Сторм поежилась.

- Пеппер, не думаю, что это хорошая…

Вытащив из вороха бумаг папку, Пеппер жестом остановила Сторм, а потом заученными движениями члена группы поддержки стала показывать всем телом буквы: «в», «ы»… Когда она закончила, сложилось слово «вымогательство», а на лице ее играла улыбка кота, который только что схомячил канарейку.

Сторм притворилась, что представление не произвело на нее ни малейшего впечатления.

- Ты свихнулась?

- Неа. Это – мой билет на волю. – Пеппер протянула Сторм папку, в которой оказались использованные чеки на алименты. Разных цветов, с разными адресами и разными подписями. Четыре стопки. – У меня аж четверо отцов, - гордо заявила Пеппер. – Ну разве я не медицинское чудо?

На минуту Сторм потеряла дар речи.

Ее мать оказалась мошенницей.

Воровкой.

Да уж, Пеппер действительно нуждалась в спасении.

- Что конкретно ты хочешь, чтобы я с этим сделала? – спросила Сторм, хлопнув по одной стопке чеков.

- Скажи Марвеланне, что ты в курсе ее аферы и что если она не разрешит тебе меня забрать, ты скажешь моим отцам о… других моих отцах.

- Ладно, дай-ка я переварю, - сказала Сторм. – Значит, твоя мать вымогательница…

- Твоя мать. И да, так и есть.

- А ты, значит, шантажистка?

- Нет, - ответила Пеппер. – Ты станешь шантажисткой. Я всего лишь собирала информацию и ждала подходящего момента, чтобы пустить ее в ход. Ну, например, ради тачки, когда стану достаточно взрослой, чтобы получить права. А теперь я отдаю свое оружие тебе.

- Какая щедрость. – Цветочки цветочками, а Сторм с сестрами тоже довелось пошаркаться в системе, хотя этот ребенок явно был большой и крупной ягодкой, вполне созревшей для суда по делам несовершеннолетних. – Мне придется отучить тебя от целой кучи вещей. И первым моим уроком будет такой: я не собираюсь шантажировать твою мать.

- Твоюмать.

- Мне уже до смерти хочется, чтобы ты прекратила постоянно напоминать мне об этом.

- Что это тут творится? – раздался голос Марвеланны, заставив их обеих подскочить, вскрикнуть, перепугать друг друга, а когда обе поняли, что произошло, упасть друг на друга с диким хохотом.

Этим проявлением родственной связи Марвеланна, похоже, была ничуть не удивлена. Она схватила Пеппер за воротник рубашки и тряхнула так, что у той дыханье сперло, пока наконец не взвизгнула и не оставила Пеппер в покое, потирая руку.

- Ты! – рявкнула она, поворачиваясь к Сторм. – Вечно со мной какая-то фигня, когда эта соплячка меня достает, а ты оказываешься рядом!

- Так прекрати над ней измываться, – сказала Сторм и мысленно решила: «Все, баста, надо увозить отсюда сестру».

Перед ней вдруг встала Пеппер, как будто чтобы защитить, и на Сторм хлынули мягкие теплые крошечные волны.

- Так, дело вот в чем, дорогая мамулечка, - язвительно начала Пеппер. – Мне уже какое-то время известно, что у меня, оказывается, аж четыре папаши, и весь прошлый год я чирикала по телефону с каждым из них. Когда я позвонила им первый раз, то сказала, что ты якобы хочешь, чтобы у нас с ними был контакт. Трындели помаленьку. Клевые вроде ребята. Думаю даже, им я нравлюсь побольше, чем тебе.

- А то, им же не приходится с тобой жить. – Марвеланна прикурила сигарету и сделала длинную затяжку.

Сторм призвала ангелов:

«Я ангелов-хранителей

Прошу освободить ее,

Дать жизни яркость пеструю,

Оставить ее с сестрами.

Пусть детство победителем

Предстанет всем вредителям.

И пусть свершится должное,

Правдивое – не ложное».

- Я могла бы сделать так, чтобы кто-то из отцов забрал меня к себе, - заявила Пеппер. – Может, выберу Ральфа. Но он наверняка захочет сказать остальным папашам, что никакие они не папаши. С другой стороны, я могу по-тихому свалить и жить с сестрами.

Пеппер налетела на залежи косметики Марвеланны и набила всякой всячиной карманы доверху, пока та просто стояла и смотрела.

- Только подумай, какая классная у тебя была бы жизнь без меня, - продолжала Пеппер, явно намекая на устроенный ею спектакль с косметикой. – Не пришлось бы платить за мою еду, одежду, врачей, дантиста. И не надо было бы посылать меня в кино каждый раз, когда ты приводишь домой мужиков. – Пеппер обернулась к Сторм и закатила глаза: - Представляешь, каждую неделю новый лузер!

Глава 47

С абсолютно безразличным видом Марвеланна сделала очередную затяжку, но Сторм заметила, что пальцы в никотиновых пятнах подрагивают.

- Перед тем, как уехать, я сделаю тебе одолжение, - продолжала Пеппер заманчивым тоном. – Позвоню «папуле», который платит за учебу, и попрошу деньги присылать не в школу, а прямиком тебе. Скажу, что ты никогда бы об этом не попросила, но школа якобы не уважает твоих материнских прав, как уважала бы, если бы ты сама подписывала чеки.

- Звони, - сказала Марвеланна уверенно, как человек, который никому не даст обвести себя вокруг пальца.

Пеппер знала номер наизусть:

- Ральф, папа, это Пеппер…

Сторм хотела положить конец обману, но подумала о том дне, когда их с сестрами вышибли из колледжа за неуплату обучения. Вспомнила, как они ехали в своем видавшем виды фургоне домой, а там выяснилось, что отец продал дом и свалил в неизвестном направлении. Вспомнила страх, владевший всеми ими, когда они направились к дому бабушки, которую едва знали, чтобы умолять ее взять их к себе. А она вполне могла найти сотни причин этого не делать. На их счастье, они встретили Вики, которая унаследовала бабушкин дом и ее огромное сердце.

Теперь пришло время удаче улыбнуться Пеппер, пусть та точка зрения, которую она отстаивала, была несколько… нестандартной. Все, что она делала, в сложившихся обстоятельствах было естественным, потому что кусала она руку, которая отказывалась ее кормить.

По сути, Пеппер покупала себе свободу, и кто смог бы в этом ее винить? Когда она закончила разговор, лицо Марвеланны приобрело оттенок штукатурки.

- Сторм не станет тебя шантажировать, - сказала Пеппер, - потому что ее не учили хитрить и изворачиваться, как ты учила меня. Так что… «переговоры» остаются на мне. Но есть и светлая сторона: это последняя наша с тобой ссора. Я хочу поехать домой со Сторм. И я забуду все, что сейчас знаю.