С этой проблемой я подкатилась на привале к Моррину, за весь день отозлившись и соскучившись.

„Мы уже думали над этим“ — какой шикарный волк из него получился после того, как проклятье сняли! Тонкокостный, чёрная шкура лоснилась, от болезненной худобы не осталось и следа. Хоть сейчас на выставку.

В настоящий момент кандидат на медаль „За породу“ лениво валялся в траве, вытянувшись во всю длину и отстранённо рассматривал приземлившегося на его лапе светлячка, то втягивая, то выпуская впечатляющие чёрные когти.

„Пока подземники ещё оружием не пользовались, а укус у них и без того очень неприятный. Но мы готовы и к другому развитию событий. В случае чего — пойдём во второй ипостаси. А уж если совсем прижмёт, есть пара заклинаний. Я расколол Ориэля на несколько гримуаров. Всё-таки роскошная у эльфов библиотека. Я уже подумываю, не обменять ли Мару на парочку томов“ — он очень знакомо по моему первому визиту в Мальву фыркнул.

Я усмехнулась, меряя шагами его почти три метра. О том, что мы подрались, моя память благополучно забыла, а за тот поцелуй даже разум согласился заболеть склерозом.

— А она в курсе?

„Если я расскажу ей, какой там уровень заклинаний, она сама на обмен попросится, только бы одним глазком глянуть“

„У тебя новый поклонник завёлся?“ — хихикнул материализовавшийся рядом Маркин.

— В какую засаду засел оркский наследник опять? — я нервно подпрыгнула и огляделась. Целый же день покоя не давал, появляясь в любой подходящий и неподходящий момент.

„Вон, в кустах окопался“ — Мар кивнул носом в близрастущий орешник. Там и впрямь что-то трещало.

„Имей в виду, у мальчика своеобразные вкусы“ — лениво донеслось со стороны второго хищника. Хорошо, извращенцем не назвал. А то бы я ему припомнила!

— Знаю, — отмахнулась я, всматриваясь. Это чем он там занимается?

„Когда успела?“ — оборотень-старший встал и потянулся.

— Батюшка на балу у эльфов сватали-с, — я чопорно поджала губки.

„И что?“ — Маркин тоже с неподдельным интересом наблюдал за кустами.

— Что, что? Лысые — моё призвание, — приняв оскорблённый вид, я отвернулась и тут же подскочила: Моррин очень чувствительно приложил меня хвостом под зад. Братец одобрительно фыркнул.

Какое-то время мы дружно вслушивались в звуки странной деятельности.

— Да чем же он там так трещит? — шепнула я в настороженное чёрное ухо.

„Мальчик и впрямь испорчен. По-моему, он твой портрет рисует. Пойду, выгоню нахала“ — Мор отдёрнул ухо, которое я уже примеривалась надкусить, и начал бесшумно подкрадываться к дрожащим веткам, припал к земле, как кот, помахивая кончиком хвоста, и неожиданным олимпийским прыжком врезался в орешник. С противоположной стороны из кустов вырвался оркский наследник и дал дёру, петляя между деревьев.

Рядом, чихая от смеха, валялся Мар.

Весь в сухих листьях и обломках веток, оборотень вернулся назад, встряхнулся и с невозмутимым видом улёгся на место. Разве что чёлку с глаз не сдул.

Отсмеявшись и отбросив ненужные мысли, я уселась рядом, привалившись спиной к тёплому боку и наконец-то дала волю шаловливым ручкам, выбирая из жёсткой шерсти останки орешника.

Ночь прошла спокойно, день тоже не подвёл, и мы изрядно продвинулись на северо-восток. Полагалось бы радоваться тому, что всё тихо, ан нет. Стало скучновато. И не только мне.

Народ принялся травить байки, несколько однообразные, перемывать кости старым знакомым, обсуждать сплетни полугодовой давности. А чем прикажете заниматься, сидя верхом? Не в карты же играть? Разнообразие внесла кто бы вы думали? Милена, конечно.

Эта хитрая бестия очень грамотно косила под обычную лошадь поначалу, принюхивалась, выбирала. А потом-таки выбрала. Здоровенного рыжего жеребца, на котором имел несчастье ехать Люсиус.

Сначала она просто молча строила ему глазки на расстоянии.

Потом начала сокращать расстояние, следуя за оркским наследником куда бы он не направился.

А теперь вспомните, кто сидел на ней верхом.

