Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.

– Аня, оставь нас. Мне с гостем поговорить надо, – сказал мужчина, в котором Феликс узнал того, кто принял его на свалке в первый день.

– Ну, здравствуй, Феликс Сергеевич. Все-таки встретились. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Только соплей не жуй, кратко. Хорошо?

– Хорошо.

– Кто тебе та женщина, жена?

– Да.

– За что она с тобой так?

– Не знаю.

– Может, вы бизнес не поделили?

– Она к моим делам отношения не имела.

– Феликс, это важно. Очень важно. Помнишь, когда ты приехал, я тебя встретил и попросил помочь погрузить труп бомжа в машину?

– Я не могу этого забыть. Это был мой первый день свободы. И мне было все равно, что он пахнет помойкой и трупом. Я считал это платой за свободу.

– Так вот, именно этот труп лежит в могиле вместо тебя.

– Я понял. Мне сказали, что мой адвокат разбился. Превысил скорость.

– А адвокату ты верил?

– А мне не нужно верить или не верить. Его проверили в отделе кадров. Да и уровень допуска у него был нулевой. Он у меня занимался бытовухой. Одним словом, стажер. Пришел к нам год назад.

– Феликс, я навел справки о тебе.

– Для чего? Я умер. Меня нет. И если честно, жутко огорчен, что в той машине был не я. За последнюю неделю меня арестовывали, сажали в тюрьму, выбрасывали на свалку, а потом еще и похоронили. Меня предала женщина, которой я доверял. Это страшно, когда тебе в душу нагадит человек, которого ты считал частью себя…

– Не у одного тебя растоптана душа и порвано сердце. Таких как ты, здесь тысячи. Надоело жить – собирайся и уходи. Только помни, жена твоя только того и ждет. И еще она попросила снять твою смерть на память. Убить человека легко. А вот уничтожить как личность труднее, но слаще.

– И кого же она попросила снимать мою смерть?

– Меня. Я снимал все твое пребывание на помойке. Осталось отснять финал. Но с этим я повременю. Вот справку про тебя получу. Хотя сейчас у меня на твой счет есть свое мнение. Решай, что тебе важнее: сдохнуть безымянным бомжем или вернуть свое имя? У тебя времени до утра. Все! Всем спать!

Желание понять себя и есть начало всякой мудрости

«Я где-то отстал от Хозяйки на шаг, – размышлял, глядя в потолок, Глеб. – То, что фурия не заплатит за работу, ясно. Вернее, заплатит, но проездным купоном в страну мертвых. Раньше я об этом не задумывался, но я был один. Один раз живу – один раз и помирать. А чем я занимался до сего дня? Разрушал. Разрушал хладнокровно и безжалостно, четко руководствуясь понятиями: добро-зло, плохо-хорошо, черное-белое… Раньше было все ясно. Но сейчас я понял, что есть еще и оттенки. Оказывается, черное – не всегда черное. А значит, не все, выброшенное обществом на свалку – мусор и подлежит уничтожению. Если покопаться в нем, можно найти много полезного, случайно оброненного…

А вообще общество слишком безжалостно ко всему. Многие считают, что, заплатив за вещь можно делать с ней, что угодно. Можно сразу сломать и выбросить на свалку. Такое отношение к вещам постепенно перешло и на отношение к людям. Человек стал товаром, вещью. Я сам стал вещью, бездушной машиной, за пятачок выполняющей технологическую функцию преждевременного вывоза человека из общества на свалку. Да только мусор в девяноста девяти случаях из ста может получить вторую жизнь в других формах, а человек – нет!

Три человека, недавно появившиеся в моей жизни, помогли мне увидеть, что между черным и белым есть много градаций серого. Двое из них без меня пропадут. Хотя они и сейчас пропащие. Живут с обожженной душой. Тяжко осознавать, что тебя предал близкий человек. Но у них появился смысл жизни. У Феликса, чтобы восстановить справедливость, у Анны – чтобы любить. Есть еще один человек – Оксана, и я дал ей слово вернуться. А для меня не выполнить обещание – хуже смерти.

