- В пути оставим котострофу на свободе? – спросил Эйден.
- Я подержу его на руках, - ответила Пеппер.
Сторм повернулась на сиденье:
- Он может тебя поцарапать. Когда мы поедем, он станет немножко… шлепнутым.
- А мы с Бекки хотим на это посмотреть.
Бекки кивнула:
- Шлеп!
Эйден склонил голову набок и посмотрел на Сторм, словно что-то упустил и ждал, когда она объяснит. А она изо всех сил старалась не смотреть на то место, где теперь лежал морской конек.
- Пеппер может подержать Колдуна, когда мы двинемся, - сказал он, обходя Сторм сзади, чтобы выйти на площадь, занимаемую кухней.
Сторм демонстративно отвернулась и уставилась вперед на выезд с поля.
- Если окажется, что психокот должен вернуться в переноску, - продолжал Эйден, - мы остановимся и посадим его туда. Как вам такой компромисс?
- Супер, - отозвалась Сторм и спросила, все еще глядя прямо перед собой: - Все готовы ехать?
Послышался шорох, затем шаги Эйдена, стихшие у нее за спиной, а в следующее мгновение морской конек скользнул в ложбинку между грудей.
Складывалось впечатление, что Эйден собирается вечно издеваться над застежкой, будто нарочно поглаживая место, которое умирало без его прикосновений.
Сторм вспомнила, как он гладил ее там в других обстоятельствах, и задумалась, помнит ли он.
- Все, хватит! – не выдержала она, оттолкнула его руки и сама застегнула застежку. – Согласно кельтским мифам, морской конек – проводник в загробную жизнь. Или в Вечное Лето, как мы называем это место.
Эйден глянул на нее, будто впервые увидел.
- То есть… Клодетт выбрала тебя, чтобы ты помогла ей… перейти?
- Самой интересно. Кажется, я последний человек, с которым она говорила. В мыслях я слышала «Спасибо тебе» и «Я готова». Я тогда пожелала ей счастья и приятного путешествия. Но я думала, что путешествие будет в вашу совместную жизнь.
Эйден упал в водительское кресло.
- Что с тобой? – спросила Сторм.
- Мое мировоззрение бьется в предсмертной агонии, - ответил он, - а так ничего.
- Если хочешь, я могу сесть за руль.
На его губах заиграла слабая улыбка.
- Я немного не в настроение для морской болезни.
- На этот раз я буду ехать четко по шоссе.
- Это ты так говоришь. Мы же никогда не знаем заранее, что взбредет тебе в голову, а теперь вдруг знаем?
- Нет, - честно ответила Сторм, только сейчас осознав, что это правда. – И никогда не узнаем. – Вот такая перспектива была ей очень по душе, как что-то родное.
Эйден пристегнул ремень безопасности и обернулся:
- Бекки, Пеппер, готовы?
- Готовы! – с энтузиазмом ответила Пеппер, а Бекки кивнула.
Колдун сидел на коленях у Пеппер, пока Эйден выводил автодом на дорогу.
- Не так весело, как в первый раз, - сказал он. – Чего-то не хватает.
Сторм бросила на него подозрительный взгляд.
- И чего же?
- Слоновьих какашек. – Он подмигнул ей. – Нам бы горку хотя бы с фут, тогда был бы зрелищный отъезд.
Сторм не смогла сдержать улыбки, и тут Бекки завизжала, а Пеппер захихикала. Эйден глянул в зеркало заднего вида, а Сторм повернулась на сиденье. Колдун висел на вентиляторе под потолком.
- Это его любимая карусель, - объявил Эйден.
- Так он и делал той ночью? – спросила Сторм, указывая пальцем на котенка.
- Да, только на этот раз под ним нет живого батута с частями, которые можно хорошенько отбить.
Эйден выехал к магистрали между штатами.
- На север, в Салем, да?
- Теперь ты спрашиваешь?
- Это твоя заслуга. Это… путешествие находок и открытий.
- Кто что нашел и открыл?
Эйден снова посмотрел в зеркало. Сторм обернулась. Пеппер читала Бекки сказку перед сном.
- Тритон нашел Электру, - сказал он и тут же поспешил добавить: - Прежде чем ты меня прибьешь, помни: псевдонимы необходимы, пока в поле зрения находятся малыши и клептоманы.
Сторм согласно кивнула:
- Продолжай.
Эйден тоже кивнул:
- Тритон и Электра обнаружили, что оба они необычные и у обоих не было дома. В этом они очень похожи. Тритон плакал от одиночества, и только Электра его услышала.
Не желая полностью соглашаться со сказанным, Сторм пожала плечами:
- Я добавлю вот что: когда Электра увидела, что у Тритона не меньше тараканов в голове, чем у нее самой, ей бы и в голову не пришло прятаться. А так – да, они похожи.
- И все же, - продолжал Эйден, - есть некоторые различия.
- Объясни.
Он перестроился в другую полосу движения.
- Тритон рос один и был очень одинок. Электра с сестрами вырастили друг друга, одни. Но они не были одинокими. Электра противостояла всему, чего ей не хватало. А Тритон просто принял свое одиночество.
- Не просто принял, утопился в нем.
Эйден чуть наклонил голову, уступая.
- В свое время Тритон пользовался популярностью, был хорошим спортсменом, старостой класса, его замечали в толпе. А Электра была самопровозглашенным изгоем, бунтаркой со сложным характером. Она одевалась по-другому и старалась не быть похожей на других, чтобы так дать понять остальным, что ей плевать на чужое мнение.
- Зуб даю, у Тритона было полно подружек, - ехидно заявила Сторм.
Эйден пожал плечами:
- А Электра выбирала парней… как бы это сказать… придурков. Нарочно.
Она вздохнула:
- Вроде того.
- Встретившись, - продолжал Эйден, - Тритон с Электрой мгновенно почувствовали притяжение. На всех уровнях. Правильно я говорю? – Он еще раз проверил зеркало. – Они разделили любовь к искусству и предметам старины, а еще – бунтарский дух. Правда, бунтарство в ней было спокойнее и тише, тогда как в нем проявлялось безо всякого стеснения. Тритон даже сделал это своим жизненным кредо.