– Ш–ш–ш, – сказала она, бросив взгляд на охранника у двери. – Давай…

– Нет, – сказал Джоунс и поднялся. – Нет, Молли. Ты не можешь искренне заявлять мне, что хочешь родить ребенка, которого не сможешь вырастить.

– Этого мы не знаем. Если биопсия подтвердит рак, и он лишь на первой или второй стадии, то они подождут несколько месяцев…

– Пять месяцев, – сказал он. – Пока рак будет ускоренными темпами расти и вытягивать из тебя все жизненные соки. Гормоны, которые выработает твое тело. Это безумие…

Она тоже поднялась.

– У нас в любом случае нет выбора.

– Нет, есть!

Теперь и она разозлилась.

– Ладно, – ответила ему, – да. У нас есть выбор. Мой выбор. И я выбираю сделать больше анализов, поговорить с большим количеством врачей и полететь в Гамбург на биопсию. Как тебе такой вариант?

Что, черт возьми, он делает? Зло спорит с женщиной – его женщиной – которая только что сказала, что у нее, возможно, рак. Как это ей поможет? Да, он напуган, но ведь и она, должно быть, тоже.

Джоунс потянулся к ней и нежно обнял.

– Да, – сказал он, – мне подойдет. Молли, господи, мне так жаль.

Она прильнула к нему.

– Мне тоже.

Он не собирался позволить ей умереть. Не собирался потерять ее.

Но, обнимая ее, Джоунс знал, что на самом деле мало что может сделать.

Да он и так уже натворил сполна.

ПУЛАУ-МИДА, ИНДОНЕЗИЯ

ТОЧНАЯ ДАТА: НЕИЗВЕСТНА

НАШИ ДНИ

Молли проспала уже несколько часов, когда Джина услышала тихий стук в дверь.

Она и сама задремала, но сейчас подскочила с колотящимся сердцем.

Сначала она была слишком занята, чтобы бояться. Помогла Молли снять грязную одежду и умыться. Отогнула край бинта, скрывавший шов от биопсии, и убедилась, что он хорошо заживает и нет заражения. Укутала подругу в прохладные хлопковые простыни на одном краю широкой кровати.

Она так долго спала на раскладушке, что современная большая кровать показалась ей излишне широкой.

Неужели хоть кому-то на земле нужна настолько большая кровать?

Джина приняла душ и сполоснула их одежду в раковине. Она ни за что не оставила бы ее в коридоре для стирки невидимой невестке. Сделай она так, одежда могла никогда не вернуться, прибавляя трудностей к и без того непростой задаче сбежать.

Конечно, в нынешнем своем состоянии Молли не способна бежать. Если бы только ее можно было увезти отсюда…

Если бы Джина была одна, она бы уже рискнула. Она была выше парня с ломом.

Дверь приоткрылась. Сначала появилась узенькая щелочка, затем она увеличилась.

Джина плотнее закуталась в халат.

Откуда бы ни взялись эти халаты, они были хороши, совсем как из дорогого отеля.

Но, будучи белыми, чуть ли не светились в темноте. Бежать в них было бы все равно что в неоновой шляпе с мигающей надписью «Я здесь!».

Джина не хотела надевать халат – это ведь не отель, а тюрьма – но кондиционированный воздух был слишком прохладным. Она затянула пояс и поднялась на ноги.

В коридоре было темно, и она не могла знать, кто там стоит, пока человек не заговорил.

– Антон сказал, что вы отказались от подноса с едой, который он принес.

Это был мужчина с пистолетом. А Антоном он, вероятно, называл крошечного парня с ломом.

Значит, их охраняли всего двое мужчин с одним пистолетом на двоих. Мужчина с пистолетом упоминал и третью – невестку – но Джина не слышала даже женского шепота.

Вполне возможно, он выдумал ее, чтобы им было спокойнее. Словно если они подумают, что среди охранников женщина, то решат, что все будет в порядке.

Как будто была хоть какая-то разница.

Джина чуть ли не в миллионный раз пожелала, чтобы Молли не спала, была начеку и готова бежать со всех ног.

– Мы не голодны, – солгала она, а мужчина с пистолетом вошел в комнату. На самом деле она умирала от голода. Но если бы она держала двух пленников всего лишь с одним помощником и одним пистолетом, то напичкала бы их еду транквилизаторами.

