Лукреция
Я несчастна. Камень —
И тот бы содрогнулся.
Беатриче
Камень слаб, —
Что знаешь ты о камне? Если он
Горит внутри, но холоден снаружи —
Он разрывается от напряженья.
Пора дать знак.
(Ставит свечу на подоконник)
Смотри, свеча пылает
Как погребальный факел. Желтый воск
Застыл корой на пальцах. Столько жара
В холодном зове смерти.
Лукреция
Там стучат?
Беатриче
Стучат. Всё кончено.
Лукреция
Я ухожу.
Беатриче
Покойной ночи.
Лукреция
Мертвым нет покоя, —
Они лишь неподвижны.
(Уходит.)
Гуэрра (входит)
Что за ночь!
Всё вымерло кругом, и небо в тучах.
Мы в сад вошли со стороны оврага,
Не встретив ни души. Темно, пустынно,
Ни зги не видно. Близкая гроза
Всех разогнать успела. Даже сторож
Запрятался куда-то в конуру.
Такая ночь надежней часовых,
Я буду с вами, караул не нужен.
Беатриче
О, нет, прошу вас. Поздно, слишком поздно, —
Решенья приняты, и каждый жест
Заранее обдуман. Ваше место
Внизу, в саду.
Гуэрра
Вы полотна бледнее.
Вам дурно?
Беатриче
Лишь мгновенное затменье,
Но всё прошло.
Гуэрра
Да, что еще? О чем-то
Я вам хотел напомнить и забыл.
Как душно. Вот тяжелый хлынет ливень,
Деревья затрещат, как паруса
На корабле разбитом — Наш корабль
Уже готов. Но обещайте, если
Всё будет так —
Беатриче
За дверью голоса,
Молчите же. Есть мера обещаньям.
Гуэрра
Я словно труп, заколотый молчаньем.
(Стук)
Беатриче
Ага, пришли! Сюда, входите оба.
Гуэрра
Но только тише, тише, ради Бога.
(Входят Марцио и Олимпио)
Беатриче
Вам дом знаком?
Олимпио
С закрытыми глазами
Я мог бы здесь найти иглу.
Гуэрра
Отлично.
Олимпио
Он спит уже?
Гуэрра
Должно быть. Он в постели.
Олимпио
Пусть спит. Мы бодрствуем. Но вы хотели,
Мне помнится, вручить остаток нам?
Мы с Марцио всё делим пополам.
Гуэрра
Вот, здесь с лихвой.
(Протягивает кошелек Марцио)
Марцио
Благодарю, но мне
Уплачено сполна.
Олимпио
Тогда вдвойне
Обязан я вниманию синьора, —
И кончим деловые разговоры.
(Прячет кошелек)
Гуэрра
О, вы колеблетесь?
Марцио
О, нет, я тверд,
Но предпочел бы разбудить беднягу
И взять его в открытую на шпагу.
Беатриче
Хотите вы сказать, что я лишь вор,
Трусливо жизнь крадущий, словно перстень,
Забытый на столе?
Олимпио
Чистейший вздор.
Беатриче
И я должна принять от вас урок
Высокой чести? Правила морали?
И это мне, в лицо — И я не вправе
Ни промолчать, ни опровергнуть —
Гуэрра
Полно,
В вас говорит усталость. Эта ночь
Насквозь пропитана удушьем — Спор
И неуместен здесь, и бесполезен.
Беатриче
А мне и мысль простая ненавистна,
Поймите же, что я могла бы вновь,
Хоть раз еще, услышать этот голос,
Который словно яд сочится в ухо
И замораживает жилы — Воздух
Вокруг него готов корой засохнуть,
Как гнойный струп на теле прокаженном —
Вам исповедь нужна?
Марцио
Я не привык
Расспрашивать.
Олимпио
Он сдержан на язык,
А мне вполне довольно кошелька.
Но поспешим, ночь слишком коротка.
Гуэрра
Да, да, ступайте. В случае тревоги
Я дам вам знак. Я буду караулить
Под деревом, у самого балкона.
(Уходит)
Олимпио
За дело, Марцио. Вот в эту дверь.
