- Ага. Это он?
- Нет, там его любовница, а за этим шатром - его собственный, малиновый такой, с узорами. Увидишь. Но чтобы к нему попасть, сперва надо навестить эту девку. Без подарка для нее к принцу не суйся - пошлет к Ирлифу, да еще в какую-нибудь историю втравит.
- Да, повезло королю-батюшке с союзничком, - хмыкнул Моррест. "Впрочем, а где и когда все было иначе? - тут же подумал он. - Разве Жуков не таскал за собой по фронтам любовницу? И разве это мешало ему воевать?" - Ладно, подарок так подарок. А что она любит?
- Можешь браслетик золотой ей подкинуть или, там, покрывало красивое... Ну, или еще какую бабскую дребедень, только чтобы блестело и звенело.
- Ну, и где я все это возьму? - уже совсем натурально вспылил Моррест. - Тут, если что, война, а не балаган!
- Сам знаю, - махнул лапищей Елаг. - Ну, если добра нет, можешь ей просто песню новую спеть. Если она и правда новая, ты что хочешь - получишь. А так, извини, к командующему не пробьешься. Тут даже наши сотники так делают, все вызверились давно, а толку-то...
- Может, ей станцевать еще? - едва не срываясь на мат, произнес Моррест.
- Попробуй, ей точно понравится. Любит она... кто это дело любит...
Моррест вздохнул, ему все меньше и меньше нравилась идея - перехватить командование над имперским войском и хорошенько вломить Амори. Увы, без этих дуболомов алков не придержать. Через три дня они будут в столице, через пять установят над ней контроль, а тогда Император сделает все, что ему прикажут. И Эвинне останется только отходить назад: сколенская столица с четырьмя тысячами алков не по зубам даже ее войску. Значит, придется играть роль до конца, подстраиваться под возомнившую себя полководцем куртизанку... Блин, вот бывает же такая хрень...
Идти к шатру было утомительно: пойло исправно ударило по мозгам. В голове шумело, возжелавшие демократии ноги так и стремились выйти из повиновения и пристроиться на землю. Но нет худа без добра: перегар служил лучшей маскировкой от любопытных. Пьяный - значит, вне подозрений. Шпионы на задании не нажираются...
На подходе к палатке любовницы Моррест услышал звуки, которые меньше всего ожидаешь в военном лагере. Мелодичный, чистый перезвон, будто кто-то задумчиво перебирает струны. Но ни малейшей фальши, слух у неизвестного музыканта - или все-таки музыкантки - отменный. А потом рассыпчатое, как смех красавицы, звяканье ножных колокольчиков. Моррест ускорил шаг, и миг спустя отогнул узорчатый полог палатки. И замер, потрясенный до глубины души.
Много месяцев после того, как их пути разошлись, Моррест и не вспоминал о ней. Ушла - и ушла, хоть и едва не погубила. Не маленькая девочка, не пропадет. Но такого, честно говоря, он не ожидал. Давешняя рабыня была одета в роскошное зеленое платье, обильно украшенное золотым шитьем и нашитыми на нее монистами. На босых ногах, почти скрытых длинной, роскошной юбкой, при каждом движении мелодично звенели золотые колокольчики. Больше всего она напоминала какую-нибудь красавицу "мэйд ин Болливуд" - хотя были, конечно, и отличия. Например, имя...
- Ирмина!
Перезвон струн оборвался. Женщина отложила что-то гитароподобное и вскинула на Морреста изумленный взгляд. Она узнала голос, а вот лицо... Ну как, скажите на милость, признать тогдашнего, заросшего до самых глаз бродягу признать в этом моложавом, с недельной щетиной вместо усов и бороды, офицере в кольчуге и шлеме. А если вспомнить, что в том, привычном ей Морресте никто не смог бы признать военного... И что она наверняка считала его погибшим... Впрочем, она ведь знала и Эвинну, а Эвинна осталась в живых. Умный человек сложит два и два и получит...
- Ну что, не ждала? А я вот он. Сюрприз...
Ирмина облизнула накрашенные губы, сглотнула. Но быстро успокоилась.
- Хорошо, что ты остался жив, - произнесла она. - Заходи, заходи, чего встал?
- Так ты приветствуешь того, кто вытащил тебя из трактира? - ехидно спросил Моррест. Захотелось узватить ее за накрашенную руку и швырнуть носом в землю, чтобы бриллианты и золото осыпались с нее, как пыль из выбитого ковра. Чтобы прекратила пускать в глаза пыль порочной красотой. - И кого ты продала алкам? А ведь я тебя когда-то любил...
