- Ну вы даёте, скалолазы, понимаешь... Ты где, Озарёнок, так лазить научилась? - пропыхтел Володька Иванов, становясь рядом с Темой и сбрасывая рюкзак.

Юлька рассмеялась. Она была сейчас лёгкой и звенящей, и всё вокруг летело и звенело. И даже Максик Гуревич ей больше не страшен!

Шли через лес и собирали маленькие упругие рыжики. Артём с Володькой убежали вперёд, о чём-то совещались. Сосны стоя­ли вокруг молчаливые, а когда расступились, Юлька увидела их «своё место».

Каменными уступами уходила вниз земля, сосны спускались вместе с ней, и, стоя на вершине, их можно было потрепать по  макушкам. Внизу журчал ручей, окруженный зарослями ольхи, с рыжими острова­ми опавших листьев по берегам.

Юлька стояла, замерев на краю обрыва. Мимо неё проходили мальчишки, а она всё не могла оторвать взгляда - так красиво было кругом.

- Вай, высоты боимся, дочь гор?

- Отвали, Гуревич, - мягко послала его Юлька и стала спускаться.

Сразу видно, мальчишки ходят сюда часто. Достали из тайника под камнем сухие газеты и две железные кружки. Оттого, что ей так доверяют, у Юльки пели даже коленки. Ребята быстро набрали дров, развели костёр. Юлька чистила картошку, Тарас Сега - грибы, Дёмины пошли к ручью за водой. Листовский как-то незаметно руководил процессом. Было видно, что он здесь лидер, без обсуждений. Пока девчонки выясняли отношения и ругались, у мальчишек сложилась дружная компания, со своими местами, правилами, секретами. И Юльке очень-очень захотелось быть в этой компании своей!

- Юлечка, а Юлечка, а вот скажи: тебе с нами в лесу не страшно?

Юлька сидела под огромным камнем, чистила картошку, стараясь срезать кожуру потоньше и подлиннее, как мама учила, а Максик сидел на камне верхом и приставал к ней с глупыми вопросами.

- Юлечка, а? Не страшно?

- А должно быть?

- Ну а как же? Одна с парнями в лесу... Не боишься?

- Не боюсь.

- А зря! А если завтра в классе узнают, что ты с нами ходила? Очередной бойкот, как пить дать, Юлидзе.

Юлька вскинула голову, долго смотрела на Максика. Она бы запустила в него чем-нибудь, но тут появился Артём, что-то сказал Максику так тихо, что Юлька не услышала, и Максик, отвесив Листовскому поклон, пропел:

- Понял, заткнулся, упал, уполз - и исчез за камнем.

- Благодарю вас, сэр, - насмешливо сказала Юлька. - Вы меня спасли.

- Нет, это я Максика спас, - рассмеялся Артём. - У тебя было такое лицо, что появись я на минуту позже, то нашёл бы только его хладный труп.

Скоро забулькал в Володькином котелке грибной суп, а потом чай. Мальчишки были весёлые, спокойные, взрослые.

«Почему мы всегда их так презираем и смеёмся над ними? - недоумевала Юлька. - Детсадовцами зовём... а они вон какие...» Она не могла объяснить, какие именно, но сейчас одноклассники ей нравились гораздо больше, чем в школе: и отличник-насмешник Володька Иванов; и похожие как две капли воды близнецы Дёмины, Лёша и Миша, оба смуглые, кудрявые, смешли­вые; и спокойный рассудительный Тарас, и химик-экспериментатор Портнягин, и даже Женька Танеев. Оказалось, например, что он здорово умеет заваривать чай из лесных трав. Максик, конечно, доставал Юльку и здесь, но Артём сделал ему пару замечаний, и он заткнулся.

День длился и длился, будто это был самый длинный день в году, а не 5 октября. Пекли картошку в углях и сосиски на палочках, пели песни под гитару (Юлька и не знала, что Лёшка Дёмин на гитаре играет), фотографировались, кидались шишками, и оказалось, что Женька самый меткий. Потом Володька предложил играть в «казаки-разбойники». Портнягин фыркнул:

- Детский сад! Ты вместо Корочки, что ли, сегодня?

Но они поскучали ещё с полчаса и ре­шили всё-таки сыграть.

- Да нормальная игра, - сказал Листовский. - Ну и пусть детская, зато побегаем.

Они разбились на две команды, и Юлька с Артёмом оказались в одной, таким уж счастливым был день. Когда убегали и прятались, Юлька всё время чувствовала, что Артём где-то здесь, где-то рядом. Близко.

