– Ой, нет! – воскликнула Хлоя. – Со мной ничего не случится, – горячо начала убеждать она. – С какой стати им угрожать мне?

– Я вам говорил вчера, – напомнил судья, – им нужны все камни. Правительство этого очень хочет, и Шилдрейк хочет того же, а может, и персы тоже. Теперь еще и мэр прибавится, он вот-вот сообразит, что камень есть и у меня.

– Вы не сказали ему? – удивилась Хлоя.

– Нет, ничего я ему не сказал. Я вообще предпочитаю теперь ни с кем, кроме вас, об этом не говорить. Другие скажут, и вот тогда он насядет на меня, чтобы я ехал в Рич и лечил всех подряд.

О такой возможности Хлоя даже не думала и теперь с удивлением смотрела на судью.

– А вы поехали бы? – спросила она.

– Честное слово, не знаю, – ответил лорд Эргли. – Да я ведь не знаю даже, что произойдет в следующий момент. Все может быть. Мигнуть не успеешь, как засядешь посреди базарной площади с камнем в руке и будешь смотреть, как расслабленные собирают свои постели и идут себе восвояси ^[54].

Нет, об этом лучше потом. Так вы действительно хотите поехать в Бирмингем?

– Наверное, надо съездить, – ответила Хлоя. – Интересно повидаться с человеком, которого вы спасли. По-моему, хорошо бы расспросить его.

Лорд Эргли подошел к телефону.

– Вы помните Донкастера? – неожиданно спросил он.

– Да, помню, конечно, – удивилась Хлоя. – А что?

– Ну и как он вам? – поинтересовался судья.

– Довольно симпатичный, интеллигентный человек, – пожала плечами Хлоя. – Но я особенно не приглядывалась…

– Но вы не станете возражать, если он составит вам компанию?

– Зачем? Наверное, не стоит. Впрочем, если вы хотите… Очень приятно, что вы беспокоитесь обо мне, – неожиданно добавила Хлоя.

Судья уже звонил в гостиницу, где остановился Донкастер, и только рукой махнул. Ожидая, пока портье разыщет Оливера, он лукаво подмигнул Хлое:

– А когда все это кончится, – должно же оно когда-нибудь кончиться, – вернемся к нашей «Природе Закона», а?

Если захотите, конечно. Нельзя сказать, чтобы она вас сильно волновала, верно?

Хлоя слегка покраснела, но тоже нашла в себе силы улыбнуться.

– Нет, вы не правы, что-то в ней есть. Просто сейчас это кажется таким далеким от всего, от…

– От людей, – подсказал лорд Эргли. – Но ведь и камень такой же. Или кажется таким. А что до наших вчерашних гипотез… Это мистер Донкастер? Лорд Эргли. Мистер Донкастер, как у вас с делами на сегодня?.. Ни своих, ни донкихотских?.. Вот и хорошо. Я хотел вам предложить составить компанию мисс Барнет… Она едет в Бирмингем. Да, все по тому же делу… Да, конечно, она вам по дороге все расскажет. Ну вот и отлично. Спасибо. До свидания. – Он положил трубку. – Так. Это уладили.

– Не знаю, какой от него толк в этой поездке, – с сомнением проговорила Хлоя.

– Ничего, ничего, займется ленчем, билетами, – сказал лорд Эргли. – Да, кстати, а деньги-то у вас есть? Я вам выдам.

Будет присматривать за вашей спиной, а то еще бросится какой-нибудь перс с ятаганом, или с чем они там бросаются?

– А от меня какой толк? – грустно спросила Хлоя.

– Самый большой, – торжественно заверил ее судья. – Вы проникнете в природу камня. – Он ободряюще положил руку на плечо девушки, и она несмело коснулась ее своей рукой. – Может статься, еще до конца всей этой истории нам придется положиться на камень, – серьезно продолжал он, – и хорошо бы знать, стоит ли это делать.

Глава 12Проблемы национального транспорта

Председатель Национального транспортного союза слушал своего подчиненного с явным недоверием. Если бы должность не приучила его быть осторожным с людьми, он давно бы выставил вон этого Карнеги с его дурацкими историями.

– Ты полагаешь, я поверю в человека, проходящего сквозь стены? – мрачно спросил он.

– Нет, сэр, что вы, сэр! – почтительно произнес Карнеги. – Я и не думал, что вы поверите. Я просто хотел поставить вас в известность, что об этом говорят.

