Да и принц Оле на Севере повел себя как-то странно. Узнав, что Кард отрекся от престола, он бросил пить - напрочь. И оказался на удивление неплохим командиром, ночным кошмаром Арднара. Самое же интересное заключалось в том, что он привозгласил себя наместником Верхнего Сколена - при Эвинне. И тоже, вроде бы, пытается создать оружейные мастерские в Хедебарде. Восстание Эвинны изменило правила политики быстро и радикально: уже не рыцарская конница, а пушки и ружья (лучше - винтовки) гарантировали существование армие. Ну, а стрелков было натаскать проще, чем рыцарей или пеших наемников, тут годились и крестьяне, и мастеровые. Правда, пока никто толком не осознал перемен, но за этим, полагал Моррест, дело не станет.
А Эвинна оказалась запертов в Тольфаре. Но до сих пор у нее вполне получалось обороняться. Ближе к крепости разведчики сообщили: Амори и правда решился строить водоотводный канал. Наверняка Эвинна попытается помешать, и...
...Самым трудным был обход "союзничков" по широкой дуге. Разок их даже чуть не засекли. Но получилось так, что все оказалось не зря.
В тот день они были уже на том острове Эмбры, где бывшие воины Империи, а теперь стройбат на службе у алков, усердно копали землю. Невидимый за стеной камышей, по горло в ржавой воде, Моррест наблюдал, как на глазах удлиняется, углубляется, расширяется ров. Землю тоже не просто выкидывали наружу: вынутый грунт грузили на носилки, в тележки и повозки - и везли к реке. Там ими наполняли мешки и осторожно опускали на дно - сперва у берега, потом все ближе и ближе к стремнине. Продуманностью и несвойственной псам-рыцарям инженерной сметкой от "стройки века" несло за версту. Да и охрана была организована как надо. Помимо рыцарей Моррест обнаружил даже несколько "снайперов" с винтовками, так же, как его люди, залегших в камышах у бочажков. Этих винтовки точно не испугают. Атаковать придется ночью, прорваться в город, и дальше действовать вместе с Эвинной.
Но ночью судьба сделала ему подарок. Алков атаковали осажденные. Оставалось выбрать момент, когда их соберется побольше и поплотнее - и шарахнуть в упор со всех стволов. Они успели вовремя - еще бы чуть-чуть, и войску Эвинны пришел бы конец. Зато теперь...
Теперь они были вместе. Тут, в осажденном, отрезанном от всего горящего мира городе, где оказалась заперта преданная собственным мужем женщина, он был счастлив. Потому что теперь они были вместе, а все остальное просто не имело значения.
Глава 23. Ловля на живца
К утру стало ясно: плотина не рухнула окончательно. Алки успели в последний момент закрепить уцелевшую часть дамбы, и теперь заваливали пролом мешками с песком. Работы велись всю ночь, к утру лишь топкое болото на месте русла и канала напоминало о прорыве плотины. А еще Эвинна увидела со стены, как алки перегоняют обоз на ту сторону будущего водоотводного канала. Они сделали выводы из ночной вылазки, ситуация, когда осаждающие мечутся меж двух огней, больше не повторится.
Хуже было другое. Дружба с Кардом и новым королем Новоэнгольдским дала Амори контроль над великой рекой. И едва был заключен договор, Амори послал почтового голубя в Лакхни с приказом разобрать требюше и вывезти пушки. Оказалось это не столь уж простой задачей: части каждой машины тащили несколько повозок, каждый снаряд вообще приходилось везти отдельно. С пушками было проще: их тащили парные конские упряжки, а все снаряды к ним уместились на двух подводах. Но уж очень далеко пришлось их вести.
Сперва - по разбитой проходившими войсками вдрызг дороге - Вассетскому тракту. Там всю машинерию перегрузили на суда, и под охраной целой флотилии - а вдруг корабли с Гевина нападут? - десяток грузовых барж потянулся вдоль побережья на юг, потом на запад - до самого устья Эмбры. Теперь началось самое трудное: где под парусами, где на веслах, где с помощью бурлаков из местных крестьян суда поднимались вверх по течению. Не обходилось без приключений: там разбился зажигательный снаряд, в воду едва успела спрыгнуть команда. Тут обстреляли боевую галеру, и ладно бы стрелами, а то ведь из катапульты. Несколько пробоин в корабле с огнестрельным оружием заставили пристать к берегу всю флотилию и чинить повреждения всем войском.
