Амелия была драугом, мастером драугов.

Существо — похожее на Амелию, но не она — держало Оливера за оба запястья. Он стоял на коленях перед ней, подняв мраморно-белое лицо, и Клэр видела ужас в его глазах.

Потерю.

На ковре рядом с Амелией лежал серебряный нож, и Клэр, теперь даже не думая, бросилась к нему, схватила его и вонзила его по рукоятку в спину Амелии.

Вопль отбросил ее обратно к стене, и, дрожа, она свернулась в позе эмбриона, закрывая руками уши.

Амелия отпустила Оливера и повернулась к Клэр так, как открылась деревянная панель внизу, с внезапным порывом холодного влажного воздуха.

Мертвецкий запах удвоился.

Оливер тяжело упал на пол, отвернувшись от Клэр. Она попыталась встать, очень стараясь, но ее тело не подчинялось. Это походило на получение сильного удара электрического тока.

Она не могла унять дрожь.

Что-то влажное скользнуло по ее вытянутой ноге, и она подтянула ее ближе, тихо застонав.

То прикосновение ощущалось подобно червям и плесени, грязной воде, мертвой плоти. Она была благодарна, что это продлилось только в течение секунды и затем прошло, поскольку Магнус приобрел его человеческую форму и направлялся к Амелии — или по крайней мере к драугу, который некогда был Амелией.

Она вытащила серебряный нож из спины и перестала кричать, и на секунду ни кто из них не двигался.

Магнус сказал:

— Ваше превращение почти завершилось. Вы будете прекрасной и устрашающей, моя королева.

Она ничего не сказала. Ее серебристые, мерцающие глаза выглядели пустыми, как залитое лунным светом озеро.

Оливер издал сырой звук, и Клэр потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он смеялся.

— Ты проиграл, Магнус, — сказал он. — Твои рабы мертвы.

— Вы умно поступили, использовав человеческую науку. Я буду должен найти новую защиту, чтобы противостоять этому. — Магнус не казался чрезмерно обеспокоенным этим. — Независимо от этого. Я создам новое поколение. У них будет иммунитет к вашим ядам. И после того, как вы все умрете, они будут учиться питаться меньшим. Я слышал, что сейчас на земле семь миллиардов человек. Достаточно для нас, чтобы питаться в течение тысяч лет.

Оливер поднялся в сидячее положение. Он ужасно выглядел, но был огонь в его глазах, яркий и яростный.

— Нет, — сказал он. — Не будете. Потому что ты не уйдешь отсюда живым.

— Я мастер драугов. Дурак, ты не можешь убить меня. Но ты будешь прекрасным дополнением к моим садам крови. — Драуг нагнулся к нему, и Оливер стряхнул руку — бесформенную вещь, которая потянулась к нему — в сторону.

— Ты не единственный мастер драугов здесь, — сказал он.

— Ты имеешь в виду мое милое создание? — Магнус засмеялся, этот звук был похож как если бы две пилы потерли друг о друга, Клэр вздрогнула и боролась с желанием закрыть уши. — Ваша бывшая королева? У нее нет рабов. Никакого улья. Она еще не мастер драугов. Она создаст свое собственное царство, да, но не здесь. Этот город мой. Ты и последние выжившие из вампиров — мое мясо. Она может накормить своих созданий жидкой человеческой кровью, далеко отсюда, когда я позволю ей уйти.

Драуг, который когда-то был Амелией, наблюдал за ним с пустой концентрацией и чем-то устрашающим, как голод. Она сделала шаг к нему, и Магнус посмотрел на нее без какихлибо признаков тревоги.

— Ты кое-что забыл, — сказал Оливер. — Легенда гласит, что мастер драугов не может умереть от рук вампиров. Но она ничего не гласит о смерти от рук другого драуга.

Амелия продолжала продвигаться ровными, решительными шагами. И на сей раз Магнус отступил назад. Немного.

— Я ее создатель, — сказал он. — И она должна повиноваться моим приказам.

— Ты так думаешь? — сказал Оливер с злобным смехом. — Попробуй.

Клэр свернулась в комочек. Это плохо, подумала она. Действительно плохо. Я должна выбраться отсюда. Находиться в центре всего этого равносильно что быть пойманным в рое шершней, но, несмотря на панику, она знала, что если она попытается встать и убежать, Магнус немедленно убьет ее.

