– Вы точно знали или скорее догадывались, куда он направился?

– Знала наверняка! Так вот, я пошла через кемпинг и дальше – по лесной тропе. Когда уже миновала каменоломню, оттуда вдруг донесся громкий всплеск. – Она опять осеклась, испуганная воспоминанием. – Я не могла понять, чем вызван этот странный звук, остановилась и подождала. Но больше я ничего не услышала и решила идти дальше. Стоило мне приблизиться к ограде фермы, как оттуда донесся шум. Я различила голоса Джеймса и полицейского, потом вмешалась Джейн Рул, и мне стало ясно, что все в порядке. То есть я поняла, что он ничего не успел натворить. Вообще-то я его и не считала способным на… – Она бросила встревоженный взгляд на Люси. – Джеймс ведь как та собака, что громко лает, да не кусается. Но он впал в такое горе и к тому же выпил… Я ни в чем не могла быть уверенной.

Она скрестила руки на плоской груди.

– У меня был порыв войти во двор фермы, но потом я решила не усугублять положения. Уж я-то его знаю, поэтому и решила возвращаться домой. Да, забыла упомянуть, что стоял густой туман. И вот когда я дошла до того места, где тропинка огибает обрыв над каменоломней, то увидела мужчину, стоявшего у меня на пути. От него до меня было всего метров десять. – Ее передернуло. – Я страшно испугалась, сама даже не понимаю чего. То есть я ведь тогда не знала, чем он там занимался. Я бросилась вниз к просеке и дальше через лес… – Она тронула пальцем пластырь на лбу. – В чаще я упала, и вот результат.

– Вы уверены, что это был именно мужчина? Она нахмурилась.

– Да, но я не могу вам объяснить, откуда такая уверенность.

– Какой он был? Высокий или низенький, толстый или, быть может, худой?

– Нет, только не толстый. В темноте и тумане я не смогла… Хотя мне показалось, что он был довольно рослый.

– И это все, что вы хотели нам сообщить, мисс Клемо?

Она горестно вздохнула.

– Нет, не все. К сожалению.

Было заметно, что слова не идут у нее с языка.

– Мы вас не торопим, мисс Клемо, – сказала Люси Лэйн.

Эстер кивнула.

– Когда я вернулась домой и поднималась к себе в спальню, то заметила, что дверь в комнату Берти чуть приоткрыта. Это меня удивило и… Словом, я зашла туда… Его не было, и даже постель оказалась не разобрана.

В разговор впервые вступил Уайклифф:

– Но это было вчера на рассвете. С тех пор вы наверняка с ним встречались? Вы говорили с ним об этом?

Она посмотрела на Уайклиффа с недоумением.

– А что я могла ему сказать?

– Возможно, вы правы. Но своим поведением он никак не показал, что догадывается о ваших подозрениях?

Она раздраженно отмахнулась.

– Вы себе не можете представить, что творится у нас дома с пятницы, когда похоронили бабушку.

– Примите соболезнования.

– Мы даже не глядим друг на друга; тут уж не до разговоров.

Зазвонил телефон. Люси Лэйн сняла трубку.

– Вас спрашивает мистер Джойс, сэр. Из Института Куртольда.

– Я подойду к телефону внизу, – он повернулся к Эстер: – Прошу меня извинить…

– Я кое-что для вас выяснил, вот только не знаю, насколько полезна будет вам моя информация, – сказал Джойс. – Вы когда-нибудь слышали об усадьбе Аллестон Мэйнор?

– Что-то знакомое, но сразу не припомню.

– Это где-то в вашей юрисдикции – в нескольких километрах от Плимута, так кажется. Так вот, по нашим данным, в 1937 году два Писсарро входили в коллекцию достопочтенной миссис Мелвилл-Трис из Аллестон Мэйнор. Их дальнейшая судьба мне не известна, но у нас есть вполне сносные для того времени репродукции.

– Как назывались картины?

– Одна просто «Понтуаз», вторая – «Фруктовые деревья в Эрмитаже». Обе написаны в 1876 году, холст, масло.

– А размеры?

– Первая – сорок шесть на пятьдесят четыре, вторая – шестьдесят на семьдесят два сантиметра.

– Что изображено на первой? – Уайклифф делал быстрые записи.

– Деревенская улица, коттеджи и большие дома, деревья, фермерские повозки и фигуры людей. У Писсарро есть четыре работы, весьма схожие между собой.

– Звучит многообещающе. Не могли бы вы прислать мне копию с репродукции? Цвет меня пока не интересует.

– Это не проблема. Отправлю по почте сегодня же вечером.

