Едва прознав, как на самом деле обстоят дела, Калеб Митчел тут же взял шефство над Джеком. Для начала он предоставил в распоряжение Джека «супернавороченный» компьютер с доступом в обширные базы данных и обеспечил поддержку и помощь в решении множества проблем, а мог Калеб очень многое. И Джек стал проводить в доме Митчелов львиную долю времени. А уж если говорить все, как есть, то Джек почти поселился у них. Навсегда поселиться в доме Митчелов Джек смог бы только в том случае, если бы родители Грейс его усыновили!

Став в собственной семье едва ли не чужаком, Джек нашел поддержку и понимание в семье Грейс. И немудрено — он был такой же, как они: родители Грейс тоже были «шибко умными», и брат Филипп от них не отставал. Вот только Грейс подкачала и не выражала никаких склонностей к интеллектуальным сферам деятельности. Точно так же, как и Джек, в своей семье она была «паршивой овцой». Если бы Грейс не была внешне поразительно похожа на Калеба, она бы точно решила, что ее в младенчестве усыновили. В случаях, когда об этом несоответствии заходил разговор — что, к слову сказать, бывало не так уж и часто, поскольку домочадцы щадили «тонкую натуру» Грейс, — ее обожаемый братец во всеуслышание заявлял, что «надо ведь кому-то быть и красивым», на что неизменно получал достойный ответ первым подвернувшимся под руку Грейс предметом. Чаще всего этим предметом оказывались домашние тапки или диванная подушка. Мама дипломатично заявляла, что «Грейс очень талантливый человек» и «не все рождены, чтобы становиться учеными», и вообще «отстаньте от бедного ребенка».

Джек поначалу держался с Грейс настороженно, а бурных проявлений ее темперамента даже боялся. Грейс же, первый раз столкнувшись с настоящим гением, испытывала такой гигантский комплекс неполноценности, что изо всех сил старалась держаться высокомерно и даже неприязненно. Ей и так было несладко, а тут еще и Джек! Он все время был озабочен какими-то научными проблемами, постоянно писал непонятные формулы в самых неожиданных местах — один раз даже на кухонном столе маркером! — и все время думал. Он был словно живой компьютер, и Грейс иногда всерьез опасалась, как бы у Джека не перегрелись мозги. Ведь в обычных процессорах стоят очень мощные вентиляторы для охлаждения, а в суперумной голове Джека вряд ли они предусмотрены!

Однажды, не сдержавшись, она поделилась с Джеком своими опасениями в несколько высокомерной манере, к тому времени уже вошедшей в привычку, на что Джек неожиданно и совершенно по-человечески рассмеялся, чем поначалу поверг Грейс в смятение, а потом пробудил в девочке жадный интерес к своей персоне. Они говорили больше двух часов: обо всем на свете, начиная от музыки, которой отдавали предпочтение, до высоких материй. И во время этого разговора Грейс с удивлением осознала, что Джеку было очень интересно с ней общаться, точно так же, как и ей с ним, вопреки собственным предрассудкам. Этот разговор стал началом привязанности, которая не просто существовала, но и крепла вопреки всем препонам.

Она ласково называла Джека, своего братца Фила и все их окружение «ботаниками», о чем всем вышеперечисленным было прекрасно известно. Ну а Джек был самым «ботанистым ботаником», поскольку его интересы и знания были такими разносторонними, что все диву давались. В случае необходимости он без проблем справлялся даже со сложной бытовой техникой! Калеб ворчал, что Джек «разбрасывается по мелочам», на что тот шутил, что «в жизни все пригодится, и без работы он точно не останется».

В отличие от него Грейс даже под угрозой расстрела не смогла бы осмыслить принцип работы простейшей кофеварки или тостера, не говоря уж о более сложных конструкциях. А еще Джек в своей лаборатории построил какую-то непонятную машину, которая жутко гудела и про которую Калеб сказал, что «эта малышка жрет столько энергии, что ее хватило бы на небольшой город». Впрочем, возможно, он сказал что-то другое: «малышка вырабатывает столько энергии, что ее хватило бы на полную электрификацию небольшого города». Грейс было все равно, что там с этой машиной, «жрет» она или «вырабатывает», главное, что ее придумал и построил сам Джек, своими собственными головой и руками. Она втайне так гордилась этим, словно это была ее собственная заслуга.

Глава 4

— Грейс, обед готов… — позвала Вирджиния из-за двери.

— Хорошо, я уже иду, мама, — откликнулась Грейс, придирчиво осматривая себя в зеркале.

