Она обрадовалась тому, что молоденький полицейский не сводил глаз с ее груди. Может быть, цветок, который Эм Джи успел нарисовать на ней, отвлечет внимание копа от кое-как нахлобученного парика.

— А можно на него взглянуть, — спросил полицейский. — Я хотел бы удостовериться, что вы… гм… в порядке. Мы прочесываем все побережье.

— Па! — позвала девушка, надеясь, что коп не обратит внимания на истерическую нотку в ее голосе. — Ты уже встал?

— Я говорил тебе, дорогая, что рано или поздно они заявятся к нам, — донесся из гостиной голос. Недовольный голос, старческий и надтреснутый.

Кэтлин обернулась и испытала очередное потрясение. Вылитый Пол Тэрстон. И дело было совсем не в парике и бледности. Жесты. Выцветшие, слезящиеся глаза, сползшие на нос очки и тронутые кариесом зубы. Возрастные пигментные пятна на чуть подрагивающих руках. Если бы она не знала правды, то сама приняла бы его за благородного отца из какой-нибудь классической пьесы.

По-стариковски шаркая ногами, он выкатился в холл так, словно не мог справиться с инерцией, и подскочил вплотную к полицейскому.

— Ну что, все еще не поймали этого беглого убийцу, а? — визгливо хихикнул он.

— Нет, сэр, — робко ответил полицейский. — Мы проверяем все дома вдоль прибрежного шоссе, чтобы удостовериться, что он не прячется где-нибудь неподалеку. Вы не заметили здесь ничего подозрительного? Может, каких-нибудь посторонних людей?

— Видел кучу нетерпеливых водителей, молодой человек, — заявил Эм Джи, подкрепляя свои слова саркастическим смешком. — По дороге сюда, когда мы остановились, нас чуть не сбросили с моста. Я вас спрашиваю, неужели нельзя подождать, пока старик немного полюбуется окрестностями? Может быть, в последний раз…

— Тем оно и кончится, если ты будешь сам водить машину, — вставила немного успокоившаяся Кэтлин. Чем вызвала неподдельное удивление на лице Тобина. Это только подстегнуло ее. Девушка обернулась к сконфуженному полицейскому. — Хоть вы ему скажите, что в семьдесят лет не следует самому садиться за руль. Я пытаюсь образумить его, но все бесполезно. Ему непременно нужно подвергать себя опасности там, где на сотни миль нет ни одной живой души.

— Пожалуй, действительно имеет смысл позволить дочери отвезти вас назад, — смущенно проговорил полицейский. — Мэм, может, вы позволите мне для очистки совести осмотреть дом?

Кэтлин замешкалась с ответом. Ее мучила боязнь разоблачения. Хотелось посмотреть на Эм Джи и увидеть его реакцию. От страха и возбуждения у нее перехватило дыхание.

— Конечно, — сказала она, молясь, чтобы все прошло благополучно.

Ее молитва была услышана. Удостоверившись, что в доме нет вооруженных мерзавцев, держащих под прицелом несчастных хозяев, юный полисмен поспешил поскорее ретироваться. Эм Джи едва дождался, когда патрульная машина покинет стоянку, и сразу принялся за дело.

— Значит, на сотни миль нет ни одной живой души? — довольно посмеиваясь, спросил он ее, вынимая изо рта фальшивые зубы и поворачиваясь к дверям гостиной.

Кэтлин зашлась от нервного хохота.

— Не знаю, что на меня нашло. — Теперь, когда дверь за полицейским захлопнулась, сердце неистово заколотилось в груди. Она подумала, что сию минуту упадет в обморок, но не могла перестать смеяться. — Теперь мы в безопасности?

— По крайней мере, на какое-то время. Все будет передано по рации, а юный полицейский заслужит поощрение. Если, конечно, они не позвонят настоящей Дафне Стерн и та не ответит, что ее папашу зовут Ролф и что он умер лет десять назад… Ладно, пошутили и хватит. Пора уезжать.

Кэтлин хотелось поговорить еще о том, как они одурачили недогадливого полицейского, хотелось дать выход напряжению, от которого все еще дрожали руки. Но когда она обернулась к Эм Джи, тот набирал номер.

— Кому ты звонишь?

— Моему другу. Еще я хочу удостовериться, что полицейский действительно уехал, а затем отнести в машину вещи.

— А где пистолет?