В первый раз обернувшись, Люсиус лишь пожал плечами.

После третьего — начал оглядываться чаще.

После пятого — занервничал.

Вдохновенно флиртующая кобыла начисто игнорировала все попытки Мириэля направить её копыта в другую сторону.

Обернувшись раз в седьмой и обнаружив полусуккуба меньше, чем в метре за своей спиной, орк запаниковал и пустил коня в галоп. Жеребец был воспитан лучше Милены, а потому послушался, заметно скрипя зубами.

Минут через десять всё наше воинство имело удовольствие наблюдать, как спавший с морды Люсиус удирает от всклокоченного Мириэля в лес, причём преследователь возмущённо вопит что-то вроде:

— А ну, стой, упрямая скотина. Вот я тебя… — и дальше всё сплошь непечатное.

Орк, понятное дело, останавливаться не собирался, особенно в свете обещанного, а все попытки эльфа объяснить на полном скаку, что их интересует только его конь, привели к прямо противоположному результату: Люсиус совершенно немужественно завизжал, пришпорил своего жеребца ещё отчаяннее и скрылся за деревьями, Милена за возлюбленным в чащу не полезла, но вслед ему понеслось отчётливое:

— Хам! — и бордового цвета остроухий был со всей покорностью возвращён к соратникам. Которые, будучи в курсе, зачем его лошадь с нами увязалась, наблюдали этот цирк, практически падая на землю от хохота.

Кое-как успокоившись, Зариэлю удалось объяснить обалдевшему папаше, уже было схватившемуся за булаву, что ещё больше его сына портить никто не собирался, и всё происшедшее — суть происки зловредного непарнокопытного, положившего глаз на принадлежащего наследнику жеребца.

После этого начали укатываться и орки, но репутация злостного извращенца прилипла к младшему принцу очень надолго.

Оборотням в смысле развлечения не повезло: взяв на себя функцию разведчиков, они по-прежнему рыскали по округе, умудряясь как-то общаться на расстоянии, а потому поржать им не удалось, а рассказывать — весь цинус теряется.

Лошади — в отличие от эльфов, орков и самих оборотней — в темноте не видели и куда-то идти вслепую отказывались, а потому мы снова остановились на ночлег, когда на лес опустилась ночь. Непрактично, учитывая привычки подземников, но с природой не поспоришь. Эльфы оставили свой транспорт на небольшом каменном плато неподалёку, натаскали травы и было занялись ужином, когда вдалеке пронзительно завизжал один из волков.

Оборотни переглянулись и начали менять ипостась.

Я впервые увидела, как это происходит и, честно говоря, была разочарована: во всех фильмах этот процесс сопровождался жуткими корчами и муками, а местные оборотни просто окутались чёрным туманом, потеряли очертания, а потом сложились снова в толпу голых мужиков. Ей-богу, была бы девицей — покраснела бы до ушей. А поелику девицей уже не была, то принялась исподтишка рассматривать это сборище бодибилдеров. Абсолютно лишённые какой-либо растительности на теле, не считая головы, они выглядели очень впечатляюще. И ни одного с брюшком.

Эльфы немедленно окружили нашу поляну кольцом ощетинившихся в обе стороны мечей, некоторые сиганули на деревья, приготовив луки, орки бесшумно извлекли свои устрашающих размеров шипастые булавы. Оборотни, оперативно повытаскивав из „воздуха“ одежду, идентичную моей, уже оделись и теперь неторопливо раскручивали сверкающие секиры.

Я уже привычно огляделась вокруг, выискивая валун поприличнее.

— Алёна, держись ко мне поближе, — тревожно прошептал Мор. — Нет, знал же, что это плохая идея.

— Это ты держись от меня подальше, — я наконец-то высмотрела в темноте подходящий камень метрах в десяти отсюда и, прежде чем Воррок-старший успел меня остановить, на крейсерской скорости рванула туда, на ходу распуская плети и давая себе установку начинать бояться попозже.

Не зря я заморачивалась насчёт интеллекта стервозной бабули.

Нет, то, что что-то идёт не по плану, я поняла ещё когда волки отказались от привычной ипостаси, но когда поближе рассмотрела эволюционировавшего врага, то облилась холодным потом: подземники передвигались уже на задних конечностях, сжимая в условных руках что-то вроде рыболовных крюков устрашающих размеров, хотя, катапультировались традиционно из-под земли.