Она решила не доверять словам Джека, который в последнее время отличался особенной рассеянностью и вполне мог пропустить слова мамы о присутствии на обеде гостей, и оделась «строго, но со вкусом». Получилось не так уж и плохо. Светлый льняной костюм ей очень шел, а консервативный пучок на затылке, по мнению Грейс, делал ее вид менее легкомысленным.

— Прекрасно выглядишь, — улыбнулась Вирджиния, когда Грейс появилась в столовой.

— Спасибо, мама.

Девушка быстро окинула взглядом столовую и поняла, что на этот раз Джек сказал правду: стол был сервирован всего пятью приборами. Она уселась за стол, и тотчас же в столовую ворвался Фил, а следом за ним появился Джек.

— Какая ты красивая сегодня, Грейс, — сделал комплимент Фил, пытаясь одновременно прожевать ухваченное со стола канапе и усесться за стол.

— Филипп, ты совершенно неисправим, — покачала головой Вирджиния.

— Прости, мама, — тут же повинился Фил, был немедленно прощен и со всего размаху плюхнулся на стул. Стул едва не развалился под ним. Что не говори, а шесть футов и два дюйма роста и восемьдесят килограммов чистого веса — это вам не шутка! — Хорошо, что ты догадалась принарядиться, — снова обратился он к Грейс. Девушка успела заметить мелькнувшую по лицу Джека странную гримасу.

— Жаль, что ты не догадался сделать то же самое… — парировала она. — Твои джинсы давно пора выбросить на помойку. А кроссовки вообще закопать в землю… — Грейс подумала еще немного и добавила: — В свинцовом ящике. Как ядерные отходы.

— Отдаю должное твоему остроумию, сестричка, — ухмыльнулся Фил. — Жаль, что ты его применяешь не там, где надо…

— А тебе бы пора знать, братец, что одежда — вовсе не какая-то там мелочь. По одежке встречают!

— Ага, — ухмыльнулся Фил, — зато провожают… — Он постучал себя по лбу и многозначительно приподнял брови, словно говоря, что для кое-кого это очень даже актуально.

Грейс с независимым видом отвернулась от брата. Кому хочется признавать собственную некомпетентность в каких-либо вопросах! Промахи? Уж точно не Грейс! Но, несмотря на демонстрацию внешнего спокойствия, она частенько испытывала стеснение и неловкость. И было отчего. Взять хотя бы прошлый обед, на котором присутствовали несколько коллег ее отца…

Рядом с Грейс посадили прыщавого молодого человека, который кроме проблем с кожей имел очень напористую натуру. Молодой человек должен был занимать ее светской беседой, но то ли он был этому необучен, то ли его понятия были извращенными, но он принялся рьяно и настойчиво втолковывать Грейс про выгоду финансирования молодых дарований и получение дохода после применения научных открытий. Наверное, он решил, раз уж Грейс состоит в кровном родстве с остальными членами семьи, то она и сама является «синим чулком». Джек постоянно тыкал вилкой мимо тарелки, погрузившись в свои раздумья, Калеб и Джи увлеченно беседовали с другими приглашенными гостями. Один Фил понял, в чем дело, и с трудом сдерживал совершенно неуместное веселье.

Грейс выдержала эту ахинею ровно десять минут. После чего, грубо прервав собеседника на полуслове, с преувеличенным оптимизмом принялась рассказывать о тенденциях в моде. Избранная тема настолько не соответствовала предыдущему разговору, что молодой человек растерянно захлопал ресницами, и вид у него был совершенно беспомощный. Не упуская инициативу из рук, Грейс тараторила без умолку, не давая бедолаге вставить ни слова. Несколько раз он пытался это сделать, но только беззвучно открывал и закрывал рот. И вдруг Грейс обратила внимание на то, что в столовой стоит странная тишина. Она прервала себя на полуслове и оглядела присутствующих. Оказалось, что все молча таращатся на нее. Грейс решила, что в глазах как гостей, так и родителей плещется ужас от ее невежества и примитивности выбранной темы, и порозовела от неловкости. У молодого прыщавого человека был замученный вид и затравленный взгляд. Внутри Грейс шевельнулась мимолетная жалость к бедняге, выглядевшему так, словно он сейчас бросится вон сломя голову. Негодник Фил несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши, изображая бурную овацию. Джек, вырванный из своих размышлений, сначала недоуменно покрутил головой, а сообразив, в чем дело, пихнул его в бок локтем и изобразил сочувствие и понимание. Как ему это удалось при минимальной мимике — было выше понимания Грейс. Впрочем, она не нуждалась ни в чьем понимании и участии! Решив так, девушка вздернула подбородок и почти вызывающе оглядела всех.