ТО, ЧТО Я ПОКАЗАЛ ТЕБЕ РАНЬШЕ — ЭТО ТО, ЧЕГО ОЖИДАЮТ ЛЮДИ. ЭТО ТО ЗЛО, С КОТОРЫМ, КАК ОНИ ДУМАЮТ, ОНИ СРАЖАЮТСЯ. НО Я СДЕЛАЮ МИР, ГДЕ НЕ БУДЕТ ДОБРА ИЛИ ЗЛА.
БУДУ ТОЛЬКО Я.
— А ТВОИ слуги знают? — прошептал Ранд. — Те, кого ты называл Избранными? Они думают, что борются, чтобы стать господами и правителями за мир собственных решений. Вместо этого ТЫ дашь им это. Тот же самый мир. кроме одного, без СВЕТА.
БУДУ ТОЛЬКО Я.
Нет Света. Нет человеческой любви. Ужас глубоко проник в Ранда, сотрясая его. Это был один из тех возможных миров, который может выбрать Темный, если победит. Это не означает, что он будет, или может быть, но … о, Свет, это было ужасно. Гораздо страшнее, чем мир рабов, гораздо страшнее, чем темный мир запустения.
Это был истинный ужас. Это было полное искажение мира, он забрал все прекрасное от него, оставив после себя лишь шелуху. Миловидную шелуху, но все же шелуху.
Ранд бы лучше прожил тысячу лет пыток, сохранив часть себя, что давала ему способность чувствовать добро, чем прожить хоть момент в этом мире без Света.
Он крутнулся, разъяренный на темноту. Он сконцентрировался на дальней стене, увеличивая ее. — ТЫ ошибся, Шай'тан! — кричал Ранд в небытие. ТЫ думаешь поверг меня в отчаяние? ТЫ думаешь сломил мою волю? Это не так, клянусь ТЕБЕ. Это заставляет меня бороться!
Что-то грохотало внутри Тьмы. Ранд кричал, силой воли пробиваясь наружу, разрушая темный мир лжи и людей, которые убивали бы без сочувствия. Мир взорвался, и Ранд снова оказался в месте, вне времени. Узор зарябил вокруг него.
— Ты показал мне своё истинное сердце? — потребовал Ранд у небытия, пока он схватил эти потоки. — Я покажу тебе своё, Шай'тан. В противовес Беспросветному миру, который бы ты сотворил.
— Мир без Тени.
****
Мэт зашагал прочь, унимая свой гнев. Туон казалась очень озлобленной на него! Свет. Она вернется, когда он будет нуждаться в ней, но так ли это?
— Мэт? — спросила Мин, торопливо подходя к нему.
— Иди с ней — лишь обронил Мэт. — Проследи за ней для меня, Мин.
— Но…
— Она не нуждается в защите — проронил Мэт. — Она сильная. Треклятый пепел, она именно такая. И все же за ней нужно присматривать. Она беспокоит меня. Сейчас я отдаю все свои силы этой проклятой кровавой мясорубке, ради нашей победы. Поэтому я не могу за ней приглядывать. Так что прошу тебя? Пожалуйста?
Мин помедлила, а затем неожиданно обняла его.
— Удачи, Мэтрим Коутон.
— Удачи, Мин Фаршав — медленно произнес Мэт. Он выпустил ее из объятий, а затем забросил ашандрей на плечо. Войска Шончан начали покидать поле боя, они пройдут мимо Эринин, прежде чем окончательно отступить с поля Мериллор. Демандред выпустил их, но он же не дурак. Кровь и треклятый пепел во что Мэт себя втянул? Он только что позволил уйти четверти своих сил.
Они должны вернуться, подумал он. Если бы его авантюра сработала. Если кости выпадут так, как ему нужно..
Но эта битва, была не простой игрой в кости. Здесь было так много тонкостей. Если поразмыслить, то все это выглядит как карточная игра. А Мэт обычно выигрывает в карты. Как правило.
Справа от него, группа мужчин в темной Шончанской броне шла к полю боя.
— Эй, Карид! — прокричал Мэт.
Огромный мужчина мрачно посмотрел на Мэта. Внезапно, Мэт осознал, что чувствует себя подобно слитку металла, на который смотрит Перрин, поднимая свой молот. Карид приблизился, и, хотя он явно делал усилие, чтобы сохранить на лице спокойствие, Мэт чувствовал угрозу, исходящую от него.
— Спасибо — вырвался жесткий голос Карида, — За помощь в защите императрицы, да живет она вечно.
— Ты думаешь, что ее следовало держать где-нибудь в безопасном месте — проронил Мэт. — Не на командном посту.
