Моя сестренка Лялька, которая сидела в углу дивана, отложила всторону учебйик и сказала:

— Я преклоняюсь перед вами, тетя Мина!

— Овации отложим на завтра, — сказал папа. — ¦ Асейчас давайте разберемся по-деловому. Скажи по совести — деньгиЭльзы Фцшер помешают тебе жить?

— Они мне попросту не нужны, — ответила тетя.

— А дыры?

— Какие дыры? ¦— Бюджетные.

— У меня нет дыр. Я получаю пенсию, и мне хватает на еду,на одежду и даже на книги.

— Тетя, милая, дайте я вас расцелую! — закричалаЛялька и бросилась ей на шею.

— Жалко нет фотографа, — сказал папа. —Интереснейший момент. Объятия двух поколений. Трогательноеединодушие передовых людей нашей эпохи.

— А ты не шути, папа. Тетя Мина действительно передовойчеловек. Я горжусь ее поступком, — сказала Лялька.

— На мемориальной доске о таких деяниях не пишут, —сказал папа. — Так что потомкам придется довольствоватьсяфольклорными записями и изустными рассказами.

— Только в нашей семье могут случаться такиеистории, — сказала мама. — Отказаться от шальных денегнеизвестно во имя чего.

— В данном случае, — сказал папа, — от денеготказываются для того, чтобы выглядеть нравственно красивой. И этопо меньшей мере эгоистично!

— Папа, ты, не смеешь так говорить! — закричалаЛялька.

— А я утверждаю, что это эгоизм чистейшей воды, —ответил папа. — Если тете Мине деньги не нужны, она могла быотдать их кому-нибудь…

— Неужели ты бы взял эти деньги? — ужаснуласьЛялька.

— Не обо мне речь, — ответил папа, — хотя мойбюджет не идеально сбалансирован,

— Хорошо бы Пете пошить новое зимнее пальто, —мимоходом вставила мама.

— Это точно, но оставим пальто за скобками, — сказалпапа. — » Кроме Пети есть другие дети. Почему бы непожертвовать деньги детскому саду? Пусть ребяткам купят духовойоркестр, или оборудуют гимнастический зал со шведской стенкой, или,на худой конец, приобретут собрание сочинений Александра Дюма.

Тетя Мина ничего не ответила папе. Лялька тоже призадумалась.Все молчали, пока тетя не сказала:

— Ради детского сада я согласна стать наследницей!

Через неделю мы с папой пришли к тете Мине поглядеть, неполучила ли она наследство. Честно говоря, очень уж мне нехотелось, чтобы она стала наследницей. Чего доброго, тетя подаритмне тогда пальто. А я не люблю новых вещей. Терпеть их не могу.Стоит тебе надеть новый костюм, как все пялят на тебя глаза, будтоты стоишь в витрине и на шее у тебя висит бирка с ценой. А мамапросто глаз с тебя не спускает. Тут не стой, там не садись, неходи, не дыши — молись- на новые штаны! Не могу я молиться. Не могувсе время думать q новых штанах, — хоть убейте!

Тетю Мину мы застали дома. Дверь с лестницы в коридор былаоткрыта, так что и звонить не пришлось. Папа сказал, что тетяспециально так делает. Она не ходит открывать двери, чтобы неотрываться от книги.

Когда мы вошли, тетя сидела в кресле. В одной руке она держалакусок французской булки, в другой — колбасу. На коленях у неележала книга. Тетя кушала и читала.

— Ну, чем ты порадуешь семейную общественность? —спросил папа.

— Ничем, — ответила тетя. — Делозастопорилось.

— Воскресла Эльза Фишер?

— Нет, просто юристы потребовали мою метрику.

— А ты потеряла? Это не страшно. Добудем другую.

— Не думаю, архивы города, где я родилась, сожжены.

— Штампованная ситуация, — сказал папа. — Я виделпьесу «Воскресенье в понедельник», так там главный герой чуть непомер, доказывая, что он — это он.

— Оказывается, требуются еще документы, из которых было бывидно, что я законнорожденная дочь. Это, видимо, для зарубежныхюристов.

— Актуальное требование, — сказал папа. — Всемьдесят пять лет доказывать, что ты законнорожденная. Весьмаактуально. Когда вступили в брак твои родители? При Л же Дмитрииили в эпоху освобождения крестьян от крепостного ига?

— Мой отец женился в тысяча восемьсот шестьдесят девятомгоду.