Не отрывая от уха трубку, он молча приподнял просторный свитер, надетый поверх фланелевой клетчатой рубашки. Пистолет был заткнут за пояс на спине, которую, как уверял Эм Джи, никогда не обыскивают. Девушка тут же успокоилась. Можно было не тратить время понапрасну.

— Джин? — отрывисто бросил он. — Вентура. Перезвоню в три.

И повесил трубку.

И тут же снова набрал номер. Он говорил сжато, лаконично, как все служители закона, которых Кэтлин знала.

— Хорошо. Скоро увидимся. Спасибо. До встречи, дружище.

Девушка подождала, пока он закончит.

— Зачем тебе понадобилось звонить?

Он успокоил ее.

— Это парень, о котором я тебе рассказывал. Я не собирался звонить ему. Разве что из подъезда его дома. Но сейчас все изменилось, и я решил перестраховаться. В Лос-Анджелесе у нас будет мало времени, поэтому я попросил его встретить нас. Тогда мы сможем передать ему наше барахло, а сами укроемся у него в полицейском участке во избежание… сюрпризов.

Кэтлин задрожала всем телом.

— Ему можно доверять?

— Можно. Это тот самый Джин Гарет, который первым обнаружил преступные связи «Патерсон Консолидэйтед».

— А кто такой Вентура?

— Не кто, а что. Название места, где мы участвовали в одной сложной операции, связанной с отмыванием денег. Никто не предупредил нас, что агенты ФБР тоже следили за этими же людьми. Мы столкнулись в самый неподходящий момент — при отходе. Кончилось тем, что мне пришлось на себе вытаскивать его из-под огня.

Еще немного — и от обилия информации об Эм Джи у нее голова пойдет кругом и она, чего доброго, потеряет сознание. С трудом переведя дух и благоразумно решив сменить тему, Кэтлин укоризненно проговорила:

— Ты хоть понимаешь, сколько уголовных преступлений на моем счету?

Она подумала, что Эм Джи посмеется над ее слабым протестом. Однако он подошел и крепко обнял ее.

— Ах, не беспокойся об этом, — стал успокаивать он, гладя девушку по спине и прижимаясь щекой к ее щеке… — Мы найдем еще одного адвоката-филантропа, который добьется, что тебя обвинят в должностном проступке при смягчающих вину обстоятельствах и приговорят к общественным работам.

Девушка не могла не засмеяться. Хотела бы она, чтобы все было так просто.

— Тогда к Тому Брайану лучше не обращаться.

Она прильнула к Эм Джи, зная, что подходят к концу последние минуты, проведенные ими наедине. Пора выходить наружу, навстречу враждебному миру. Кэтлин чувствовала биение его сердца, прикасаясь к его сильной груди, невыразимую нежность ласкавшей ее руки. Если бы это было все, что можно ждать от таких мужчин, как М. Дж. Тобин, она бы давно влюбилась в него без памяти… Ах, эта улыбка и обворожительная ямочка на щеке, волшебство прикосновений, горящие страстью глаза…

— Как бы мне хотелось оставить тебя здесь… — очень тихо произнес он.

Кэтлин выпрямилась так стремительно, что чуть не выбила ему зубы.

— Думаешь, я смогу ждать тут, умирая от неизвестности? — с вызовом спросила она.

Тобин снова улыбнулся. Но на сей раз его улыбка была совсем другой. Печальной и неуверенной. Словно что-то внутри него умерло. И все же он провел кончиком пальца по ее щеке.

— Я бы никогда не осмелился подвергнуть тебя опасности. Тем более такой серьезной. Раньше я управлял событиями. И собирался расстаться с тобой, прежде чем станет по-настоящему жарко. Но если я поступлю так сейчас, то твоя жизнь окажется под угрозой. Они отыщут тебя.

— Я не осталась бы здесь, даже если бы ты приковал меня к дивану, — заверила она. — С тебя ни на минуту нельзя спускать глаз, иначе жди беды.

Она хотела облегчить ему бремя ответственности за ее жизнь, переведя разговор на более шутливый манер, но получилось наоборот.

— Извини меня, — просто сказал он. — Я не думал, что так все обернется.

Могильным холодом повеяло от его слов. Она и сама не думала, что так получится. И все равно ей не хотелось расставаться с ним. Пока еще не хотелось.

— Ты действительно не желал этого? — спросила она. — А ведь все было так хорошо…