— Возьмите номера в отеле и немного поспите. После обеда возвращайтесь сюда, и я доскажу вам остальное. К полуночи вы должны выехать на задание.

— А как насчет оплаты? — спросил Хэнсли.

— Половина — сегодня вечером, половина — после того, как приведете сюда генерала.

— А что вы намереваетесь с ним делать? — спросил Дэйн.

— Продать, — Бернье снова ухмыльнулся. — Американцам.

Ночь принесла с собой тьму, но жара так и не спала. В свете фар дряхлого грузовика гибли в последнем, разрывающем тельца на части усилии, тысячи насекомых. Дэйн слышал в ночи звуки, которые не смог бы идентифицировать. В грузовике он чувствовал себя неуютно и уязвимо.

Вместо того, чтобы днем — по примеру остальных — спать, он пошел бродить по улицам Вьентьяна, чтобы почувствовать, как растет в нем стремление поближе узнать этот древний, варварский, великолепный, убийственный, пышный, мифический и мистический Восток.

Пробродив несколько часов, он покачал головой и вернулся в гостиницу, чтобы упаковать вещи. На это у него ушло десять минут.

А теперь в черноте ночи, когда он не мог даже различить, где заканчивается линия леса и начинается небо, он ехал по некоему подобию дороги, втиснутый в кабину грузовика вместе с Ланже и безмолвным лаосским водителем. Англичане сидели во втором грузовике. Какое-то время ехали молча: француз вроде бы дремал. Дэйн вспоминал брифинг Бернье — основательный и профессионально-подготовленный. Где, куда, что — все в таком духе. Француз предложил им выбрать из довольно обширного арсенала оружие, и Дэйн взял себе то, в чем был уверен, что знает лучше всего, — карабин с. «банановой» обоймой и стандартный армейский пистолет сорок пятого калибра. Это были отнюдь не самые экзотические варианты оружия, зато на них можно было положиться.

Внезапно до Дэйна дошло, что во всем остальном ни на что больше полагаться было нельзя — только на слово Бернье. Дэйн размышлял об этом и об операции в целом несколько миль. Грузовик тряхануло, но это ничуть не обеспокоило ни лаосца, ни Ланже, спокойно засыпавшего после каждого такого взлета. Дэйн ткнул его локтем в бок.

— Ланже, я хочу с тобой поговорить,

— Ага, — произнес француз сонно, — значит, у тебя все-таки есть язык.

— Кое-что в этом деле мне совсем не по вкусу.

— Так что же? Хочешь свалить ближайшим рейсом домой?

— Нет. Хочу узнать, что известно тебе о политической ситуации в том районе, куда мы едем. Не подробно, а так — поверхностный взгляд.

— А в чем дело? — встрепенулся Ланже, роясь в вещмешке в поисках выпивки.

— Есть основания. Так что можешь рассказать?

Ланже отхлебнул из фляги, и Дэйн почуял запах

коньяка. Француз предложил выпить Дэйну, но тот отказался.

— Лаос, — начал Ланже. — Лаос. Страна слонов. И заговорщиков. Можно поначалу решить, что со всеми этими фермерами, опиумом, красивыми шлюшками, празднествами люди там не придают значения политике. Так вот там живет три миллиона человек, в головах у которых роятся четыре миллиона идей. Большинство из них — будд ^исты и крайне религиозны. И очень вежливы. Вежливый народ. Но их постоянно сотрясают политические распри, и вот тогда они становятся несговорчивыми.

— Ты не был там раньше? Нет? Так вот, большая часть страны просто непроходима. Чертовы дороги просто кошмарны — это ты и сам видишь. Железных дорог — нет. Аэропорты открываются и закрываются, когда какой-нибудь авиалинии удается туда пробиться. Высоко в горах живут м е о — они ненавидят, когда их так называют, но этим словом все объяснено. Им нравится, когда их называют племенными именами. Гордые…

Как это видно по карте, Лаос — возвышенность в самом центре Индокитайского полуострова. И если вы хотите его завоевать, то следует крепко держаться на ногах в горных условиях, н'эст-э па?

