По дворцу я практически бежала, минуя караул за караулом, стражу за стражей. Мокрый подол холодил ноги, но переодеваться не стала: боялась, что остановят.

На эльфийской половине поджидал неприятный сюрприз: по словам учтивого холодного Первородного Аллоистель вместе с королем Эрданасиэлем отбыл на осмотр достопримечательностей столицы.

- Как скоро он вернётся? Я подожду.

- Не стоит, ваше величество.

Мне показалось, или мне намекали на то, что не желают видеть? Аллоистель наверняка здесь. Решительно направилась во внутренние помещения, но эльф преградил дорогу. Так, это что-то новенькое. С каких это пор королеву Конрана не пускают в комнаты собственного дворца?

Нахмурилась и удивлённо глянула на Первородного, требуя объяснений.

- Увы, госпожа! - развёл руками эльф.

- Не забывайте, в чьей вы стране, - всё внутри начало закипать. - Немедленно пропустите меня к лорду Аллоистелю Т’Ао Меристинитиаден.

Первородный неохотно отступил и возвёл очи долу.

Аллоистель сидел с бокалом вина у окна. Не один - напротив восседал эльфийский король с тем же янтарным напитком. Я вошла не сразу, поэтому нечаянно подслушала часть разговора.

- Жаль, что ничего не вышло, - вздохнул Эрданасиэль. - Всё так хорошо шло, но беременность… Лорд Аксос постарался, недаром все ночи проводил с молодой женой.

- Не думал, что в его возрасте получится так быстро, - недовольно пробормотал Аллоистель.

- Нужно было стараться самому. Я же дал чёткие указания, как только твой друг сообщил о спасении столь ценного создания. Если бы не был женат, то занялся девочкой сам, благо она питала ко мне симпатию.

- Я сделал всё, что мог. К сожалению, ваше величество, я не обладаю вашим богатым опытом.

- Оно и видно, что никогда не влюблялся.

Отдёрнула портьеру и шагнула к беседующим эльфам. Они мгновенно замолчали, подскочили, удивлённо уставились на меня. Первым пришёл в себя Эрданасиэль, вежливо предложил сесть, осведомился о здоровье. Ответила что-то формальное, поблагодарила и попросила оставить меня наедине с Аллоистелем.

Король подозрительно замялся, сделал какой-то знак подданному. Тот кивнул. К сожалению, не успела уловить, что показал Эрданасиэль.

Признаться, меня повергли в недоумение слова короля: никак не могла понять, о чём он. Внутри свербело, крутилось белкой в колесе предчувствие, что всё пошло не так. Что значит ‘никогда не влюблялся’? Какие указания дали Аллоистелю, какие планы насчёт меня у эльфов?

- Ваше величество, - остановила Эрданасиэля в дверях, - речь шла обо мне?

Король сделал вид, что не понял вопроса, ещё больше усилив беспокойство. Теперь точно знала, что та девочка я, что Первородные чего-то хотели достичь сближением со мной. Эрданасиэль использовал Аллоистеля, наши чувства, втянул нас в подковёрные игры.

Эрданасиэль удалился, и я обратила взор на Аллоистеля. Он будто окаменел, окружил себя невидимым щитом. Церемонно поцеловал руку, учтиво склонился в поклоне. Я не узнавала любимого. Где тепло, где ласка, где сияние бесконечно дорогих голубых глаз?

- Аллоистель, вы говорили обо мне? - опустившись на место короля, рассеянно повертела полупустой бокал в руках. Взгляд же неотрывно следовал за Аллоистелем. - Обсуждали мою беременность… Поверь, я сама не рада. Клянусь, я решу эту проблему! Мы подстроим несчастный случай. Поедем на охоту, моя лошадь будто бы понесёт, а ты… Ишта и все её подвижники, как же я соскучилась по тебе! - выдохнула шёпотом и замотала головой.

Не выдержав, встала, шагнула к Аллоистелю и обняла. Реакция эльфа оказалась неожиданной: он вырвался из объятий, отступил на пару шагов и заговорил о правилах приличия. Изумлённо захлопала глазами, открывая и закрывая рот, словно рыба.

- Аллоистель… - слова не шли из горла: банально не знала, что сказать. - Почему… Мы ведь любим друг друга!

- Не понимаю, о чём говорит ваше величество.