И вот её загнали близнецы Дёмины, и, уходя от погони, она спряталась в жёлтом глиняном овраге у ручья. Дёмины не заме­тили её, пробежали мимо. И почти тут же, откуда-то сверху, свалился к Юлькиным ногам Листовский.

- Тихо, - выдохнул он шёпотом. – Ты чего здесь?

- От Дёминых убегала, - тоже прошептала Юлька.

- Ага, и я... - Артём улыбнулся Юльке прямо в глаза. - Не знаешь, кого-нибудь из наших уже поймали?

- Танеева и Портнягина.

- То есть только нас не поймали? Ничего себе... Как выбираться будем?

Юлька плечами пожала:

- Подождём ещё и будем.

Они опять друг на друга посмотрели. У Артёма взмокла чёлка, капельки пота блестели над верхней губой, он часто дышал, и Юлька будто слышала, как громко бьётся его сердце. Они смотрели то друг на друга, то вверх, туда, где была погоня, и было так жутко и весело, что их могут пой­мать, но пока не поймали, и они сидят здесь, в своём убежище, только вдвоём.

- Прикольная игра «казаки-разбойники», да? - сказал Артём.

- Ага, - отозвалась Юлька и улыбнулась. Разговор почему-то было трудно поддерживать. - А вы... часто сюда приходите, да?

- Ну... не то чтобы очень... летом через выходные, где-то раза два в месяц, а сейчас, конечно, так часто не получается.

- Здорово, - выдохнула Юлька.

- Это место Володька нашёл, давно ещё... Юль, а помнишь, ты во втором классе с Лапочкой поссорилась и у вас война была?

- Помню, - улыбнулась Юлька.

- Помнишь ещё, все на две армии разделились, шифры придумывали всякие? Помнишь, мы штаб искали?

- Помню. Мы ещё в парке играли, в детском городке.

- Ну да! - засмеялся Артём. - Ты нас тренировала: поднимала по команде, пять кругов вокруг парка бегать заставляла...

Да ладно, бегали же, - Юлька почему-то смутилась.

- Ага, нам нравилось. Вот Володька тог­да это место и нашёл. Он хотел, чтобы у нашей армии настоящий штаб был, ну такое тайное место, чтобы никто не знал. И мы с ним все окраины облазили, а потом вообще в лес забрались. И нашли это место. Ну, вернее, он с мамой за ягодами ходил и увидел, а потом меня привёл. Правда, здесь хорошо?

- Очень! - с чувством сказала Юлька.

- Мы хотели здесь наш штаб сделать, а вы с Лапочкой уже помирились...

Юльке отчего-то стыдно стало, будто она предала свою армию, своих мальчишек, будто пообещала им что-то и не сделала. А они ждали и верили в неё.

- Тем, я... понимаешь... - но она не знала, что сказать.

Вдруг он быстро наклонился и поцеловал её куда-то в шею. Юлька вздрогнула и замерла. Что-то большое и сильное оглушило её, и сквозь глухоту она почувствовала, как сердце её дрожит и мечется, как оно растёт, как ему тесно, оно рвёт грудную клетку, и вот — вырвалось, рванулось и остановилось где-то там, в высоком синем небе. Оно, Юлькино сердце, стало тягу­чим, жидким, расползалось над ними. Большое, как само небо.

Тё-ё-о-ома-а-аа!  Юлька-аа-аа!  Ну хватит! Выходите! Конец игре! Вы выиграли!

Артём, не глядя на Юльку, бросился на Володькин крик. Она посидела с минуту, отдышалась и тоже вышла из укрытия.

Все уже собрались у костра, поставили котелок для чая. Костёр развели большой, жаркий. Всё вокруг стало рыжим от пред­закатного солнца, будто выплеснули огненную краску на стволы сосен, на камни, на Юлькины волосы, на руки Артёма. Юлька и Артём сидели рядом. Между ними можно было сесть ещё одному человеку, но никто почему-то не садился. Артём вертел в руках свою зажигалку, потом положил на бревно, чтобы подбросить дров в костёр. Юлька взяла её - она была тёплая от его руки.

- Тем, подари мне зажигалку, - сказала она вдруг и сама испугалась.

Артём приподнял брови, сказал без улыбки:

- Бери.

И Юлька спрятала своё сокровище в карман.

Максик хмыкнул, взял уголёк и полез на сосну. Там он, насмешливо оглядываясь на Артёма, что-то написал на стволе, наверное, «А + Ю = Л». Юлька замерла, ожидая реакции Артёма. За такую надпись вполне можно было схлопотать. Но Артём только посмотрел на Юльку, так радостно и весело, и улыбнулся — прямо в глаза.