— Вот так вот, друг мой. Всем нужен Лаос. Вьет Мин, вьетнамские коммунисты, находятся в непрерывном контакте с коммунистами Лаоса — Патет Лао. Говорят, что связи эти чрезвычайно крепки. Ключевой фигурой в политике является законный принц Суфа-нувонг — очень прокоммунистически настроенный товарищ. Так же, как менее известный, но тоже достаточно мощный политик Кейсон, который исполнял роль молодого смутьяна под руководством старикашки Хо Ши Мина. Говорят, что люди Хо сейчас поставляют оружие для Кейсона. А это крайне скверно для другого принца, братца Суфанувонга, Суваана Фоума. Этот нейтрал хочет, чтобы из Лаоса убрались все к чертовой матери и хочет вернуть страну в русло древних обычаев и стиля жизни. Правда, сам он получил образование во Франции… где, видимо, и поднабрался дурацких идей.

Дэйн долго смотрел на бегущую впереди неровную дорогу.

— А что Кейсон делает с поставляемым ему оружием?

— Выжидает. — Ланже еще разок приложился к фляжке. — Выжидает. Его время обязательно наступит. Когда-нибудь он будет управлять своей страной, хотя этого момента, быть может, придется достаточно долго дожидаться.

— По твоим словам можно предположить, что ты с ним знаком…

— Точно. И он очень сильный и опасный человек.

— А роль китайцев в этом деле? — спросил Дэйн, раздраженный чем-то, что пока был не в силах определить.

— А вот тут я начинаю теряться в догадках. По словам Бернье, выходит, будто бы это простая операция по похищению, вроде контрабанды, которой живут в этих местах многие. Но тогда этот генерал кому-то позарез нужен. Не думаю, что захватить его будет очень сложно, но вот доставить обратно — проблема.

Дэйн понял, о чем говорил Ланже: самая трудная часть плана — возвращение на базу тем же путем, каким они шли к цели. Потому что отряд уже знает, где они побывали и куда отправляются обратно.

— Благодарю, Ланже, я подумаю.

Француз улыбнулся и вновь опустил голову, Дэйн же погрузился в полубессознательный транс, в котором старался приноровиться к толчкам и Подбрасываниям.

Ближе к утру они укрыли грузовики под покровом леса и закрыли их ветвями, но перед этим Дэйн внимательно осмотрел близлежащую местность. Рядом не было никаких признаков жилья или, хотя бы, тропинок или дорог. Водители просто-напросто свернули в лес, под покров гигантских деревьев и навеса из лиан. Дэйн был уверен в том, что с воздуха их заметить невозможно.

Англичане держались обособленно. Дэйн выпил чашку чая, заваренного одним из лаосских шоферов, пока остальные солдаты повалились в траву и заснули. Он заметил, что часовых никто не выставил — может быть, эта мера была и необязательной, но все-таки уж больно беспечным было отношение…

День казался бесконечным. Почти все время Дэйн проспал, затем съел кусок жилистого цыпленка с рисом, а ближе к вечеру принялся чистить оружие. Клэйборн с Хэнсли тоже спали почти весь день, затем пили чай и разговаривали между собой. Ланже, который, казалось, мог спать сколько угодно и в каком угодно положении, весь день провел посапывая на боку.

Наконец Клэйборн поднялся, взглянул на циферблат часов и оглядел команду. А ведь он нервничает, подумал Дэйн. Он наблюдал за тем, как англичанин в сопровождении Хэнсли подходит к нему.

— Итак, — сказал Клэйборн, — кажется, пора собрать военный совет. Планируемая тактика и все такое прочее.

Дэйн, смотря на него, кивнул. Хэнсли разбудил Ланже, и они вчетвером уселись в кружок на корточки. «Заседание» вел Клэйнборн, потому что просто взял с земли палочку и принялся чертить в грязи.

— Бернье сказал, что генерал будет находиться вот здесь, в хижине, а машина его будет стоять, следовательно, тут, поэтому, я считаю, что мы должны сразу же с половиной наших солдат окружить дом, а оставшиеся займут позиции невдалеке, на тот случай, если у старины Лама будет с собой подкрепление. Есть возражения?

— Есть, — тихо сказал Дэйн. — Первым делом, следует вывести из строя автомобиль и шофера. Если мы его упустим в том месте, то домой ему придется добираться пешком, и, таким образом, у нас будет возможность подстеречь его в другом месте.

Клэйборн холодно взглянул на американца.