Иногда ее здесь ждали, среди травы и узловатых корней. Она не знала, когда это случится снова. И каждый день по несколько раз прибегала под камфору, чтобы проверить, не пришел ли он опять.

Она бежала по следам старых каменных лестниц, по тропинке в навсегда осыпавшейся роще, бежала вверх по бесконечному склону. На его вершине цвели кустарники и пышный холм со старой камфорой. Она бежала мимо облаков, похожих на белых волков, мимо берега океана, перескакивая через нетерпение, с одним лишь воспоминанием о сидящем в тени силуэте.

Невыносимо долго. Она мчится уже целую вечность, и кучевые облака с шипением погружаются за горизонт. Темная макушка камфоры клубится на фоне прозрачного неба, но не становится ближе. От голубизны режет глаза. Не хватает дыхания, подступают слезы. И хочется громко расплакаться оттого, что вокруг так пусто. И она почти останавливается…

Небо голубое и низкое, как вода. И сквозь рябь проступает подсвеченный солнцем силуэт, тянущийся к ней сквозь безвоздушную глубину. И камфора стремительно вырастает сквозь цветущие кустарники, и мчится ей навстречу. И она уже видит сквозь гуляющие блики и тени — кто-то стоит, прислонившись к огромному стволу. Она отталкивается от земли всем телом, поднимается из ледяной воды…

— …Тэа?

Она проснулась.

Машина стояла на месте. Вокруг была темень, часы показывали два пятнадцать.

— Пока никого. У Горов тоже всё спокойно.

Тэа выпрямилась, застегнула плащ. Дождя не было, в приоткрытое окно просачивался прохладный ночной воздух.

— Все на местах. — Рон, успевший перебраться к ним в машину, колдовал над ноутбуком.

— Меня смущают случайные зрители, — Дэн медленно озирался, изучая подходы к месту. — Кое-где еще есть свет. И метрах в пятидесяти гуляет парочка.

— Сейчас отправим нянек, — Тэйси левой рукой застучал по клавиатуре, правой передавая Тэа «ночной» бинокль. — Отсюда осмотришься или пойдешь дышать воздухом?

— Я хорошо запоминаю по модели.

— Ну, тем лучше.

Они стояли в двадцати метрах от изображенного на картине места. Тэа нашла нужный фонарь и скамейку, опустила бинокль.

Цифры на панельных часах перескакивали с невероятной скоростью.

— Смотрите. — Алекс указал под арку.

На едва видневшемся краешке противоположной улицы показалась женская фигура. Она ненадолго замерла, затем двинулась в их сторону, то и дело норовя пропасть в темноте под аркой.

Рональд велел поймать ее на видео, и через пару секунд у них была ясная картинка. Незнакомка подходила под описание ростом и телосложением. Ее лицо было наполовину скрыто шляпкой, но программа сличения подтвердила сходство.

— Она сменила цвет волос — только и всего.

— Тщеславие красивой женщины. — Рональд приказал Охотникам приготовиться следовать за целью.

Тэа снова посмотрела на часы: два тридцать семь. Женщина вышла из-под арки и направилась к единственному горящему фонарю.

— Через минуту выхожу. — Все разом оглянулись, Алекс опустил бинокль.

Оставшуюся минуту они молчали.

Тем временем медленно пересекавшая двор женщина подошла к скамейке и присела на самый край. Она опустила лицо — будто собиралась вздремнуть прямо посреди безлюдного двора. Тэа положила ладонь на ручку дверцы.

— Стой, — тихо скомандовал Алекс.

Тэа вздрогнула. Взглянула на него, но он больше не сказал ни слова. Она перевела взгляд на Рональда. Затем на Дэна. Оба смотрели на нее в упор, и она улыбнулась. Бесшумно открыла дверцу и выпрыгнула на тротуар.

Было слишком тихо для города. Не было ветра, не лаяли бродячие собаки. Она глубоко вдохнула неподвижный воздух и двинулась к единственному светлому пятну на картине. С каждым шагом ее рука в кармане плаща прочнее прилегала к давно согретому металлу.

«Я не досмотрела последний сон. Он ждал меня…»

Рука крепче сжала оружие.

«И она тоже… не досмотрела».