Уайклифф сейчас уподобился школьнику на уроке биологии, который бросил в лабораторный сосуд горсть земли, залил водой, взболтал и наблюдает за хаотичным кружением частичек почвы. Затем, если добавить щепотку извести, за удивительно короткий промежуток времени хаос уступит место порядку, и частички улягутся на дно отчетливо различимыми слоями. Что-то подобное порой происходило в расследованиях, которые вел Уайклифф. Ему показалось, что только что ему дали необходимую щепотку извести.

Он вернулся в комнату наверху.

– Мисс Клемо как раз рассказывала мне… – Между Люси и Эстер успел наладиться вполне дружеский контакт.

– Я говорила мисс Лэйн, что, хотя Берти и вел себя с Хильдой чересчур фамильярно, я никогда не поверю, что он мог убить ее. Мне он всегда казался человеком слабым, не склонным к насилию. Впрочем, разве можно что-нибудь предугадать в отношениях зрелого мужчины и такой девчонки, как Хильда.

– Что значит, «такой девчонки»?

Эстер покачала головой.

– В Хильде было что-то извращенное, это несомненно. А когда молоденькая девушка понимает, какую власть она имеет над мужчинами, но не умеет различать подспудных опасностей… – Она прервалась, и, к огромному удивлению Уайклиффа, из глаз ее полились по бледным щекам слезы. – Извините… Мне бы хотелось быть уверенной, что я правильно поступила.

– Можете в этом быть уверены абсолютно. Нам необходимо знать все факты, а уж разобраться в них мы сумеем.

– Я очень надеюсь, что сумеете. Ради всех нас.

– Еще только один вопрос, мисс Клемо. Та фигура, что вы видели в тумане. Вы в самом деле думаете, что это был Берти?

Она ответила не сразу:

– Я не знаю, что вам сказать. Это мог быть он, а мог быть любой другой мужчина. Я почти не разглядела…

– Хорошо, – перебил Уайклифф. – Мне кажется, теперь нужно сообщить всем, что вы у нас были.

– Но я как раз не хотела этого! Я думала, что просто приду к вам и… Отец Доул заверил меня, что вы не станете…

– Не хочу вас пугать, мисс Клемо, – снова перебил ее Уайклифф, – но если тот, кого вы видели, узнает, что вы уже побывали в полиции, ему не будет смысла… что-нибудь против вас замышлять.

– А он мог бы пойти на это? – спросила она взволнованно.

– Необходимо сделать все, чтобы этого не случилось. Желаете дать письменные показания?

Она подняла на него усталый и испуганный взгляд.

– Наверное, мне нужно это сделать.

– В таком случае, с вашего позволения, мы позвоним вам домой и сообщим, что вы задерживаетесь, поскольку излагаете свои показания на бумаге.

Она заметно нервничала, но все же кивнула:

– Если вы считаете, что так будет лучше…

– И вот еще что. Не пора ли сказать Джеймсу правду о том, что произошло много лет назад, когда вы жили на ферме Трегеллес?

Она покраснела, как школьница.

– Я уже все рассказала ему… Сегодня утром, – она говорила тихо, только что не шептала. – Он очень расстроился и затаил на меня обиду.

– Тем не менее, я полагаю, вы правильно сделали, что признались. А сейчас мисс Лэйн проведет вас в соседнее помещение и даст все необходимое, чтобы вы смогли записать свои показания. Не забудьте в конце поставить подпись. Домой мы вас доставим.

– Хотите чаю или кофе?

– Кофе, пожалуйста, – кивнула Эстер.

Люси увела ее, и Уайклифф остался один на один со своими мыслями. Он нередко огорчался, замечая, сколь печальна жизнь вокруг него, особенно судьбы женщин. В какой-то степени Эстер и Джейн Рул были очень похожи – они обе принадлежали к той категории женщин, которые либо так и не открыли в себе сексуальности, либо совершенно разочаровались в ней, потому что любое их влечение всегда оставалось безответным.

Чувствуя беспокойство, он спутался вниз. Смешанная группа из сыщиков и констеблей прилежно трудилась за компьютерами, закладывая в память кусочки жизней людей, некоторые из которых никогда не слышали о Хильде Клемо, пока ее имя не попало в выпуски теленовостей. Керси стоял у витрины и смотрел сквозь нее на улицу поверх коричневой бумаги, которой закрыли нижнюю часть стекла, чтобы отгородиться от любопытных взглядов снаружи. Порывистый ветер терзал завесу дождя над серой поверхностью моря и над блестящими серыми крышами тесно лепившихся друг к другу домов. Это был уже не игрушечный рыбацкий поселок, приманка для туристов; странным образом городок сейчас вернул себе истинный облик и чувство собственного достоинства.