— Нет, — сказал Рикон. — Нет никаких признаков главного драуга. Если он не побежден, то нет и победы.

— Конечно, мы убили его в бассейнах, — сказала я. — Без сомнений.

Он посмотрел на меня холодным, дерзким взглядом зеленых глаз.

— У нас должно быть доказательство.

— Моя королева, — сказала я ему и показала свои клыки. — Я предпочла бы, чтобы ты называл мой титул, Лорд Рикон.

Он не обратил на меня внимания. Проигнорировал меня. Он отвернулся, чтобы обратиться к одному из последних драугов.

Я нашла последнего из них, цепляющегося за свою грязную жизнь, спрятавшегося в тени. Я бросила немного волшебного порошка и смотрела, как его ноги стали черными, твердыми, гнилыми. Он умирал на моих глазах.

— Магнус, — сказала я. — Где Магнус? Скажи мне!

— Не здесь, — прошептало оно, смеясь надо мной.

Я должна убить Магнуса. Как только я сделаю это, не будет и речи о моем превосходстве, моих правах. Магнус был моим.

Пенифитер стоял позади меня; я ощутила его холодное присутствие. Человек Оливера, но теперь мой. Он знал, которое колено преклонить и когда.

— Отошлите поисковые группы, — скомандовала я, не отворачиваясь от последнего умирающего раба. — Найдите Магнуса любой ценой и приведите его ко мне. И Оливера. Я потребую его голову, конечно. Мы должны решить вопрос, кто будет править.

Пенифитер не сдвинулся с места.

Я почувствовала тишину вокруг меня. Вопль закончился, драуг умер, и вампиры, мои вампиры, наблюдали за мной.

Как Пенифитер, не двигаясь.

— Вы слышали меня, — сказала я и обернулась к Пенифитеру…

… Когда он воткнул свой тонкий серебряный нож мне в сердце.

Я схватила его, обхватила его руку своей и ничего не увидела в его лице, кроме моей собственной смерти.

— Нет, — прошептала я. — Нет, я ваша королева…

— Вы никогда не будете править здесь, — сказал он. — Вы должны были помнить это.

Серебро текло по моему телу, отравляя меня. Он оставил кинжал во мне. Он парализовал меня, и я могла только наблюдать, как вампиры Морганвилля покидали это место, оставляя меня умирать среди почерневших трупов наших величайших врагов.

Не конец, подумала я. Мне хотелось кричать на него, на каждого из них. Это еще не конец!

Но все, что я могла делать, это смотреть, как они уходят. Создания Амелии. Оливера. Не мои.

Вы будете моими, обещала я им в порыве страха и ярости. Вы будете верны мне, Пенифитер.

Поскольку я найду способ выжить. Чтобы взять у них этот город, наше будущее.

Так или иначе.

Драуг, которого я отравила, был все еще жив, хотя и почерневший. Он быстро умирал. Но он тянулся ко мне и смотрел в мои открытые глаза.

И он вытащил серебряный кинжал из моего сердца.

В течение долгого момента я все еще была не способна двигаться; серебро ослабило меня, очернило меня. Драуг уронил кинжал.

— Почему? — спросила я его.

И голос Магнуса ответил мне, отзываясь эхом через его собственное существо.

— Терять впустую, — сказал он, — не хочу.

И тогда он засмеялся, и драуг умер.

Я убрала серебро и оперлась на руки и колени, затем выпрямилась.

Война продолжается.

В первую очередь Магнус.

Но после этого те, кто предал меня.

Амелия, моя сестра. И Оливер, существом которого был Пенифитер.

Мои.

Глава 20

Ева

Я стояла в стороне, с Майклом, и наблюдала, как вампиры уходили на войну.

На самом деле это не были проводы или что-то в этом роде… просто мы стояли вдвоем и держались за руки. Но я всегда думала о себе как о дерзком кореше, а дерзкие кореши не должны идти на войну, верно? Они ободряют, стоя в сторонке… и, ну, дерзкие.

Я больше не чувствовала себя особенно дерзкой. Я чувствовала себя испуганной, и даже с Майклом, держащим меня за руку, я никогда не была более осведомлена, как много поставлено на карту, как много может пойти не так.