У меня подкосились ноги, задрожали губы. Не выдержав, разрыдалась, а потом кинулась к Аллоистелю, раскрыв объятия. В голове крутилось: кто настроил любимого против меня, что ему наговорили? Аллоистель стал таким чужим, таким холодным, так жестоко отталкивал от себя. Неужели король запретил со мной общаться? Этот разговор… Подло, гадко и подло со стороны монарха!

- Аллоистель, мы одни, тут никого нет, незачем притворяться. Неужели ты не соскучился?

Отняла руки от лица и сквозь слёзы улыбнулась любимому. Он никак не отреагировал, будто я ничего не сказала, затем тряхнул головой с такими мягкими длинными русыми волосами и выдавил из себя улыбку. Я не могла не заметить фальши.

- Исория, я пребываю в замешательстве и…

Аллоистель осёкся, замолчал, а потом огорошил правдой:

- Прошу простить, но между нами всё кончено. Не вижу смысла продолжать бесполезные отношения.

Бесполезные отношения? Не знала, что и подумать, потом, когда немного пришла в себя, дрожащим голосом спросила:

- А как же наша любовь?

Аллоистель ответил гробовым молчанием.

Я разрыдалась. Всё тело содрогалось от слёз, его колотила дрожь.

Слова лорда Аксоса обретали плоть и кровь, но сердце отказывалось верить. Аллоистель, любимый, единственный, неповторимый, не мог предать. Скорее я ошиблась, скорее все вокруг лгут!

- Ваше высочество, может, позвать слуг?

Каких слуг? Отчаянно замотала головой и заголосила на одной ноте, повторяя имя Аллоистеля. Потом подскочила, бросилась к эльфу, ухватила за руки и зашептала, что люблю его, жить не могу без него. Аллоистель отталкивал, а я снова и снова пыталась обнять, вырвать признание в любви, умоляла не бросать меня. Эльф остался глух, напоминал камень, а не человека. Я не понимала, что произошло, кляла Эрданасиэля, называла его разлучником, а Аллоистель всё хранил молчание. Прекрасное эльфийское лицо не расцветила ни одна эмоция, только губы поджались.

- Ваше величество, вы ошиблись, нас ничего не связывает. Мне очень жаль, - наконец процедил Аллоистель, поклонился и вышел.

Мне было больно, так больно, как не случалось со времени смерти матери. Сердце будто вырвали из груди и втоптали в грязь. Позабыв обо всём на свете, упала на колени и как последняя простолюдинка выла. Умом понимала, что с Аллоистелем покончено, но не верила даже себе.

Ишта, неужели меня нельзя любить? Неужели всем важен только мой дар, а я как слепой котёнок буду торкаться в чужие руки, надеясь получить хотя бы кусочек счастья? Не хочу жить, не хочу, не хочу!

Понятия не имею, сколько провела на холодном полу, очнулась только от стука в дверь. Глянула на платье, руки и ужаснулась - все в пудре, краске для ресниц и помаде. Я ведь приказала накрасить себя с утра, хотела быть красивой - представляю, что стало с этой красотой. Позор королевы увидят все.

Кое-как поднялась на ноги - с моими юбками это непросто, пришлось опереться о стол - и подошла к окну. Использовала отражение как зеркало и носовым платком, смоченным в слюне, удалила остатки краски с лица. Шмыгнула носом и в порыве чувств разбила бокал Аллоистеля.

Звон стекла не на шутку испугал людей в соседнем помещении: послышались испуганные крики. Кажется, велели ломать дверь. Дверь… Ах да, я ведь закрыла её в полубредовом состоянии перед тем, как упасть на пол. Сделала машинально, не думая.

Огляделась в поисках второго выхода и не нашла его. Оставалось одно: раскрыть окно и улететь. Не желаю, чтобы кто-то злорадствовал, пусть дадут выплакаться в одиночестве.

Крылья, послушные моей воле, раскрылись за спиной, унеся в свежий весенний воздух. Я не думала о том, кто меня увидит, что подумает, позабыла о правилах приличия и выставленном на обозрение нижнем белье - это всё потом, когда разум очнулся из спячки и проанализировал ситуацию, тогда просто хотелось бежать. Лететь, подставив лицо ветру, чтобы он хлестал по щекам, больно-больно, до крови, как поступил со мной Аллоистель.

Доберусь до спальни, забьюсь в тёмный угол, сожмусь в комочек и умру, потому что жить дальше невозможно.