Сержант Холкоум, совершенно сбитый с толку, наконец собрался с мыслями и задал несколько членораздельных вопросов:
Может быть, вы мне расскажете, что все это значит? По
чему в квартире разгром? Ведь не вы же учинили его, проводя
свою инвентаризацию?
По всей вероятности, — сказал Мейсон, — кто-то побывал
здесь до нас и, как мне кажется, что-то искал. После того как
мы закончим осмотр, я порекомендовал бы полиции поискать
здзсь отпечатки пальцев. Как вы уже, очевидно, заметили, сер
жант, мы здесь ни к чему не прикасались, а просто стояли
в центре комнаты и переписывали вещи, находящиеся в поле
нашего зрения, А теперь, Делла, перепиши, пожалуйста, вещи,
которые висят в шкафу. Постарайся не оставлять отпечатки
пальцев на дверке. Дверку открой ногой. Так, правильно... Три
рабочих костюма, один смокинг, пять пар обуви и... да, в глу
бине шкафа чемодан и...
Эй, подождите! — прервал Мейсона Холкоум. — Все эти
вещи — вещественные доказательства!
Доказательства чего? — спросил Мейсон.
Я не знаю, но они вещественные доказательства. Ведь
кто-то здесь был?
Естественно, дорогой сержант, — согласился Мейсон.
Тогда нам придется обследовать эту квартиру. Я свяжусь
с управлением и попрошу прислать сюда экспертов для снятия
отпечатков пальцев. Здесь нужно все тщательно прочесать,
чтобы найти улики. И мы не потерпим, чтобы кто-то нам мешал.
Несколько мгновений Мейсон думал.
Ну что ж, — сказал наконец он, — надеюсь, что со сто
роны вдовы не будет возражений, сержант, за исключением
того, что вам придется лично проследить, чтобы ни один пред
мет не пропал отсюда. В этих вещах заинтересована мать по
гибшего, и потому нужно сделать все, чтобы она не предъявила
своих претензий к вдове, а кроме того...
Если вам известно местопребывание матери, — заметил
Холкоум, — сообщите его нам, а то мы никак не можем ее
найти.
— Мы тоже, — ответил Мейсон. — Похоже, что она ис
чезла. Вам не кажется это подозрительным, сержант?
Холкоум, к которому постепенно возвращалась уверенность, сказал:
— Мы обойдемся без ваших острот, Мейсон. Вы знаете, где
его мать?
Нет.
Но у вас есть ключ от его квартиры?
Совершенно верно.
Он мне нужен.
Мейсон отрицательно покачал головой.
— Нет, вы его не получите. Вам откроет управляющая.
А свой ключ я должен буду вернуть... вы ведь понимаете мое
положение, сержант.
— Сколько времени вы здесь находитесь? — спросил Холко
ум, обращаясь к Делле Стрит.
Вместо нее ответил Мейсон, и в голосе его звучало отеческое терпение:
Буквально несколько минут. Сегодня я был занят в суде,
готовился к процессу. Уголовное обвинение, выдвинутое против
моей клиентки, не давало мне времени заняться гражданским
аспектом этого дела. Я должен, однако...
Послушайте, — перебил его сержант, — я не намерен на
чинать все снова-здорово. Я задал вопрос вашему секретарю.
А я пытаюсь предоставить вам нужную информацию, —
упорствовал Мейсон.
О дьявол, опять вы за свое! — разозлился Холкоум. —
Убирайтесь отсюда! Все! Я сейчас вызову эксперта по отпе
чаткам пальцев. Убирайтесь к черту и не приходите, пока я не
разрешу вам!
Какой великосветский тон, — ухмыльнулся Мейсон. — Если
учесть то обстоятельство, что...
Давайте проваливайте! — сказал Холкоум. — Уходите от
сюда!
Теперь сержант переключил свое внимание на управляющую — довольно рыхлую женщину лет сорока, которая все это время стояла в дверях, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одного жеста присутствующих.
— Мы опечатаем квартиру, — сказал сержант, — чтобы никто
из посторонних не мог в нее проникнуть. Вы, мадам, пройдете
в коридор. Я уйду последним. Сейчас вы дадите мне дубликат
ключа, и я позвоню в управление полиции.
Женщина попятилась назад и вышла в коридор.
— Прошу, — обратился Холкоум к Мейсону. — Выходите.
Пол Дрейк с готовностью двинулся к дверям. За ним последовала Делла Стрит. Замыкал шествие Мейсон, который, поравнявшись с сержантом, сказал Делле:
— Делла, не забудьте у себя отметить, что мы вынуждены
были прервать работу из-за прихода полиции, которая явилась
сюда в связи с предполагаемым ограблением. Отметьте точно
день и час. А теперь, — вежливо обратился Мейсон к сержанту
Холкоуму, — всю ответственность мы возлагаем на полицию.
Я полагаю, что вы, закончив осмотр, известите меня об этом.
76
77
Тогда мы смогли бы продолжить опись вещей. Доброй ночи, сержант! — И Мейсон направился к лифту.
Как только все трое вошли в кабину и захлопнули дверь, Дрейк в изнеможении привалился к углу, вынул из кармана носовой платок и вытер пот с лица.
— Черт побери, Перри, как это тебе удается?! — восхищенно
сказал он.
Глава 13
К
огда на следующее утро суд возобновил работу, всех поразила необычная атмосфера в зале заседаний. Как правило, судебные процессы, в которых принимал участие Перри Мейсон, собирали огромное число зрителей. Сейчас в ложе можно было увидеть лишь реденькие группки завсегдатаев. Печать в связи с этим подчеркнула, что отсутствие зрителей является дурным предзнаменованием, а это явный барометр того, что публика считает дело Элеонор Хепнер проигрышным для защиты.
Районный прокурор Хэмилтон Бергер, войдя в зал, бросил беспокойный взгляд на пустующие ложи. Переполненный зал суда и отчеты на первых полосах газет оповещали его об угрозе поражения в борьбе с Мейсоном. Сегодня же он почувствовал, что сможет выиграть дело, не ударив при этом пальцем о палец.
Просмотрев бегло свои записи, Хэмилтон Бергер поднялся со своего кресла и обратился к судье:
Баша честь, я хочу пригласить в свидетельскую ложу
Этель Билан.
Прекрасно, — сказал судья Моран. — Мисс Билан, прошу
занять свое место и принести присягу.
Этель Билан, строгий костюм которой говорил, что сообразно случаю она тщательно продумала свой туалет, а самоуверенные манеры свидетельствовали о твердом намерении сразиться с Перри Мейсоном, заняла свое место в свидетельской ложе.