Умирать рано. Надо бежать. И на это есть сутки. Уйти с помойки, уйдем. Не зря ж я прикормил водителя мусоровоза. Блокпост пройдем вместе с мусором и через два часа будем в городе. Поедем в своей одежде. Мало ли побирушек болтается. А в городе разберемся. Главное, вывезти Анну и Феликса. А потом потребуется помощь Феликса, его деньги и связи.

Хозяйка наша – баба ненасытная. Но меня ей не сожрать. Их пожевала и выплюнула, а мною подавится. Интересно, а смог бы Феликс уничтожить эту заразу, если бы стал ее Хозяином?» – засыпая, подумал Глеб.

Своих врагов кто сможет полюбить, тому и с мужеством не будет скучновато

Утром, разбудив Феликса, он спросил:

– Что ты надумал?

– Хочу вернуться.

– На свалку?

– Нет. В свою прошлую жизнь.

– В прошлое, Феликс, можно вернуться лишь во сне. Если хочешь вернуться, то в настоящее и строить будущее. Только два условия. Первое, я строю будущее с тобой.

– А второе?

– Все зависит от того, хочешь ли ты отомстить жене. А если хочешь, то как?

Феликс перебрал в памяти все, что пришлось пережить по вине жены. Первой мыслью было убить! Растерзать! Порвать на куски! Но как жить дальше? Жить и постоянно помнить, что женщины, которую любил, больше нет?! И нет по твоей вине? Чем он будет лучше ее?

– Я не хочу, чтобы она умерла из-за меня. Я вообще не хочу, чтобы она умирала. Я хочу забрать у нее то, что принадлежит лично мне, – высказал свои мысли Феликс.

– Деньги? – спросил Глеб.

– Нет, что ты, это пустяки. Я терял много денег. И это действует на меня, как катализатор, ускоритель, стимулятор, – потерял сто, заработал двести. С каждой потерей приобретаешь главное – опыт. Хотелось бы вернуть свое имя. Наверное, даже лучше, что официально я умер. Следствие по причине моей смерти прекращено.

– Достаточно того, что ты сказал. Дальнейший разговор сейчас не имеет смысла. Скажи, у тебя есть друзья, которые могут помочь, когда мы отсюда выберемся? – подытожил разговор Глеб.

Кто в главном с жизнью заодно, тот тяготы, и те благословляет

С приходом зимы работы на кладбище стало меньше, а трудностей больше. Посетителей поубавилось, приходят только те, что хоронят близких сейчас. Основное Юрино занятие – убирать снег с аллей. Иногда по просьбе посетителей он прочищает тропинки к могилкам. Морозы крепчают, стены дома не спасают от холода, потому что все тепло выдувает ветер через щели. В один из таких морозных дней он отвел Веснушку в здание администрации. Там было теплее. У Веснушки поднялась температура, и юный муж отпаивал ее молоком с медом. Так как новое руководство на кладбище почти не появлялось, он решил оставить Лизу в офисе на ночь, а сам пошел домой взять для нее сменные вещи и одеяла. Несмотря на то, что сыпал снег, у крыльца было натоптано. Юрий поднялся на крыльцо. Дверь была закрыта, но рабочий инвентарь исчез, а следы вели в сторону свалки.

«Чем же я буду завтра работать?» – досадовал он. – А ведь не зря настораживали меня бомжи, ошивавшиеся возле дома. А я, дурак, по простоте душевной даже приглашал их внутрь, когда они просили пить».

Как только морозы спали, Юра с женой вернулся в сторожку. Был солнечный зимний день, Лиза перед обедом захотела прогуляться. Не успели молодые люди и двухсот метров отойти от сторожки, как Юрий увидел, что в незакрытую дверь юркнула чья-то спина. Он попросил Лизу стоять на месте, а сам рванул к домику. Пока бежал, из дома выскочили двое бомжей и что есть мочи помчались в сторону свалки, унося два узла с вещами. Юра решил догнать их, но ему преградили дорогу два аналогичных типа.

– Куда торопишься, мил человек?

– Да вон, меня те гады обокрали!

– Так уж сразу и гады. Ты ведь и нас обидел. Мы с ними братья. Поделись малым, а то возьмем все. Ишь, какое брюхо своей накачал! – бомжи заржали щербатыми ртами и ушли.