Или Амелия.

Магнус уже забыл о ней, его внимание теперь было приковано к новому мастеру драугов.

— Стой, — сказал он. — Я твой создатель. Я приказываю тебе остановиться.

Что-то произошло, глубоко внутри того создания… внутренняя темная тень, казалось, победила, вошла в центр, и затем это была Амелия, смотрящая из драуга. Настоящая Амелия.

Ее глаза. Ее гнев. Она не ушла. Не полностью.

Она сказала:

— Я королева. Я не подчиняюсь приказам. — Она погрузила серебряный нож глубоко в Магнуса, пробивая слизкую оболочку. Он издал ужасный металлический визг, поскольку Амелия уронила нож и проникла в его поврежденную оболочку голыми, бледными руками.

— Никто, — сказала она почти шепотом, — в Морганвилле не командует мной. Я повелеваю тобой. Я приказываю тебе не двигаться.

Его рот оставался открытым, но звук просто… остановился. Он не боролся с нею. Как будто он не мог. Клэр помнила, это был ужасающий дар Амелии. Она могла принуждать вампиров.

И сейчас могла принудить драуга.

В той ужасной звенящей тишине Клэр слышала тошнотворный хлюпающий звук — руки Амелии выходили из тела Магнуса. Что-то билось в ее руках, живое и покрытое присосками, ртами, зубами, что-то ужасное из глубин океана, где жили монстры.

Настоящая форма мастера драугов, лишенного всей его защиты.

Амелия раздавила это. Это издало влажный звук, как выжатая губка, и затем внезапный щелчок.

Оболочка Магнуса разрушилась, и густая, темная жидкость, которая наполняла ее, хлынула в липком, зловонном потоке на старые толстые ковры. Клэр приняла сидячее положение и отползла подальше от месива, подавляя рвотные позывы.

Амелия повернулась к Оливеру и улыбнулась ему драугской улыбкой, полной смерти.

— Теперь, — сказала она, — теперь это мое. Весь Морганвилль. Все вы.

— Не совсем, — сказал он. Он казался слишком спокойным, подумала Клэр, для кого-то, кто собирался быть ужасно убитым чем-то столь красивым и устрашающим, как Амелия была теперь. — Твое превращение не завершено. Ты никогда не создавала рабов. Никогда не делала ульев. И теперь твой создатель мертв. — Он улыбнулся, когда она наклонилась к нему. — И ты никогда не будешь мастером драугов.

Она сделала паузу, и только спустя некоторое время Клэр увидела страх на ее лице.

— Я здесь правлю.

— Ты ошибаешься, — сказал он. — Женщина внутри тебя никогда не сдастся, никогда не подчинится драугу полностью. — Он протянул руку, в ней был серебряный нож. — И никогда не будет. Помни, кто ты, Амелия. Отвергни это. У тебя есть сила убить ее. Сделай это сейчас.

Она взяла нож. И затем она погрузила его в свое тело и собственными руками вырвала маленькое, слабое существо, как то, что она вытащила из оболочки Магнуса. Оно кричало высоким, тонким голосом, из-за которого у Клэр зазвенело в ушах, и затем холодные белые пальцы Амелии обернулись вокруг этого и сжали с безжалостной силой.

Это умерло.

Тишина.

Оболочка Амелии треснула, как стекло, и из нее черным потоком потекла жидкость… а под ней тело вампира. Дряблое, покрытое черными пятнами, как плесень, но все еще там. Не поглощенное.

Настоящая Амелия, Основатель Морганвилля, теперь выглядевшая, как будто ей было сто лет, она упала как скелет, скрепленный только нитью.

Оливер схватил ее, вытянул из почерневшего, распадающегося драуга и держал ее в своих объятиях, опустившись в дальнем углу комнаты. Ее глаза были открыты, но затуманены и слепы. Он нащупал рукав его кожаной куртки и разорвал его одним резким движением, обнажая бледное, мускулистое предплечье, покрытое красными отметинами, которые Клэр узнала. Жала драугов, в форме рук. Амелия питалась им.

И теперь он разорвал зубами свое запястье и приложил его к ее губам, давая ей это добровольно.

Казалось, прошли годы, прежде чем она пошевелилась, но она, наконец, подняла свои серые руки, беря его за руку. Клэр видела, как питались вампиры, когда они голодали; они не отпустили бы. Не смогли.