– А, – сказал он, – но когда вы проголодаетесь…

Он принес сетчатую сумку, раздувшуюся от тяжести, и начал выкладывать содержимое на туалетный столик. Это была еда – примерно дюжина жестянок разной величины. Он аккуратно их выставил и положил маленький консервный нож на верхушку одной из банок, как украшение.

– Если вы хотите их разогреть, мы, конечно, готовы…

– Нет, – ответила Джина, становясь так, чтобы закрыть от него Молли. Та выглядела слишком беззащитно, лежа вот так с выставленным из-под одеяла гладким плечом.

– Как пожелаете.

– Мы желаем, – резко сказала Джина, – вернуться в отель в Гамбурге.

– Боюсь, это невозможно.

Он выглядел оправдывающимся, но Джина была осторожна.

Ее ноги дрожали, но она свела колени и задрала подбородок.

– На кого вы работаете? – спросила она. – Сколько бы вам ни платили, мы заплатим больше.

– Боюсь, все не так просто, – тяжело вздохнул он.

– А могло бы быть, – возразила она, в глубине души зная, что этот человек удерживает их не из-за денег.

Комната была слишком хороша, а его одежда – да и весь его облик – кричали о достатке.

– Вы пробудете тут какое-то время, – сказал он. – Пожалуйста, дайте знать, если вам что-нибудь будет нужно.

Он пошел к двери.

Что Джине было нужно, так это присутствие Макса.

Одному богу известно, где он был и что делал – если он вообще знал, что она в опасности.

Да и с чего бы ему? Единственный, кто знал, что они с Молли пропали, был Лесли Поллард, он же Дейвид Джоунс, он же Грейди Морант.

Учитывая все обстоятельства, Лесли–Дейвид–Грейди вряд ли обратится в ФБР за помощью.

Он придет за ними, за Молли. Джина ни на секунду в этом не сомневалась. Но ему будет не так-то просто до них добраться, где бы они ни были.

На это могли уйти недели.

Месяцы.

По крайней мере, сейчас Джина была сама по себе.

Мужчина с пистолетом пошел к двери, но Джина остановила его.

– Как тебя зовут?

– Эмилио, – сказал он ей.

– Я Молли, – солгала она. – Послушай, моя подруга действительно больна. В знак доброй воли…

– Боюсь, это невозможно, – оборвал он ее, уже зная, что она попросит отпустить Молли.

– Почему? – заупрямилась Джина. Это не имело ничего общего с самоотверженностью и храбростью, хотя она знала: услышь это Макс, он подумал бы иначе. И был бы не прав. Дело было в том, насколько быстро Молли в ее нынешнем состоянии сможет бежать – совсем не быстро. Если придется тащить с собой Молли, шансы Джины на побег стремятся к нулю.

– Она тоже называет себя Молли, – сказал он. – Кому из вас я должен верить?

– Мне, – произнесла Джина. – Она солгала. В смысле, ну же, посмотри на нее. Она годится мне в матери. Ты, правда, думаешь, что она и Джоунс, – она поправилась, – Грейди…

Он вновь перебил.

– Я думаю, она красивая женщина, а настоящая любовь презирает условности, – сказал он ей. – И еще я думаю, что она куда больше подходит под описание женщины Грейди Моранта, чем ты. Поэтому, полагаю, лжешь ты.

Она сочла захватчика Шерлоком Холмсом и мастером Йодой в одном лице.

– Почему ты это делаешь? – спросила Джина. – Ты выглядишь порядочным человеком…

– У них моя жена, – сказал он и, кивнув, вышел за дверь, аккуратно закрыв ее за собой.

Глава 13

ВОЕННЫЙ САМОЛЕТ С-130 – 28 000 ФУТОВ НАД ПОЛЬШЕЙ

22 ИЮНЯ 2005

НАШИ ДНИ

Прошло много лет с тех пор, как Джоунс был пассажиром американского военно- транспортного самолета.

Он и не ждал, что снова поднимется на борт – по крайней мере, без наручников и ножных кандалов.

И никогда, даже в самом страшном сне, Дейв не мог себе представить, что на крейсерской высоте агент ФБР-гей – куда катится этот мир? – спросит, не угодно ли ему добавить в кофе сахар и сливки.

– Черный подойдет, – ответил он.

Как только Джулз скрылся в бортовой кухне, Джоунс посмотрел на Макса, который в противоположном конце салона говорил по сотовому. Один из звонков был в какую-то гражданскую охранную фирму под названием «Траблшутерз Инкорпорейтед». Багат надеялся нанять резервную команду.