Мимо проплывали бесчисленные грани сложенных в стену кирпичей, высокие кусты акации; длинная блестящая лужа, смотревшая вслед отраженным фонарным глазом. Сидевшая на скамейке женщина приподняла лицо. Тэа остановилась. Между ними снова оставалось лишь несколько шагов. Элинор плавно встала. Фонарь бросал глубокую тень на ее лицо, и она сняла шляпу. Ее глаза были всё такие же — широко открытые и ясные. Ей шли темные волосы. Она улыбнулась — своей необычной улыбкой. Тэа переборола оцепенение. Пальцы плотно обхватили рукоять пистолета, и рука повлекла его наружу — но медленно, так медленно. Элинор, словно мим, отразила ее движение. Их руки в унисон поднимались в воздух, пока не достигли последней точки. Они впервые беспрепятственно взглянули друг другу в глаза.

«Чего я жду… Чего… Чего…» Тэа не могла выстрелить. Ее заворожил взгляд зеленых глаз. Или сожаление? Она знала, что это сожаление. Элинор тоже знала. Они вместе пересмотрели столько снов и столько слов. Та знала о ней всё, знала, что ждало ее за этим выстрелом. «Не хочу», рука Тэа начала падать. Взгляд Элинор изменился. В нем мелькнула знакомая хитринка. Она вздохнула, как перед нырком, ее рука плавно двинулась в нападение.

Элинор выстрелила.

Тэа часто думала об этом мгновении. Она даже однажды смогла пережить его. Но сейчас, когда Элинор с простреленной головой падала к ее ногам, она испытала безграничное удивление. А потом слабая волна воздуха обдала ее, когда тело достигло земли, — и мгновение прошло.

Алекс, Рональд и Дэн выскочили из машины, бросились к тому месту, где только что застрелилась Элинор. И где только что стояла Тэа.

*

Астоун

11 сентября

Каждый раз, глядя на постепенно рассыпающийся металл двух маленьких подвесок, Алекс щурил глаза. Воспоминание слепило. Белая вспышка — и всё. Тэа исчезла. На асфальте осталась ее одежда, еще щит и луна, упавшие в мокрые листья… Позже Рональд расскажет ему, что произошло; единственное, чего старый маг не смог объяснить, так это крошившиеся камни и металл в талисманах Тэа. И последнее движение Элинор.

…Они вернулись в Астоун и тайно похоронили ее рядом с братом и сестрой. Наверное, они не испытывали к ней жалости — так же, как раньше не испытывали ненависти; она была для них чужим существом, созданием другого вида. Но сейчас их томило чувство вины — и чувство утраты. Они думали о Тэа. Но думая о Тэа, всегда вспоминали об Элинор.

К Дэну вернулась привилегия обозревать скрытые Течения, и он возобновил работу над Скриптом. Вскоре он увидел реку, текущую за холм, и дальше — за горизонт. У реки больше не было второго рукава, лишь короткая, высушенная запруда. Небольшой шрам на том месте, где Дельг поглотил мертвую ветку и возможную судьбу Дэна Байронса. Но он был рад, что никогда не узнает, сколько жизней изменилось в тот миг, и скольким не суждено было возникнуть…

Всё так же, боясь уколоться о шпили, бежали облака над Астоуном, осень обметала старый парк. Каждый вечер внутри притихших стен за одним столом собирались четверо, чтобы встретить ночь — и сегодняшняя была последней на четверых. Но пока об этом знал только Алекс, оставивший в комнате Рональда короткое письмо и дарственную на имя Мэй Уэйнфорд, последней наследницы замка Чесбери.

Было темно, когда он спустился на берег и побрел вдоль кромки отлива, оставляя на песке заполненные водой следы. Он ничего не взял с собой, кроме документов и кредитки, но он знал, что Рональд выполнит его просьбу и не позволит устраивать розыски. Алекс хотел отблагодарить Джулию и Дэна жизнью без призраков. Или просто надеялся уйти как можно дальше от всего, что случилось. Почти от всего. В кармане его пальто по-прежнему лежали останки щита и луны Тэа. Он чувствовал, как они колют пальцы — скоро он расстанется и с ними. Но этого он уже не боялся.

Впереди показалась тоненькая фигурка в белом плаще. Ветер развевал ее во все стороны, вместе с длинной рыжей шевелюрой. Слабый закат отражался от воды и подсвечивал ее и серый песок. Алекс приблизился. Изабелла обернулась и побежала ему навстречу.

— Хорошо, что ты пришел!