- Не любил, - мягко, без малейшего намека на злость, поправила Ирмина. - Ты купил хорошенькую рабыню, чтобы ею попользоваться, и попользовался от души. Я повиновалась, потому что мне положено повиноваится. А про любовь и речи не шло. Ты попользовался мной, я попользовалась тобой. Мы квиты.
- Попользовалась?
- Ну да. Правда, из-за того, что вы с Эвинной ушли, мне не заплатили ни гроша, да и о вольной пришлось забыть, меня и саму чуть не казнили: думали, я нарочно вас предупредила, чтобы и с вас, и с них мзду получить. Да сладостная Алха миловаа, попалась я на глаза принцу Оле, он меня и выкупил.
- И, я вижу, ты извлекла из этого пользу...
- В конечном итоге так и получилось, но сперва пришлось плохо. Продали меня на обучение в школу танцовиц для рабынь, а там порядки похлеще, чем в армии. Чуть что не так - плетью по заднице и к "гостям" в заведение, а там хуже, чем в трактире. Они же знатные, при деньгах, каждому подавай высший класс, да еще не как обычно, а по-особому... Но учили там на совесть, и не только танцу. На каммаре играть, - коснулась она гитарообразного инструмента, струны протяжно зазвенели. - Стихи писать, и не похабные частушки, их-то я всегда любила, а настоящие. Там все выпускницы сами сочиняют, сами поют и танцуют, а потом сами и обрабатывают "слушателей" побогаче. Этому, кстати, нас тоже учили: страстная куртизанка ценится дороже той, что жмется и плачет. Там это умеют, там насилуют не только тело, но и душу. Потом устраивают выступления для богатеньих, лучших берут на содержание, худших просто пользуют за доплату. Мне повело, меня купили. Так мне Оле и встретился, я уж месяц с ним.
- И как он тебе?
- Знаешь, за что его Мертвецом зовут? Вот когда пьян, он хоть безвреден, а трезвый - вовсе животное, жестокое и похотливое. Но есть у него и достоинства, главное - то, что он коннетабль. Как без любовника-коннетабля, рабыня сможет командовать рыцарями?
Моррест почесал затылок. Похоже, она и правда думает, что он сумеет "войти в положение", простить - и дать себя использовать по новой... Ну уж нет, на сей раз его очередь пользоваться.
- Это правда, что вы союзники алков? - в упор спросил он. - И воюете против на... Эвинны?
- Да Оле в запое, и плевать ему на все разом. А мне вообще не интересно алкским козлам помогать, хотя армией командовать прикольно: что ни скажи, вояки все исполнят, хоть в седле прокатят, хоть в постели ублажат - надо только сказать, что коннетабдль приказал, а сам он сейчас занят. Но формально так и есть, мы идем навстречу Эвинне, задержать ее до подхода союзников.
- Так вы же идете на запад, навстречу Амори!
- А Эвинна где? - хлопнула ресницами Ирмина. Полководец, способный перепутать север с западом - мило! И ведь остальные тоже особо не задумываются. Ну, идет войско, и пусть идет. Куда, зачем и почему - никого отчего-то не колышет.
- На севере, - поражаясь все больше, поясил Моррест. - А на западе - алки.
- У-у, плохо-то как! А как сделать, чтобы выйти ей навстречу?
- А этого я тебе не скажу. Не в моих интересах...
- Зато в моих интересах сейчас вызвать стражу и арестовать тебя как шпиона Эвинны. Но я этого не делаю. Что ты на это скажешь?
- Ничего, - кивнул Моррест. - Только то, что когда-то ты с удовольствием ела мой хлеб и жила в моем доме.
- А я тебя просила об этом? Или ты интересовался, хочу ли я тебя каждую ночь? Но ты имел право на мое тело, а я на твой дом и еду. Теперь ни ты мне, ни я тебе ничем не обязаны. Назови причину, по которой я должна тебе помочь... или хотя бы тебя не выдавать. И тогда я помогу тебе.
Моррест задумался не в шутку. А и правда, что он может предложить беспринципной, неблагодарной девице, которая, к тому же, всецело зависит от пьяницы-хозяина? Ну, разве что, приставить кинжал к нежной шее и потребовать отдать от имени Оле нужные приказы. Но вряд ли у нее, девчонки с богатым, и по большей части горьким жизненным опытом, не припасено чего-нибудь про запас. Например, смоченной ядом шпильки в волосах...