Присланный Быстрицким взвод из двадцати восьми человек маялся относительным бездельем, но обратно на базу их отсылать, было не резон. Во-первых не факт, что смогут добраться, во-вторых нет никаких гарантий, что по отбытии солдат, на клан не нападут. Однако сидеть взаперти, когда в городе творится, хрен знает что, тоже как-то не по-людски.

На третий день осады, отбив надцатую видимость атаки, всё-таки решили сделать вылазку во вне.

— Так! — громко разнёсся голос Вячеслава. — Слушать всем сюда. Повторять не буду. Всё уже триста раз обговорили, но для самых непонятливых…. — Он демонстративно покосился на шушукающуюся горстку молодёжи с Фиксой и Гвоздём в центре. — ….повторю в триста первый.

— Выходим двумя группами по пятнадцать человек в каждой. Первая, под командованием младшего лейтенанта Краско, выдвигается на юго-запад, вторая под моим руководством на северо-восток. Запрещается останавливаться, кроме как для подбора попавших в беду людей. Разрешается стрелять во всё что сотворила местная мать перемать природа. Понятно!?

— Так точно! — слаженный вопль вэвэшников.

— Ага, — подтвердила клановская молодежь.

— Сделаем командир, — засвидетельствовали бывшие омоновцы.

— Ну раз всем всё понятно, тогда по машинам.

Бер подошёл к Вячеславу и уже в который раз за сегодня попытался того отговорить.

— Надо мне ехать, а не тебе. Ты слишком жаждешь мести за ранение Эдика. Это может плохо кончиться.

— А ты не каркай. Всё обсудили и утвердили. — Никифоров успокаивающе похлопал друга по плечу и более мягко произнёс. — Не дрейфь вождь. Я сделаю как надо. Ты лучше вылечи моего брата поскорее, — и залез в уазик. — Также про Махно не забудь, а то ему одной рукой баб тискать неудобно.

— Езжайте уже, — Бер улыбнулся последнему напоминанию.

Машины заурчали моторами и вылетели за территорию, оставляя за собой клубы пыли. Как и утвердили на военном совете Урал и уазик военных понёсся на юго-запад, вторая колона, из трёх внедорожников и газельки, в противоположную сторону.

Бер достал рацию и спросил:

— Эй! На трубе! Доложите обстановку.

— Пока нормально всё. Противника не наблюдаю. Первая колона скрылась за развалинами. Вторую группу ещё вижу.

— Понял. Смотри в оба.

— Принял.

— Отбой, — Саша выключил рацию, как раз к моменту подхода Владимира Ивановича.

— Уехали, — констатировал Никифоров старший.

— Не волнуйтесь дядь Володя. С ними ничего не случится, — успокаивающе произнёс Бер, — Как там Эдик? Заходили к нему?

— Только что. Всё хорошо, благодаря тебе. Даже не знаю как бы обернулось дело если б не ты.

— Чем переживать, вы лучше обойдите наши посты по периметру, а я проверю солдат.

— Как говорил Наполеон: "Доверяй, но проверяй". — Никифоров старший улыбнулся.

— Не в этом дело. Хотя нет, — поправил себя Сашка, — в этом. Они по сути такие же малолетки, как наши гвозди и фиксы, только в форме. Пацаны ещё.

— Хорошо, отец ты наш, — Владимир Иванович рассмеялся. — Иди. Я проверю наших.

Закончив фразу, он поправил ремень своей ARX-160 и пошёл в обход детского сада, где по причине недостроенности стены, несли дежурство большая часть воинства клана. Бер двинулся к котельной, которую по внешнему периметру и на крыше охраняли оставшиеся солдаты Быстрицкого.

— Ты видишь? Воины этого Шхаса на своих рычащих повозках покинули свою крепость. Мчись быстрее ветра к надзирающему. Скажи, что нежнокожие разделились и скажи, что среди покинувших, могущественного Шхаса нежнокожих нет.

— Шшшш. Сделаю. Слава прайду.

— Слава! — Старший нетерпеливо ударил хвостом подчиненного.

Тот, боясь испытать гнев старшего рванулся исполнять приказ.

Спустя полчаса посланец раболепно стоял на локтях и коленях перед Надзирающим за Охотой самим Шшхаром.

