В наступившей тишине Джошу показалось, что тиканье старинных часов как будто стало громче.

— Я понимаю, — тихо сказал он.

— Пожалуй, я пойду.

Тори протянула ему руку для рукопожатия, словно объявляя деловую встречу законченной. Джошу хотелось не пожимать руку, а обнять Тори, но ради нее он сдержался и лишь позволил себе поднести ее руку к губам. Однако вопреки благим намерениям Джоша его губы сами припали к нежной коже ладони, пахнущей апельсинами.

Тори вырвала руку.

— Всего хорошего, Джош.

И она, не оглядываясь, ушла. Ушла не только из библиотеки, но и из его жизни.

— Давай еще раз все по порядку. — Люси стояла у окна и наблюдала, как Тори укладывает вещи. — Ты открыла ему душу и сердце, призналась, что любишь его, а он ответил, что у вас все равно ничего не выйдет и потому он не хочет даже пытаться?

Тори комом сунула шелковую блузку в чемодан, не думая о том, что та помнется. Ее вообще не волновало, что станет с вещами, которые она брала в эту поездку.

— Не совсем в таких выражениях, но суть примерно такова. — Она достала из гардероба «русалочье» платье. — Тебе не нужен обольстительный наряд?

Люси осторожно, почти с благоговением прикоснулась к переливающейся ткани.

— Джош не набросился на тебя в тот же миг, как увидел тебя в этом платье? Должно быть, он сделан из камня!

Тори вспомнила, как Джош усадил ее к себе на колени. Видит Бог, в тот момент он действительно был твердым как кремень, — во всяком случае, одна конкретная часть его тела.

— Возможно, так оно и есть. — Тори сунула платье в руки Люси. — Я только знаю, что мне это платье не помогло, возьми, может, тебе оно сослужит лучшую службу.

Люси одобрительно кивнула.

— Пожалуй, это как раз то, что нужно, чтобы у Энди наконец открылись глаза.

— Тебе нравится Энди?

Люси усмехнулась.

— Это еще мягко сказано. У меня пробегают мурашки по коже, даже когда я просто стою с ним рядом, и в то же время я чувствую себя очень защищенной, ведь он такой большой.

Тори попыталась представить подругу рядом с Энди и решила, что, пожалуй, у них может что-нибудь получиться.

— Что ж, я рада за тебя, — прошептала она. — Значит, ты еще на некоторое время останешься?

— Да. Если ты помнишь, я надеялась попасть на свадьбу.

Тори захлопнула крышку чемодана.

— Я помню. Ты была чересчур оптимистична.

Люси задумчиво повертела один из своих многочисленных браслетов, болтающихся на запястье.

— Как знать, как знать. Твой самолет улетает только в три часа дня, а сейчас девять утра.

Тори устало вздохнула.

— Люси, я даже не увижу Джоша до отъезда. Мы попрощались вчера вечером. Кроме того, мне придется выехать пораньше, на дорогах могут быть пробки, а мне еще нужно успеть вернуть взятую напрокат машину.

Звяканье браслетов прекратилось.

— О нет, Тори, задержись подольше, дай Джошу время образумиться.

— По-моему, он уже образумился и понял, что у нас с ним ничего не получится.

Тори рывком подняла чемодан с кровати и пошла к двери. По пути ее взгляд упал на лыжную куртку.

— Люси, тебе не нужна лыжная куртка?

— Она новая? — Тори кивнула, тогда Люси деловито сунула куртку в пакет. — В таком случае попытаемся вернуть ее в магазин, незачем швыряться деньгами.

— Мне все равно, — равнодушно бросила Тори. — Может, она тебе самой пригодится, пока ты здесь.

Люси проворно преградила Тори путь к двери.

— Подожди, ты не можешь просто так уехать!

— Это еще почему?

По мнению Тори, это был тот самый случай, когда чем раньше, тем лучше.

— Энди сказал, что Джош с утра пораньше отправился на подъемнике на гору.

— Ну и что из этого?

— Вероятно, он делает последнюю решительную попытку взяться за ум.

— Или просто решил вдоволь порезвиться, коль скоро меня нет поблизости и никто не помешает ему рисковать жизнью ради острых ощущений.

