Один из агентов Секретной службы по рации сообщил переднему автомобилю о нападении и велел ехать в больницу. К приезду президентского кортежа персонал клиники был поднят на ноги.
После прибытия в больницу Лоусон выскочил из первого автомобиля и подбежал ко входу в отдел скорой помощи, где его встретили служащие, катившие носилки к автомобилю. Хилл снял с себя пиджак и покрыл им голову и верхнюю часть груди президента, чтобы предотвратить фотографирование.
Пока группа врачей отчаянно пыталась спасти жизнь президента, Жаклин Кеннеди то наблюдала за их работой, то выходила из палаты. После того как было объявлено, что президент мертв, она сказала, что хотела бы остаться со своим мужем. Срочно был доставлен гроб, и тело президента подготовили для перевозки. В этот момент появились представители городских властей Далласа с требованием не увозить тело Кеннеди без предварительного вскрытия. Несмотря на их протесты, гроб вынесли из больницы, поместили в машину скорой помощи и перевезли на аэродром. Через 1 час 45 минут после роковых выстрелов гроб с Кеннеди был поставлен в кормовую часть президентского самолета.
По официальной версии, убийцей президента был Ли Харви Освальд.
Пока президентская машина мчалась в госпиталь, один из полицейских-мотоциклистов спешился и вбежал в здание книгохранилища, решив, что стреляли именно оттуда. Один из очевидцев рассказал полицейскому, что молодой человек стрелял с шестого этажа. Но захватить стрелка на месте не удалось, нашли только карабин «манлихер-каркано» 1940-го года выпуска.
В 13.15 полицейский Типпит остановил на улице для проверки документов подозрительного мужчину и был им застрелен из пистолета. Убийца (это был Освальд) скрылся.
В 13.40 Освальд без билета проник в кинотеатр на дневной сеанс, а через 13 минут он был арестован за убийство полицейского.
Ли Харви Освальд родился 17 октября 1940 года. Он прожил очень странную жизнь. В 17 лет хилым пареньком попал служить морским пехотинцем на военную базу США в Ацуги (Япония). В армии занимался радиолокационными системами. Толи по искреннему желанию, то ли чьему-то заданию начал изучать русский язык.
16 октября 1959 года Освальд прибыл поездом из Хельсинки в Москву с туристической группой. Вместо того чтобы изучать Кремль и другие красоты Белокаменной, на другой же день из гостиницы «Берлин» он отправился на улицу Чайковского. В приемной посольства США буквально опешили, когда вошедший туда сухощавый молодой человек громогласно заявил: «Я хочу отказаться от американского гражданства!» — и выложил на конторку паспорт.
Конечно, для посольства это было ЧП. Не каждый день граждане Соединенных Штатов Америки бежали в СССР. За многие десятилетия можно припомнить лишь несколько случаев. Посол и консул из кожи вон лезли, дабы отговорить невозвращенца.
Освальд стоял на своем. Уверял, что непременно хочет посвятить свою жизнь первому в мире государству рабочих и крестьян, а иначе зачем он вообще появился на свет?! Перед таким упорством дипломаты отступили. Но удивительно, что и советские власти не горели желанием принять неофита, хотя привыкли извлекать пропагандистский капитал из куда менее серьезных событий. Какой нормальный человек побежит из капиталистического ада в социалистический рай? Следовательно, этот человек или сумасшедший, или шпион. Освальда приняли за шпиона — вернее, за человека, через которого ЦРУ пытается подкинуть советской разведке дезинформацию об американской радарной сети вокруг Японии.
Через пять дней после подачи прошения о советском гражданстве Освальда вызвали в МВД и объявили об отказе. Мало того, потребовали немедленно покинуть родину победившего пролетариата.
Что сделал Освальд?
Он вернулся в свой гостиничный номер, зашел в ванную комнату, пустил холодную воду и сунул под нее левую руку. Дождался, пока рука занемеет, и полоснул по венам лезвием. Спасла американца переводчица Интуриста. Зайдя за ним в гостиницу, она забеспокоилась, когда на стук в дверь никто не ответил.