— О Пожиратель низших, — хвост воина хашш поджался и выпрямился в униженном приветствии, — позволь недостойному, весть от моего старшего донести до разума твоего.

Шшхар клацнул зубами, давая разрешение.

— Крепость, где обитает обнаруженный нами шхас нежнокожих, осталась слабо защищенной. Два отряда по четыре руки без одного покинули обитель. (Если вы забыли, то напоминаю, хашш четырёхпалые). Прикажете напасть? — Посланник низко склонил голову в ожидании.

Не обращая внимания на свиту и застывшего у ног воина, Шшхар задумался.

"Похоже, следует, избавится от этой угрозы, итак нежнокожие достаточно сильны своими громовыми палками, пожалуй даже сильнее, чем извечные враги ишхиды (будь они прокляты на все времена, да сгорят леса их). Так не вовремя донесли об этом шхасе. Ай, как не во время. Придётся докладывать Наказующему, а он по хвосту не погладит. Ибо там, где есть один шхас нежнокожих, появятся и другие. А чужие шхасы большая проблема". — Надзирающий нервно забил по земле хвостом. — "Охота проходит не слишком удачно. Почти половина воинов потеряна, даже захваченные в прошлом походе на ишхидов огненные метатели не слишком помогают, а собственных шхасов слишком мало, чтобы покорить вкусных низших". При этих мыслях в желудке Шшхара заурчало. Он покосился на нескольких связанных нежнокожих, что валялись на земле под неусыпной охраной. И подал знак прислужнику подвести молодую самку, захваченную сегодня на восходе.

Самку подхватили под руки и подтащили к Надзирающему, та от страха и побоев почти ничего не соображала, лишь безумно вращала своими отвратительными глазами и издавала неприятные стоны. Шшхар наклонился к пленнице и обнюхал её. Запах ему понравился вкусный запах затравленной добычи. Он царапнул когтем щёку девушки и лизнул выступившую кровь. Девушка задергалась, но прислуга крепко держала её, не позволяя вырваться.

— Поджарьте на костре с травами пшхеле [3]и не забудьте побрызгать кровью тшара [4]. - скомандовал он, не обращая внимания на продолжающего стоять на карачках воина. В последнее время надзирающему полюбилось вкушать жареную пищу, как это делают ишхиды, а не употреблять сырое мясо. Пусть сырое едят младшие воины в походах, а он уже стар для этого. Так думал Шшхар, предвкушая предстоящую трапезу.

Самку оттащили к предназначенному месту для приготовления пищи. Двое оставшихся пленных закричали, но охранники бесцеремонно успокоили тех ударами тяжелых лап по затылкам. Там с девушки мгновенно сорвали тряпки, в которые нежные существа на себя надевают, быстрым ударом ножа лишили жизни, со сноровкой насадили на кол, привязали конечности к телу, и подвесили над зарождающимся костром. Все действия не заняли много времени и над степью потёк ароматный запах приготавливаемого мяса. Надзирающий оторвал взгляд от костра и перевёл его на вестника.

— Ты ещё здесь?

— Жду ваших приказов, — воин ещё ниже пригнулся к земле.

— Хорошо. — Шшхар послал мысленный призыв. Не прошло и секунды, как рядом бухнулся на колени один из молодых шхасов, исполняющий обязанности голоса Надзирающего. — Найди Хдиша, пусть возьмёт четыре руки, — он посмотрел на вестника и поинтересовался, — сколько воинов и шхас у вас осталось?

— Когда я уходил было восемь рук и два пальца. Наш командир шхас. И всё.

Надзирающий снова посмотрел на молодого шхаса. При этом один глаз всё же развернулся в сторону костра, выдавая непозволительное, для его ранга нетерпение.

— Пусть возьмёт пять рук воинов и двух опытных шхасов, и сам с ними отправляйся. Уничтожьте шхаса чужаков. Если справитесь, вознагражу, — закончив говорить, отвернулся. Подчинённые унижено, как и подобает их не высокому рангу, отползли на несколько шагов, и лишь потом осмелились встать и удалиться исполнять приказ.

— Стоп машинам! — проорал Вячеслав в рацию.

Колонна резко затормозила, из-под колёс вылетели мелкие камушки и клубы пыли.