Чувствуя, что ей не удается переубедить подругу, Люси сменила тактику.

— Тори, сделай одолжение, давай сходим в магазин вместе и попытаемся сдать куртку.

— Люси...

— Не забывай, сегодня я пока еще твой босс! Не вынуждай меня применять административные меры.

— Ну хорошо.

Тори со вздохом покорно поставила чемодан на пол, взяла пакет с курткой, и подруги вышли из номера.

14

Джош подтянул повыше язычок «молнии» на куртке, защищаясь от пронизывающего ледяного ветра. Если бы можно было так же легко справиться с холодом, сковавшим его сердце! Джош стоял у подножия горы и смотрел на неподвижную громаду из камня и снега. На протяжении его спортивной карьеры эта гора не раз бросала ему вызов, вознаграждала его, а иногда и оставляла ни с чем. Какими только способами он с нее не спускался, в том числе и на собственном заду! С тех пор, как он в прошлый раз поднимался на подъемнике, минуло два года. Джош, правда, бывал на горе, когда помогал Брайану готовиться к соревнованиям, и несколько раз пробовал свои силы на лыжах, но тогда поднимался не выше середины горы.

— Эй, Джош!

К сожалению, его окликнул по имени густой мужской баритон, а не бархатный грудной голос Тори. Джош оглянулся и увидел, что к нему пробирается по снегу Энди.

— Привет, я не знал, что ты все еще в городе.

Энди пожал плечами.

— Я решил взять небольшой отпуск, задержусь в Вейле на несколько дней.

— Решил наконец побаловать себя отпуском?

Джошу казалось, что Энди работает без отпусков уже несколько лет.

— Скажем так, решил побаловать себя несколькими свиданиями с Люси Эдвардс.

Энди улыбнулся с видом человека, выигравшего в лотерею миллион долларов. Джош искренне надеялся, что другу повезет в личной жизни больше, чем ему самому.

— Я рад за тебя. Значит, Люси осталась еще на какое-то время?

— Да, как минимум на неделю. — Энди сложил руки лодочкой и подышал на пальцы, согревая их. — Но Тори сегодня улетает, насколько мне известно.

Джош кивнул. Она оставила для него у портье несколько папок с материалами, касающимися «Грант Спортс». Но ему было слишком больно думать о ее отъезде, и он предпочел удрать из отеля, подняться на гору и встретиться наконец лицом к лицу со своими демонами.

— Люси думала, что между вами что-то есть, — как бы между прочим заметил Энди.

«Что-то», подумал Джош, это очень мягко сказано. Вчера вечером между нами проскакивали такие искры, что они чуть было не спалили весь «Сноу-палас». Конечно, между нами что-то происходило, вот только я не мог обещать Тори, что рано или поздно не испорчу все.

— Раньше — да, но уже нет, — коротко ответил Джош.

Как бы ему хотелось, чтобы это было неправдой!

— Не хочешь об этом поговорить? — спросил Энди.

Но Джош был не в силах говорить о Тори, во всяком случае, сейчас, когда рана еще слишком свежа.

— Нет, я собираюсь подняться на вершину.

— Без лыж? — удивился Энди. — Ты до сих пор боишься спускаться с горы на лыжах?

Джош был бы не прочь, чтобы объяснение и в самом деле оказалось таким простым. Если бы он боялся рискнуть, главного препятствия, вставшего на пути его счастья с Тори, просто не существовало бы.

— Энди, я не боюсь, дело не в этом. Вернее я боюсь, но не того, что ты имеешь в виду. Я боюсь, что, поднявшись на вершину, почувствую себя властелином мира, снова испытаю это ощущение собственной исключительности, того, что я все могу. Почти два года я боялся вершины как чумы, потому что мне была невыносима мысль стоять на самом верху и осознавать, что я никогда больше не помчусь с нее вниз, как раньше.

Энди помолчал, осмысливая слова друга, поскреб подбородок и наконец подытожил:

— Если я правильно понял, ты боишься не спускаться с горы, а стоять на вершине?

— Точно.

— А этого ты боишься потому, что знаешь: после травмы любой твой спуск будет не таким, как прежде?