- Я попробую, - невесело кивнул Таррэн. - Но результатов не обещаю.

- А я ничего и не жду.

- Какой ты стал мудрый... местами. Если бы еще и с Эланной решил...

- Другим советовать проще, - хмыкнул Тиль. - А что касается Эланны, то я подумаю, как ей все объяснить. Правда, результатов, как ты сказал, не обещаю.

- Она ведь тебе нравится, - повернулся Таррэн, внимательно глянув на отца.

Тот кивнул.

- Да. Но это ничего не меняет.

- Ты обязан с ней поговорить.

- Я учту твои пожелания.

- Отец...

- Все, хватит, - Тирриниэль поставил бокал и поднялся. - Больше не о чем рассуждать. Если уснешь сейчас, то постарайся припомнить свои сны поточнее. Если это случится поздно ночью - я тебе уже сказал, что делать. В любом случае попроси Ясень поставить на комнату дополнительную защиту и пройдись Огнем по углам.

- Зачем?

- Чтобы дирсы не подкрались, - подозрительно серьезно ответил отец.

Таррэн негромко фыркнул: шутник.

- А ты куда?

- К Ланниэлю загляну, - усмехнулся Владыка Темного Леса. - Посмотрю, как у него успехи. Может, ошейник сумел собрать или дирсу нашу разговорил? Чем Торк не шутит? Все же он у Линнувиэля способный. Пожалуй, даже способнее Ларриэля. А когда они работают на пару с Вертэлем, то вообще - загляденье. Такое впечатление, что они - две половинки одной сущности, которой почему-то вздумалось отыскать себе сразу двоих носителей.

- Ты прав: они на удивление хорошо ладят.

- У них магия отлично сочетается, несмотря на то, что Ланниэль - Темный и почти что Хранитель, а Вертэль - Светлый целитель в сотом поколении. Но это только подтверждает твою теорию, что все мы (и Светлые, и Темные) на самом деле - один и тот же Народ. А наша магия, какой бы она ни была и от кого бы нам ни досталась, в своей основе имеет очень много общего. Спокойной ночи, Таррэн.

- Спокойной ночи, отец, - отозвался Таррэн, провожая глазами уходящего Владыку. Тот слабо улыбнулся, пользуясь тем, что никто не видит, а про себя подумал, что, наверное, все же не зря живет на этом свете, раз даже после стольких лет слышит в голосе сына неподдельную заботу и искреннюю благодарность. За понимание, сочувствие, помощь и просто за то, что ему не все равно.

Странно, что это вообще происходит. Тиль порой даже сомневался, что подобное стало возможным: после стольких лет молчания, взаимного недоверия, обвинений и упреков... после полного разрыва, Отречения... ох, как он понимал чувства Адорраса, когда Ищущие вдруг вернулись с Островов Смерти за отмщением! Но как же тяжело признавать свои ошибки и делать что-то наперекор всему прежнему опыту. И как невыносимо трудно видеть, что вся твоя прежняя жизнь была бессмысленной и никому не нужной бравадой.

"Я, может, и моложе многих местных, - хмыкнул Тиль про себя. - И, возможно, слишком рано и незаслуженно приобрел седину в волосах. Зато в успел пережить столько, сколько здешний Совет себе представить не может. Что же касается ошибок, то их у меня тоже было немало. И ошибок страшных. Порой, даже смертельных. Но, как оказалось, сама по себе ошибка - ничто, если ты не сумел ее понять и исправить. А если исправить не получилось, то хотя бы уменьшить последствия и задуматься о том, как не допустить повторения".

Владыка Л'аэртэ кивнул молчаливым перевертышам, чутко караулящим в коридоре. Ненадолго зашел в свою комнату за одним полезным артефактом. Бережно погладил выросший прямо в центре комнаты молодой ясень. Мягко улыбнулся, ощутив ласковое прикосновение в ответ. После чего быстро вышел и надолго пропал в недрах надежно защищенного Южного крыла, где Ланниэль упорно бился над загадками мертвой дирсы.

Глава 7

- Впусти, - коротко велел ллер Адоррас, когда его уединение грубо нарушили, и Ортэ, которому только и дозволялась подобная наглость, лаконично доложил о приходе важного гостя.

Страж, молча поклонившись, бесшумно исчез. Но буквально через секунду двери в личные покои Владыки снова отворились, и в комнату быстрым шагом зашел необычный посетитель.