Потрепанная флотилия достигла Старого Энгольда лишь через два месяца. А к Тольфару прибыла еще через месяц. Зато ее прибытие окончательно изменило расклад сил. Новые солдаты, требюше и, главное, пушки, новые стрелки с винтовками и целый корабль патронов обещали осажденным веселую жизнь. Пушка и винтовки Морреста, как могли, отстреливались, но патронов становилось меньше с каждым днем, да и к пушке осталось семь снарядов. А свинцово-чугунному дождю, что сметал дома в крепости, выворачивал бревна частокола, сносил крыши, казалось, не было конца. Но ядра и пули оказались не самым страшным. Убедившись, что сколенцы не отвечают, алкские плотники засуетились куда ближе. На глазах вырастали куда более впечатляющие машины - Моррест узнал их с первого взгляда.
- Если они начнут стрелять, тут будет огненный смерч, - произнес он.
- Думаешь?
- Уверен. Смотри, как тесно дома стоят, как в Макебалах!
Воин, отсюда кажущийся не больше муравья, перерубил канат, из "беличьих колес" выпрыгнули заряжающие, и противовес ухнул вниз, вскидывая "стрелу" с метательной пращой. Огромный, едва заметный из-за своей голубой окраски снаряд взмыл в небо. Описав длинную дугу, "зажигалка" рухнула в тесноте городских кварталов. Глухой хлопок разрыва - и двухэтажный деревянный дом вспыхнул, как спичка.
- Эй, там, не зеваем! - услышала Эвинна крик десятника. Несколько воинов, отряженных для тушения пожаров, побежали по улице с ведрами и лопатами.
За требюшетным выстрелом грохнул пушечный залп. С тех пор как проклятые батареи начали работать в полную силу, городские укрепления изрядно пострадали. Пушки методично крушили стены замка, вышибали бревна из частокола. Дважды они сносили ворота, и один раз сколенцы едва смогли удержать пролом: обрадованные, что им вернули оружие, оставшиеся с Кардом солдаты давили, как безумные. По совету Морреста ворота пришлось завалить мешками с землей, а на валу вырыть окопы бруствером наружу. Помогло: новые укрепления пушки брали куда хуже. Алки отреагировали быстро: теперь орудия ахали по городу, разнося дома и дырявя стены дворца наместника.
Зато ставший привычным треск винтовочных выстрелов не смолкал ни днем, ни ночью. И те, и другие старались прижать противника к земле, а при возможности подстрелить зазевавшихся, показавшихся над бруствером... Сколенцы отвечали, и немало алков нашли конец от нового оружия. Но у одних патронов был целый корабль, а у других...
Дня, когда замолчат даже редкие выстрелы винтовок и улетит во врага последний снаряд, Моррест ждал с ужасом. Единственное, на что он надеялся - услышать что-то путное на вечернем совещании.
Уцелевшие сотники и пятисотенные были злые и невыспавшиеся, они сбились с ног, разыскивая снадобья для раненых. Раненых было много: пули, стрелы, осколки исправно косили людей, не щадя и горожан. Не меньше обожженных пламенем. Но все невзгоды и трудности были бы им нипочем, если б пустеющие с пугающей быстротой подсумки патронов. Злость и усталость искали выхода, совет свелся ко взаимным обвинениям и напоминал скандал склочных старух. Насчет того, как переломить ход осады, не было сказано ни слова. Да и что они могли предложить? Свои лагеря после ночной вылазки и алки, и воины Карда, и храмовники охраняли как надо. А ведь теперь, когда пушке почти нечем стрелять, они могут и вернуться к строительству канала...
...Офицеры разошлись хмурые, так ничего и не решившие. Эвинна чувствовала, что верная дружба, связывавшая ее сторонников, впервые дала трещину, теперь, когда навалилась беда, они совсем не вовремя вспомнили мелочные обиды. Эвинна ничего не могла с этим поделать!