— Это не мое дело — задавать вопросы Высокородным, Величайший, — сказал Карид.
— Ты и не сомневаешься во мне, — ответил Мэт. — Ты думаешь о том, чтобы пырнуть меня чем-нибудь острым. Это совершенно разные вещи.
Карид выдохнул, затем сделал длинный глубокий вдох.
— Извините меня, Высочайший — произнес он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я возьму своих людей и умру с честью.
— Я так не думаю, — сказал Мэт. — Ты пойдешь со мной.
Карид повернулся к нему.
— Императрица, да живет она вечно, приказала…
— Тебе отправляться на поле боя. — произнес Мэт, прикрывая глаз, чтобы осмотреть русло реки, кишащее Троллоками… — Великолепно. А, куда, по-твоему, направляюсь я?
— Ты будешь биться? — спросил Карид.
— Я думаю о небольшой прогулке, — сказал Мэт. Он покачал головой. — Мне нужно почувствовать, что делает Демандред. Я иду туда Карид, и вы, ребята, будете между мной и Троллоками, звучит замечательно. Так вы идете?
Карид не ответил, но и не ушел.
— Послушайте, какой у вас выбор? — спросил Мэт. — Броситься в бой и умереть без особой пользы? Или попробовать сохранить меня в живых для вашей Императрицы? Я почти уверен, что она меня любит. Может быть. Трудно понять, что у нее на душе, у Туон.
— Ты должен перестать произносить это имя, — гневно заметил Карид.
— Я буду звать её так, как я треклято хочу.
— Нет, если мы собираемся отправиться с тобой, — сказал Карид. — Если я должен идти с Принцем Воронов, мои люди не должны слышать такое из Ваших уст. Это будет плохим предзнаменованием.
— Ну, нам ведь не нужно это, — сказал Мэт. — Ладно, хорошо Карид. Давайте нырнем обратно в эту заварушку и посмотрим, что можно сделать. Во имя Фортуоны.
****
Тэм поднял меч, как если бы хотел начать поединок, но не нашел ни одного достойного врага. Только хрюкающие, воющие, свирепые Троллоки отделились от осажденных Белоплащников в этой битве рядом с руинами.
Двуреченцы напали на Троллоков. Тэм взмахнул клинком, применив Тростник на Ветру. Он решил — ни шагу назад. Он уклонялся и вправо и влево, но держался и наконец сломал линию Троллоков, быстро нанося удары.
Двуреченцы будут занозой в ноге Темного и куманикой на его руках. В хаосе, который последовал, они кричали и проклинали, и дрались, чтобы отсечь Троллоков.
Но скоро острие клина остановилось. Троллоки возвышались вокруг людей. Форма клина, обычно, наступательная тактика, но и здесь она работала хорошо. Троллоки обтекали стороны клина, получая удары от Двуреченцев, вооруженных топорами, мечами и копьями.
Тэм позволил вести их обученным парням. Он предпочел бы быть в центре клина, выкрикивая поощрения, так же, как поступал сейчас Даннил — но он был одним из некоторых, кто по настоящему был обучен сражаться, и вершина клина требовала стабильности и устойчивости.
Поэтому он позволил быть себе устойчивым. Обретя спокойствие в пустоте, он позволил Троллокам ломиться на него. Он начал движение с Отряхивания Росы с Ветки, перешёл к Цветам Яблони на Ветру, к Падению камня в Водоем — все стойки, которые делали его устойчивым в одном положении, сражаясь с многочисленными противниками.
Несмотря на практику в последние несколько месяцев, Тэм даже близко не был так силен, как в юности. К счастью, тростник не нуждался в силе. Он не был натренирован так, как когда-то был, но тростнику не нужно учиться, как гнуться на ветру.
Он просто сгибался.
Годы зрелости и возраст, принесли Тэму понимание пустоты. Он понимал ее теперь лучше, чем когда-либо. Годы воспитания Ранда, годы жизни без Кари, годы слушания ветра, шелеста листьев..
Тэм Ал'Тор обернулся в пустоту. Он принес ее Троллокам, показал ее им и послал их в ее глубины.
Он танцевал вокруг Троллока похожего на козла, отбил его??меч в сторону и подрезал зверю стопу. Тот споткнулся и Тэм, позволил людям за собой добить его. Он взмахнул мечем и кровь с меча Тэма темными каплями упала на глаза Троллока жуткой наружности. Он взвыл, ослепленный, и Тэм скользнул вперед, рукой подняв его нагрудник вспорол живот. Тэм приостановился перед третьим Троллоком, который ударил топором в сторону Тэма, но вместо Тэма зарубил своего сородича.