— Прекрасно, — сказал папа. — Выходит, нужнысвидетели с хорошим дореволюционным жизненным стажем. Они всеподтвердят. Правда, найти таких свидетелей после двух войн иминимум двадцати эпидемий гриппа будет не так-то легко.

— Не лучше ли оставить эту затею? — сказалатетя. — Бог с ним, с наследством.

— Ни в коем случае, — сказал папа. — Нужнысвидетели, — мы их добудем!

— У меня нет сил и охоты заниматься розысками, —сказала тетя.

— А ты вспомни о детишках, — сказал папа. — Этотебя подбодрит.

— Не знаю, — сказала тетя. — Может быть, инаследство какое-нибудь чепуховое. Ну, откуда у покойной Эльзыбольшие сбережения?

— Ты не знаешь капиталистического образа жизни, —сказал папа. — Там только безработные годами стоят в очередиза похлебкой. Но если человек работает, будь покойна, он обеспечен.Тем более артист. Эльза гастролировала в США. Она поднакопиладеньжонок.

— Не убеждена, что это именно так, — сказала тетя.

— А ты почитай в газетах, как живут тенора и разные звезды.Об их причудах пишут по субботам в «Вечёрке». Одна звезда заказаласебе автомобиль с горячим душем, другая купила для любимой собачкияхту, третья вместо кожаных набоек подбила каблуки бриллиантами.Так что, сама понимаешь, они просто не знают, куда деньги девать. Ивсе же тетя отказалась искать свидетелей. Папа рассердился. Онсказал, что сам найдет. Он возьмет три дня отпуска за свой счет идостанет свидетелей из-под земли.

— Мертвых? — удивился я.

— Мертвых, живых, полумертвых — безразлично!

Папе дали отпуск. К нам начали приходить разные свидетели. Онибыли совсем старые. Они говорили с папой о графе Витте, ГригорииРаспутине, Вере Холодной, Николае Втором и батьке Махно. Онипомнили, наверное, все войны, какие только случались на земле. Онисами воевали, и один старичок, такой слабенький, что его, какмаленького, привел внук, сказал, что он был начальником коннойразведки и его тоже звали Петька. И папа сказал, что это правда. Онбыл отчаянным разведчиком, и сам Буденный вручил ему орден.

Вот какие к нам приходили свидетели. Они помнили папу и мамутети Мины, а один даже знал ее дедушку. Папа сказал, что с такимисвидетелями любо-дорого знаться.? ними можно горы своротить. Судьязаслушаемся, когда начнут рассказывать про старую жизнь, когда дажедети были законные и незаконные.

— А я законный? — спросил я. — : Законный, —рассмеялся папа.

А тетя добавила, что сейчас это не имеет значения. Государстворадо всем детям, и все-мы до одного законные!. /

Свидетели не подвели папу. Судья сказал, что тетя была законнымребенком. И все начали ждать наследства.

Вы когда-нибудь видели, как привозят наследство? Я не видел. Ивсе мои товарищи не видели. Вот бы поглядеть! Я думаю, что этобывает так. Во двор въезжает грузовик. Шофер нажимает на грушу игудит на всю округу. И с улицы сбегаются дворники в белых фартукахи начинают сгружать всякую всячину.

Мне так и не довелось увидеть, как привозят наследство. Когда мыпришли к тете Мине, оно уже стояло на месте. Тетя, как всегда,сидела в кресле и читала книгу. И у нее был такой вид, будто ничегоне случилось.

— Давай показывай, — сказал папа, — чем насобрадовал капиталистический мир.

Тетя открыла комод и достала оттуда фотографию. На ней былиизображены две девочки. Они стояли у мраморной колонны. Фотографиябыла наклеена на картонку. Внизу я прочел:

Фотографы

его высочества князя черногорского Николая I

А. Рентче и Ф. Фрадерче.

С.-Петербург

— Это я, а это Эльза, — сказала тетя.

Папа повертел фотографию с желтыми пятнами у и спросил:

— Что имеется еще, кроме его высочества? Тетя показалатоненькое колечко и сказала:

— Мне еще причитается Двести марок.

— Двести марок по курсу, — сказал папа, — это —приблизительно четыреста карбованцев на наши деньги. Не густо!Стоило брать трехдневный отпуск за свой^ счет! Стоило беспокоитьтаких замечательных свидетелей!

— Я же говорила с самого начала…

— Говорила, — а кто знал? Ведь человек работал всюжизнь. И что после него осталось? Рыжая фотография? Колечкоподдельной бирюзы? Вот их пресловутый образ жизни!