— Что, если это не сработает? — спросила я его. — Что, если… что, если ни один из них не вернется? — Я легко видела этот кошмар, как мы застряли в Морганвилле-Зомбиленде, а драуги в каждом источнике воды, какой у нас только есть.

— Тогда мы забираем всех, кто остался, угоняем школьный автобус и уходим отсюда, — сказал Майкл. — Я не люблю убегать, но иногда это единственное, что ты можешь сделать.

Школьные автобусы. В прошлый раз, когда я сидела на этих холодных зеленых сиденьях из кожзаменителя, я была изгоем, молящимся о выпускном, а Майкл был сзади с крутыми ребятами. Он всегда мог перейти в другую группировку — красавчик, музыкальный ботаник, тайный поклонник Звездного пути. То, как он мог влиться в любую компанию, было его суперсилой, и моей смертельной слабостью.

— Говоря о школьных автобусах, помнишь, когда Джейми Монтгомери ударила кулаком какее-звали, рыжая..?

— Карли, — сказала я. — Карли Фокс.

— Лиса Карли, точно. Я думаю, она сломала нос.

— Хорошие времена. — Я ярко помнила это; это был один из основных моментов последнего года обучения, таскания за волосы, настоящие девчачьи драки. Нос Карли не стал прежним.

Не было и Джейми Монтгомери, потому что она бесследно исчезла примерно через две недели — сбежала из города, согласно слухам, но я знала, что большинство из этих слухов неправда. Ее, наверное, осушил вампирский Защитник Карли из чистой досады, что он был посредником старшеклассниц. Такие вещи случались. — Эй, в любом случае, что случилось с Джейми? — Поскольку Майкл был сейчас на другой стороне. Он знал.

— Она покинула город, — сказал Майкл.

— Это кодовое название для… — я изобразила клыки в шею. Он поднял брови и ничего не сказал. Что означало "да". — Черт.

— Ты это уже знала.

Я знала, в каком-то роде. Но надеялась. Вспоминая о нашем классе, я задалась вопросом, сколько из них выжило; большинство, уверена, но некоторые исчезли с радара, получив укусы, попытавшись сбежать или просто несчастный случай со смертельным исходом. В Морганвилле часто пропадают без вести, и большинство из них вовсе не пропавшие.

— Что ж, — сказала я и повернулась к Майклу. — Достаточно воспоминаний. Я думаю, что мы одни здесь.

— Уединены, — ответил он.

— Больше чем когда-либо. И… есть не так много, чем можно заняться прямо сейчас.

— Нет. — Он играл вместе со мной, ожидая меня, чтобы добраться до точки.

Так я и сделала.

— Мы должны поговорить о многих вещах.

Это не было тем, к чему он уже хотел свернуть. Я знала это, но это была его ошибка — позволить мне вести этот метафорический автобус беседы. Но, к его чести, я заметила только маленькую вспышку нетерпения и разочарования, которая быстро потухла.

— Хорошо, — сказал он. Не так, как если бы он хотел это в виде сердце-к-небьющемуся-сердцу, но как будто бы он знал, что от этого никуда не денешься. — Ты хочешь сделать это здесь?

Я пожала плечами.

— Шейн с Клэр в нашей комнате. Они были напряженными со времени его возвращения.

Лучше оставить их на некоторое время. — Я повела Майкла к ряду стульев и вытащила два из них.

Я не знала, как начать разговор. Был момент, когда я сбежала от Наоми в его объятия, когда все, что произошло между нами, исчезло, но теперь… теперь это снова было здесь, большое, плохое и становящееся все больше с каждым моментом, что мы не могли справиться с этим.

Или скорее я не могла. Он пытался.

Так что я посмотрела вверх и сказала то, что было в моем сердце.

— Я люблю тебя.

Он прямо встретил мой взгляд, и, Боже, как он был красив. Меня всегда немного удивляло, как все просто работали с ним — его глаза, волосы, скулы, его рот и… все. Живое искусство, столь великолепное, что иногда, как сейчас, причиняло боль. Но если он выглядел немного горячим, то выражение его лица успокаивало; он был сосредоточен на мне, словно я была единственной вещью во всем мире. В его глазах были только открытие истинные чувства.