Негромкое раздражённое постукивание кончиками пальцев по столу только воодушевило мою фантазию. Ну сколько можно с этим проклятием, как с инвалидностью носиться? Сейчас мы его хорошенько встряхнём.

— Вот, есть рабочая идея. Рисуем поясной портрет с завлекающей улыбкой, потренируйся как следует перед зеркалом в свободное время, разборчиво пишем снизу: „Одинокий мужчина во цвете лет ищет свою вторую невинную половину. Обращаться в замок оборотней и спросить главного. Не бойтесь, мы временно на диете“, запираем подпол на три замка и развешиваем копии объявления по всем деревням. И всё — дело в шляпе. В очередь выстроятся за дверями. А ты уж потом, методом проб и ошибок, глядишь, и справишься на втором-третьем десятке. На крайний случай я из-под кровати просуфлирую, Мар мне, я надеюсь, ради такого случая любимую книжку одолжит.

Маркин начал медленно сползать со стула под стол, конвульсивно вздрагивая от едва сдерживаемого смеха. Мара подавилась яблоком.

Судя по тому, как засверкали глаза Воррока-старшего — довела я его капитально.

— Зачем вообще куда-то ходить, если всё и так дома есть? — уточнил он, засучивая рукава.

— В связи с неправильной мастью, себя бесчестить не позволю, — заявила я, давясь от хохота. — Да ещё с вашим-то склерозом, батенька? Ничего личного, но, ещё не то, да не туда, такое для девичьей психики бесследно не проходит. А если с методической литературой сверяться начнёшь, я же со смеху и лопну. Нужен тебе этот цирк?

Беспечно отхлебнув из бокала, я приготовилась драпать, ибо оборотень со звоном отложил вилку и начал подниматься с места. Мар и Мара ржали уже неприкрыто. Ох, допрыгаюсь когда-нибудь! Если не уже…

— Мор, порка — это не метод, а извращение, — бегать я всегда умела, но вот что Моррин ещё и волшебник — забыла. И на полном ходу врезалась лбом в невидимую стену, закрывшую дверной проём. Доложу я вам, правильно в мультиках летающие звёздочки рисуют.

— Не ушиблась? — ласково поинтересовался этот мерзавец из-за моей спины.

Отогнав кружащуюся вокруг карту звёздного неба, я исподлобья посмотрела на него, чувствуя себя нашкодившей школьницей, и ощупала стремительно увеличивающуюся шишку.

— Как будто сам не видишь. Даже не еловая, а кедровая вырастет. У-уу, злостный некромант! Что, обязательно на крайние меры идти?

— На воспитании не следует экономить, — злодей с нескрываемым удовлетворением взирал на мой лоб и „злостного некроманта“ демонстративно пропустил мимо ушей.

— Воспитание… Так сотрясение мозга заработать можно, — нет, и вправду будет кедровая. — Скажи, пожалуйста, как теперь в зеркало смотреться, не испугавшись? Скоро перевешивать набок начнёт. Нельзя было просто сказать — Алёна, остановись и покайся?

— Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, — понимающе покивал он.

— Не гарантирую, — хихикнула я. — Но могла же. Чисто теоретически.

— Моррин! — Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла.

— Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? — обиженно спросила я. — Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь.

Оборотень фыркнул.

— Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал.

Фу, пронесло!

— Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, — неохотно сдала я назад.

— Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, — смилостивился Моррин.

Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом.

— И что? — торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась.

— Через пару минут сойдёт.

Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной.

— Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая?

— Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации? — вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему — то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы — губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу — тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать.

— А это не больно? — подозрительно уточнила я.

— Не думаю, — задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове.

— Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, — не съест же он меня, в самом деле? — На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно.

Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнет бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет?

Вот, наверное картинка со стороны — пришла непрошенная мысль. — Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится… Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом?

Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование, и тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив.

— Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? — не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли?

— Моррин! — возвысила голос Мара. — Ты что творишь? С ума сошёл?

— Это такая компенсация… моральная, — провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? — Озадачить девушку вопросом, а что это было?

Вертикальные щелки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости.

Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило.

Прекрати немедленно! — в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания.

Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. — запуская фейерверк, предложила намного большая вторая.

По-моему, ты попала, — сообщила самая спокойная третья.

Ну почему Лёха так целоваться не умел? — затосковала первая.

А что Лёха? Вадик тоже отдыхает. Ты, вообще-то, не отвлекайся, — это вторая влезла.

По-моему, ты не просто попала, а по крупному, — это опять третья.

— Зариэль уже тут, — донёсся из другого измерения голос Маркина.

Ах, да, какой-то эльф вроде бы собирался заглянуть…

Как невовремя… У меня тут, может, мечта сбывается.

Получив наконец такую возможность, я вспомнила, как дышать, перевела взгляд на свои руки, которыми ещё пару минут назад хотела оторвать мерзавцу уши, а сейчас намертво вцепилась в ворот кожаного колета, после чего опасливо обернулась.

— Я думал — дело какое срочное, — высокий беловолосый красавчик потирал лоб, застряв в дверях практически за моей спиной. Оборотень махнул рукой, снимая барьер. Я поспешно ретировалась на своё место и уточнила у притихших Мара и Мары: