Бер хлебнул еще несколько раз, остатки вылил себе на голову. Влага растеклась по волосам, лицу. Потекла за шиворот, принося облегчение. Сашка вернул пустую емкость владельцу.

— Спасибо за воду. Извини, что всю использовал.

— Ничего страшного, Александр Сергеевич. Еще наберу.

Бер кивнул и продолжил осматриваться.

Ворота отворились и наружу выехала та же самая бронированная газелька, успевшая выгрузить спасенных женщин и детей. Через минуту она подъехала к покалеченным УАЗам и клановцы начали споро грузиться внутрь. Саша увидел, как из перевернутого внедорожника достали неподвижное тело. Судя по тому, с какой осторожностью клановца положили в микроавтобус, у бойца имелись серьезные повреждения. Александр в сердцах выругался.

— Я пошел.

— Машины потом забирать будем? — поинтересовался Игорь.

— Да. Снаружи с ними ничего не случится. Гноллам они сто лет не нужны. Когда убедимся, что их в округе нет, заберем.

Игорь согласно кивнул.

Саша спустился вниз и отправился встречать бойцов, наверняка людям понадобится его помощь. Бер отметил, что беженцев уже увели со двора. Это хорошо, нечего им тут путаться под ногами.

Тяжелые стальные створки закрылись за въехавшим микроавтобусом. Первым выскочил Никифоров. Вид у него был жалкий. Огромный синяк расплылся на пол лица и грозил в скором времени превратить правый глаз в узкую щелочку. Александр подошел к начальнику СБ клана поближе.

— Что с ним? — первым делом спросил Бер, имея в виду раненого, которого как раз укладывали на носилки.

— Думаю, ничего страшного. Ударился головой, когда перевернулись. Но тебе лучше его осмотреть, мало ли….

— Несите раненого в лазарет! — приказал Бер. — Я его осмотрю. Сам то как? — снова обратился к Вячеславу глава клана.

— А то не видишь?

— Когда окончу с пострадавшим, подойдешь с остальными ко мне. Займусь вашими синяками. — Бер внимательнее посмотрел на Никифорова, — не хватало, чтобы ты слег с сотрясением, — добавил он.

— Ты себя так загонишь, — запротестовал Вячеслав, — на тень самого себя похож. А синяки и ссадины имеют свойство исчезать со временем, — Никифоров машинально поднял руку и пощупал под глазом. — Вот гадство!

— Да, да, — Бер ухмыльнулся наблюдая, как Никифоров кривится. — И все же зайдешь с ребятами ко мне. Обещаю обычные синяки не лечить.

— Знаешь. Честно говоря я думал нам кранты. Что это было?

— Колдун гноллов нас поимел, — разъяснил Александр. — Я такого не ожидал. Представляешь? Метров за триста от вас находился. Смог поднимать в воздух здоровенные камни и швыряться ими будто весу в них всего ничего. Силен, паскуда. Хорошо вовремя засекли место расположения и успели завалить.

— Твоя работа? — заинтересовался Никифоров.

— Из моего автомата. Одиночным в голову, — прокомментировал, подошедший Коновалов.

Вячеслав внимательно посмотрел на Александра.

— С меня магарыч.

— В расчете, — Бер вновь ухмыльнулся и протянул руку.

— Тогда по пол литра. Ты мне, я тебе, — Никифоров пожал протянутую ладонь.

— Идет. Только вдвоем как-то…. Нужен третий, — сказал Бер и посмотрел на Игоря.

— Я готов, — правильно понял Коновалов.

— Вот и компания собралась, — удовлетворенно произнес Александр, — с тебя тогда закуска.

— Так всегда. С меня самое сложное.

Никифоров попытался улыбнуться, только опухшая щека не позволила. Вместо улыбки получился оскал.

— А как же. Начальство нужно ублажать подношениями, иначе повышения не видать, — полушутя посоветовал он.

— Ироды, — Коновалов трагически вздохнул и выдохнул.

— Но вначале убедимся, что клан в безопасности и противник ушел. За работу господа, — тоном не терпящим возражений скомандовал Бер.

— Да, только пару слов скажу, — Никифоров отделился от компании. Бер посмотрел в сторону, куда направился Вячеслав.

