано с именем Великого Недера, но отвергаю Меедара по нескольким причинам.

Обернитесь назад! Вы считаете, что эти презренные пекхоты, не стоящие, как воины и мизинца любого из вас, стоят там в качестве почётного караула?

Или эти безмозглые ралкса готовятся умереть на стенах вместе с нами? Нет! Они стоят там по приказу Меедара и его сестры, делящей с ним брачное ложе и пользующейся магией шакти. И совершающую это добровольно, а не по принуждению!

Они стоят там, потому что отправившие вас сюда предвидели измену, провоцируя её раз за разом с тех пор, как только я вступил на землю этого мира.

Я поклялся отомстить за смерть доверившихся Меедару и пожелавших самим возглавить свои дома в священном для нас походе на Шаэдар, мир, который, как мы считали, принадлежит нам по праву.

Дак Рэ снова вскинул вверх руку, предвидя новый всплеск негодования, и продолжил.

– Это не наш мир! Судьбе было угодно, чтобы он достался людям, а мы, проигравшие, могли лишь предложить им мирное сосуществование. Те, немногие, кто выжил в ущелье Скорби! Помните ли вы подвиг этих немногочисленных, но отважных людей? Всего горстка солдат против нас! Шесть долгих часов мы сражались с ними. Их командир, имя которого мне сказал Меедар, не заслужил участи быть непогребённым! Килдар! Я преклоняюсь перед подвигом совершенным вами. Я хочу спросить у вас всех – заслужил ли он, защитник своей земли, герой, чтобы его голову пинал ногами убийца своего отца, готовый уничтожить весь Шаэдар, только бы избежать справедливого возмездия Того, кто прячется?!

На этот раз, командующий не стал прерывать яростные споры, дождавшись, пока они утихнут сами по себе. Впрочем, они продолжались недолго, всем было интересно, что он скажет дальше.

– Тот, кто прячется – отец Меедара. Он посмел сделать нас и нашего Бога орудием защиты. Если Шаэдар будет покорен, то трижды проклятый покинет его в поисках нового тела. Именно поэтому Меедар хочет покорить все миры, где присутствуют люди.

Теперь вы знаете достаточно, чтобы сделать выбор. Я свой выбор уже сделал. С сего момента я или служу людям, или умру, если они откажутся.

Вы можете последовать за мной или остаться служить повелителю хаоса. Если вы последуете моему примеру, то, вполне возможно, вам придётся в будущем сражаться с недерами и носить клеймо предателя. Оставшихся, я могу просить лишь об одном – не мешать желающим уйти.

Дак Рэ снял с шеи медальон – символ главы дома, и обмотал его цепочку вокруг своей левой ладони.

– Дак кехат ноха Ре! – с этими словами медальон сверкнул и приобрёл пунцовый оттенок.

– Тениг Ре тхадэ сатрум! – медальон снова сверкнул и изменился. Теперь вместо него на цепочке находился небольшой, шипящий и исторгающий в разные стороны снопы искр знак дома Ре. Жар от него не принёс никакого вреда командующему.

– Великий! Мои помыслы чисты пред тобой и памятью предков! Ни слова лжи не осквернило их! – Дак Рэ снял медальон с руки и снова повесил его на шею.

Ритуал «откровения» был закончен. Командующий сказал только правду.

Сиана издалека наблюдала за происходящим, не догадываясь, с какой речью обращался командир к своим подчинённым. Но когда вдалеке кто-то тронул струны нитей, она приблизила картину происходящего. Что он говорил своим солдатам? Что заставило его произнести древнее заклинание «откровения»? Удивлению хранительницы не было предела, когда недер применил магию. Но ещё большее удивление она испытала, когда недеры вложили оружие в ножны и перестроились в походные колонны.

Огромные весы возникли на горизонте. Чаша со знаком хаоса, опущенная почти до упора вниз, вдруг покачнулась и поползла вверх, остановившись после того, как преодолела примерно половину пути до «точки Равновесия».

Действо сопровождалось скрипом, как будто весь механизм весов проржавел до основания, и внезапное изменение их положения было скорее принудительным. Словно какой-то гигант приложил последние усилия, чтобы восстановить равновесие, но они иссякли окончательно, когда работа была закончена наполовину.

У Сианы заложило уши, голова раскалывалась от боли, но она, не отрываясь, смотрела на величайшее событие, случающееся так редко, что даже божества, подобные демонам, рождались и умирали, так и не дождавшись его. Смотрела, хотя, всё её естество требовало закрыть глаза.