Невежливым пинком захлопнув за собой деревянные двери, он быстро огляделся, словно ища какой-то подвох. Но покои повелителя, как и триста лет назад, остались все такими же аскетичными, строгими и совсем не соответствующими высокому статусу хозяина. Просто четыре стены, свитые из ветвей эльфийской лозы и усыпанные густой листвой. Четыре мраморные колонны по углам, отгородившие собой куцее пространство десять на десять шагов. Ровный мраморный пол. Два плетеных кресла. Невысокий столик с кувшином легкого вина. И небрежно брошенная на ковер роскошная туника, которую Владыка раздраженно сорвал с плеч, отшвырнув прочь, как кичливую, до смерти надоевшую тряпку.

Ллер Адоррас сидел в одном из кресел абсолютно неподвижно. Спиной к двери, вперив тяжелый взгляд в пустоту и находясь в напряженном раздумье. Его чеканный профиль был ровным, как срез столетнего дерева, резким и таким же твердым. Синие глаза потемнели, усталые веки уже с трудом прятали их неестественную глубину. На благородном лбу пролегли несвойственные Перворожденным морщины, а красиво очерченные губы едва заметно шевелились, будто он разговаривал с кем-то неизмеримо далеким, испрашивая совета или помощи.

Незваный гость некоторое время постоял, внимательно изучая седой затылок повелителя, однако тот и не подумал повернуться, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий. Впрочем, его поведение не было чем-то из ряда вон выходящим: эти двое уже давно отошли от церемоний, когда оставались наедине, а потому вошедший без всякого смущения подвинул к себе второе кресло, по-хозяйски рухнул на жалобно пискнувшее сиденье и выжидательно уставился на Владыку.

- Что? Тяжко? - хмыкнул он, когда ллер Адоррас не пошевелился. Спросил то ли сочувственно, то ли, напротив, с насмешкой.

Царственный эльф, очнувшись от дум, тихо вздохнул и потер гудящие виски.

- Вот уж не ждал тебя сегодня увидеть.

- Да я... гм... и не собирался оставаться в стороне. Когда горит Эоллар, глупо продолжать ловить рыбу, надеясь, что начавшийся пожар не доберется в мою тихую заводь.

- Поэт, - усмехнулся Владыка. - Мне казалось, после недавнего разговора с чужаками ты еще три года не сунешься во Дворец. Неужто замыслил отыграться за поруганные Хроники? Или не так, Ис?

Рен Истаэр ал Истаэрр, давным-давно не испытывающий трепета перед своим Владыкой, раздраженно дернул щекой.

- Представь себе, нет.

- Почему же тогда ты ушел?

- У тебя во Дворце стало неуютно, а я вдруг захотел просмотреть память Рода.

- Что? И ты тоже? - удивленно повернулся ллер Адоррас.

- Что значит "тоже"?

- Да так... зачем тебе память?

Летописец, хронист, поэт и, одновременно, кузнец странно повел широкими плечами.

- Хотелось проверить записи отца и сравнить со своими ощущениями.

- Зачем? Полагаешь, он передал тебе не все?

- Эти чужаки не идут у меня из головы, - признался рен Истаэр. - В отличие от тебя, я не застал той войны. Поэтому все, что мне известно, известно лишь по памяти отца. А он, если помнишь, с трудом пережил Катастрофу и, в конце концов, утратил ясность ума.

- Да. Война многим повредила разумы.

- Мы - не воины, - горько усмехнулся кузнец. - К несчастью, большинству из нас чужда даже мысль об отнятии чужой жизни. Многих она приводит в священный ужас, а те, кто еще хранит в себе память о войнах, вряд ли сумеют заставить себя снова увидеть этот кошмар. Слишком сильно ОНИ прошлись по Эоллару. Слишком много жизней отняли. И слишком много боли принесли, чтобы ее можно было спокойно вынести. Если уж даже отец не смог... увы, многие предпочли забыть прошлое, как страшный сон, и до сих пор стараются не думать о том, что все это может повториться.

- Мы с тобой думаем, - сухо напомнил повелитель. - И уже не раз отнимали чужие жизни.

- Да, но какие? И какой ценой?

- Большое начинается с малого. Несмотря даже на то, что моим подданным простая охота, которой увлекался еще мой дед, уже кажется кощунством, если не святотатством.