Жена Никифорова, Алена, спешила увидеть, что с мужем. Заметив его, ускорила шаг, бросилась супругу на шею и расплакалась. Бер и Коновалов деликатно отвернулись.

— Я в лазарет, — сказал он Игорю, — если будут изменения, зови немедленно.

— Слушаюсь, — по военному ответил бывший капитан и побежал обратно на стену. Обязанности старшего офицера сегодня с него никто не снимал.

Глава двадцать первая

Ни в этот день, ни в последующие гноллы так и не напали. Видно смерть шхаса произвела на них соответствующее впечатление и аборигены не решились атаковать. Бер предупредил Быстрицкого, что по городу могут бродить местные. В ответ получил заверения генерала, что мобильные группы солдат прочешут город.

Расчет оказался верным. Беспокойство родителя за свою дочь сослужило добрую службу клану. Не пришлось посылать в дальние рейды собственных бойцов, ограничившись прилегающей территорией. Когда через пару суток стало ясно, что опасные гости ушли, Бер успокоился. И жизнь потекла прежним чередом. Почти.

Александр вошел в комнату Пшика, чтобы в последний раз проверить его состояние и посмотреть насколько хорошо зарубцевались раны охотника.

"Долгой жизни", — поздоровался Бер, войдя к гноллу.

"И тебе, Великий", — ответил на приветствие Пшик.

"Как твое самочувствие? Ничего не беспокоит?" — Александр присел на корточки рядом с хашш.

"Немного, но это скоро пройдет. Я благодарен тебе", — Пшик приподнялся и попытался выразить почтение Беру.

"Лежи, лежи", — Саша легонько толкнул охотника обратно на матрас. Хашш покорно откинулся на спину. — "Я осмотрю тебя"

Бер закрыл глаза и медленно провел рукой вдоль тела охотника, внутренним зрением сканируя, как проходит процесс заживления. Спустя несколько минут с удовлетворением констатировал: "Твои раны затянулись. Давай посмотрим".

Пшик протянул перебинтованную руку, позволяя Александру продолжить осмотр, чем Бер немедленно воспользовался. Быстро размотав повязку он уставился на белесый шрам.

— Отлично, — вслух сказал Александр и улыбнулся. Ему было чем гордиться. Вылечить существо с совершенно другой анатомией и энергетической структурой дорогого стоило, и позволило приобрести бесценный опыт.

"Давай сниму остальные повязки", — мысленно произнес Бер.

Хашш уже привычным для него кивком головы согласился. Александр достаточно быстро размотал бинты с остальных частей тела гнолла и тщательно осмотрел каждый затянувшийся шрам.

— Просто замечательно, — громко констатировал Бер и перешел на мысленную речь, более удобную для понимания гноллом: "Ты можешь выходить на улицу, но постарайся не делать резких движений. Хотя бы пару дней. Договорились?"

"Я не перестану восхвалять умения твои, Великий", — хашш все же встал и поклонился Александру. Следующая фраза заставила Бера врасплох. Он конечно ожидал, что рано или поздно эту тему охотник снова поднимет, но надеялся, что не так быстро. Александру хотелось еще многое перенять у гнолла.

"Я поделился с тобой всем, что знал сам", — гнолл опять поклонился и продолжил, — "Хочу уйти в прайд. Отпусти меня, Великий".

Бер задумался. На Пшика у него имелось масса планов, но и задерживать его он больше не мог. Убить хашш, как намеревался ранее тоже уже не хотел, а вот попытаться уговорить остаться стоило попробовать. Такого покладистого и по сути не злобного, относительно конечно, аборигена Саша мог больше и не найти. Поэтому Бер поинтересовался для начала: "Что гонит тебя домой?"

"Дом. Это дом. Там жизнь моя. Только дома я смогу продолжить род свой. Закон хашш велит каждому воину и охотнику дать потомство. Ты не дал меня убить тогда и сохранил жизнь сейчас. Хочу воспользоваться удачей и успеть найти хорошую самку, которая родит много славных воинов хашш".

Александр слушал одну из самых длинных речей охотника, а сам думал: "Приперло Пшика не по детски. Может у гноллов любовь-морковь сезонная? А что…. может быть".