«Скорая» отвезла несостоявшегося самоубийцу в Боткинскую больницу. Потом еще некоторое время он находился в психиатричке. Тогда по личному указанию члена Политбюро ЦК КПСС Анастаса Микояна вторично рассматривался вопрос о предоставлении странному американцу советского гражданства.
В конце концов, было принято компромиссное решение: гражданства Освальду не давать, но разрешить жить в СССР. Американцу предложили работу — на минском радиозаводе (работник он был, по свидетельству коллег, ленивый и неинициативный). Дали однокомнатную квартиру. В деньгах он тоже не нуждался. К стандартной зарплате Освальду почему-то еще доплачивал немалую сумму местный Красный Крест. Одновременно КГБ вел «разработку» американца, подозревая его в шпионских намерениях. В документах КГБ Освальд фигурирует под кличками Налим и Лихой. Но никакого особого навара с Налима гэбэшники не сняли. Разве что девушки-информаторы, которых Освальду подкладывали в постель, отметили в нем «низкое общее развитие и отсутствие культуры» (ах, какие высококультурные девушки работали тогда на органы!).
Работа. Кино. Изредка театр. Тир. Танцы. Флирт. Пьянки со знакомыми. Вот и все, чем жил Освальд первые полтора года в Минске. Но вдруг однообразие жизни прервалось сильным любовным чувством. В марте 1961 года Освальд познакомился с 19-летней Мариной Прусаковой, провизором городской больницы. Завязался роман. Затем — подача заявления в загс, женитьба. Жена забеременела. А Освальд заскучал. В своем дневнике он записывает: «Я начинаю пересматривать свое желание остаться. Работа однообразная. Деньги, которые я получаю, негде тратить... С меня хватит...»
Журналист В. Симонов, собравший материал об истории любви Ли и Марины, пишет:
«Собравшись с духом, Освальд направляет письмо в американское посольство в Москве. Просит помочь выехать из Союза, но при одном условии: пусть обещают, что против него не будет возбуждена "юридическая процедура". Консул шлет шифровки в госдеп. Освальд бомбардирует посольство письмами. Идут месяцы. Однообразие взрывается только однажды — криком новорожденной. Девочку окрестили Джюн.
И все-таки это самые, кажется, счастливые времена для семьи Освальдов. Еще впереди те нервные, истеричные дни, когда Ли с ужасом убедится: его русская комсомолка превратилась в Далласе в копию буржуазной домохозяйки.
Еще впереди их драки, в которых частенько берет верх она. Впереди странные для взрослых наказания — Марина запирает его в ванной комнате, тушит свет. И Ли бросается в этой кромешной тьме на колени и бьется в рыданиях. И мечтает доказать ей, любимой и ненавистной, как он на самом деле мужествен, незауряден, полноценен. Хотя бы с помощью того самого итальянского карабина "манлихер-каркано", который тайно выписал себе на выдуманное имя...
Все это еще впереди.
А пока можно только радоваться. Посольство дало добро на возвращение в Америку».
Вернувшись в мае 1962 года на родину, Освальд поселился в Далласе. Устроился на работу... фотографом в компанию «Чарлз Стовер», изготавливавшую морские карты по заказам министерства обороны (ого!). Факт весьма подозрительный. Только что из СССР — и в такую фирму. Правда, к этому времени Освальд стал платным информатором ФБР, но вряд ли сие обстоятельство послужило для него «пропускным билетом» в компанию, связанную с государственными секретами.
Дальше еще удивительнее. В апреле 1963 года, перебравшись в Новый Орлеан, Освальд ни с того ни с сего связался с «Комитетом за справедливость для Кубы», который выступал за деблокирование Кубы и поддерживал Фиделя Кастро. Стал распространять листовки комитета. Кубинские эмигранты, вынужденные после революции бежать с острова Свободы, хотели даже «начистить» за это Освальду физиономию. Но едва завязалась потасовка, как ее участников забрали в полицейский участок. Освальд потребовал вызвать представителя ФБР, и, когда тот прибыл, «сторонника» бородатого Фиделя тут же освободили. В сентябре 1963 года Освальд поехал в Мексику, чтобы получить там туристическую визу на Кубу, но кубинцы проявили осторожность и на остров Свободы его не пустили.