– «Говорят» – это, стало быть, твой приятель? – еще мрачнее осведомился Председатель. – А доказательств у него, конечно, никаких, да?

– Он упоминал лорда Эргли, сэр, – негромко сказал Карнеги. – Именно поэтому я и решил вам рассказать.

– Что?! Ты имеешь в виду Верховного судью? Я, видно, прослушал. Повтори-ка это место еще раз.

– Да, сэр. Девушка моего приятеля – секретарша Верховного судьи, сэр.

Теофилус Мерридью встал, подошел к камину и некоторое время смотрел на огонь.

– Нет, это какая-то ерунда! – наконец бросил он раздраженно. – Но что-то же там должно в основе быть, чтобы получилась такая фантастическая история! Карнеги, я хотел бы сам поговорить с этим твоим приятелем.

– Пожалуйста, сэр. Только имейте в виду, он не собирался рассказывать мне так много.

– Я бы не сказал, что он много наговорил. Лорд Эргли – это совсем другое дело. Я как-то раз встречался с ним в одной комиссии, весьма толковый человек… И все-таки уж очень нелепо все. Черт возьми, что же у них там есть на самом деле? Ну-ка, расскажи еще раз, сначала.

Карнеги вновь поведал свою историю, особенно напирая на то, что сам в нее не верит, но, выполняя служебный долг, счел необходимым донести эти слухи до начальства, так как они связаны в какой-то мере с транспортом.

Мерридью выслушал его уже намного внимательней и задумался.

– Как бы нам заполучить кусочек этого драгоценного камня? – проговорил он. – Ты говоришь, у кого он?

– Ну, сэр, кусочек есть у девушки моего друга, есть у лорда Эргли, есть в правительстве после всех этих волнений в Риче. Наверное, еще у кого-нибудь. А-а, у Шилдрейка!

– Что? – во второй раз изумился председатель. – У Шилдрейка из «Атлантических Авиакомпаний»? Что же ты сразу не сказал? Я его прекрасно знаю. Вот его-то я, пожалуй, и расспрошу. Если он в курсе, что-нибудь я из него вытряхну.

– Мне показалось, сэр, – позволил себе тонко улыбнуться Карнеги, – что он в этой истории по другую сторону баррикад, если можно так выразиться.

– Ерунда! – заявил Мерридью. – Доходы – это работа, а работа – это доходы. Мы ведь договорились с американцами на согласительной конференции? Вот и хорошо.

Попробую добраться до него прямо сейчас.

Когда этим же утром, чуть позже, Шилдрейку доложили, что его хочет видеть Мерридью, американец не удивился.

В последнее время председатель Союза звонил и заходил довольно часто.

– Меня привело к вам одно забавное дельце, – в шутливом тоне начал Мерридью, усаживаясь в кресло. – Вы бы не рассказали мне побольше об этом вашем камне?

Шилдрейк опешил. Он никак не ожидал, что целебные свойства камня (ни о каких других газеты не знали) могут заинтересовать председателя Транспортного союза.

– А с какой стороны он вас интересует? – попытался он спросить как можно более равнодушно.

Председатель и вовсе был настороже. Понимая, насколько легко здесь можно нарваться на отпор или сморозить глупость, он все-таки сделал шаг вперед.

– Я просто надеялся проверить у вас, насколько справедливы слухи, исходящие от Верховного судьи. Что за странная связь у вашего камня с транспортом?

Шилдрейку пришлось опешить вторично.

– Транспорт? – фальшивым тоном переспросил он. – А что лорд Эргли говорил о транспорте?

– Нет, так не пойдет, – усмехнулся Мерридью. – Меня на такую удочку не поймаешь. Закон лучше не трогать.

Судью давайте вычеркнем. Я просто хотел узнать, сколько правды в тех разговорах, что так или иначе пошли по Лондону. Не мне вам говорить, что мы не очень-то заинтересованы в сокращении транспортного потенциала. Да и вам это ни к чему.

Шилдрейк задумался. С одной стороны, он не понимал, почему должен радеть за тайну, с другой стороны, имея за спиной Союз транспортников, можно нажать на правительство, чтобы оно определилось наконец в своих желаниях и чтобы эти желания не слишком расходились с его собственными.

Конечно, первым делом надо бы закрепить права на свой камень, но еще важнее прекратить появление новых камней, и чтоб даже мыслей об этом ни у кого не появлялось. Но ведь и Мерридью тоже должен быть в этом заинтересован.