(Уходят)
Беатриче
Какая тишина. И даже сердце
Насторожилось и притихло. Ровно
И мерно чередуются биенья
Голубоватой жилки у запястья —
Такая тишина, что сонный слух
В ней без труда услышит голос смерти.
Она уже бормочет на пороге,
Раскрыла зев — Медлительные тени
Проникли в дверь, подкрались к изголовью,
Неслышно подымают покрывало.
В лицо заглядывают. Ищут место,
Куда бы поразить. А он, недвижный
В мучительном своем оцепененье,
Внимательно рассматривает руку,
Нависшую как камень в темноте,
И безуспешно ищет объяснений
Загадке страшной — Содрогаясь, он
Пытается проснуться и не может.
(Слышен крик. Олимпио пробегает мимо)
Беатриче
О, Боже мой!
Олимпио
Он сам нечистый! Вот он!
(Исчезает)
(Медленно пятясь, появляется Марцио; за ним, шатаясь, показывается Франческо)
Марцио
Здесь путь кончается. Ни шагу дальше.
Он вырвался.
Франческо
С трудом и ненадолго.
Беатриче
Всё это бред, и мне пора очнуться.
Франческо
Постой. Ты так великолепна. Гнев
Горит пожаром на лице, и губы
Истерзаны грехом — Последний трепет —
Марцио
Унять его?
Франческо
Не торопись, нет нужды.
Назад, назад, убийца бестолковый, —
Что знаешь ты о ней и обо мне?
Не заслоняй ее — О, Беатриче,
Высокая заря — Ты, нежный стебель,
Пронзивший сердце мне — Я умираю.
Марцио
Всё кончено, дыханье оборвалось.
Я вынесу его. Нет, не смотрите.
(Уносит труп)
Беатриче
Я, кажется, ослепла. Этот грохот,
И молнии, летящие в глаза —
И ледяное головокруженье —
(Шатается. Вбегает Марцио и подхватывает ее)
Марцио
Вам дурно? Эй, сюда, на помощь! В доме
Жив кто-нибудь? Откликнись!
Никого —
Дом пуст, и помощь гибельна. По капле
Жизнь выльется — Она уже не дышит,
На полпути слеза остановилась,
Как на распутьи. Нежная щека
Бледнее лилии и непорочней
Святых Даров. О, львиная душа
В сосуде хрупком!
Беатриче (приходя в себя)
Что со мной? Зачем
Я здесь одна? О, как слаба я стала —
Марцио
Прижмись ко мне, — вот так. Ты легче пуха.
Казалось мне, что на руках моих
Не тело нежное, а легкий воздух,
И ты была беспомощней ребенка,
Уснувшего в глухом лесу от плача.
Не уходи. Ты встанешь, и с тобой
Вся жизнь уйдет, и без тебя я буду
Как дерево, поваленное бурей.
Мне кажется, тебя искал я долго,
И вот — нашел, и вот — не отпускаю —
Рукам легко и радостно, как будто
Я их омыл в ручье живой воды, —
Они уже не в силах разомкнуться.
Гляди, ты видишь? Кожа на ладони
Вся в линиях глубоких и буграх,
Я изучал их темное значенье,
Узнал их смысл зловещий, но нигде
Не обнаружил линии чудес.
И вот, сегодня чудо совершилось.
Любовно, горестно, недоуменно
Я заключил его в мои ладони,
И чье-то сердце в них затрепетало.
И долго я не знал, твое ль оно
Или мое, и стало мне казаться,
Что ты и я таинственно срослись
В одно и стали сердцем неделимым.
Лукреция (входит)
О, Беатриче!
Марцио
Тише. Добрый сон
Над нею сжалился и вынул память.
Она проснется, может быть, иной.
Лукреция
Ей нужен отдых. Следуйте за мной.
СЦЕНА 8
Кардинал
Я раздобыл вам это назначенье.
Вы можете отправиться в Париж
Иль Лиссабон, по выбору, и даже
Куда-нибудь подалее. Мой долг
Оберегать племянника синьоры
Евлалии от разных глупых слухов.
Гуэрра
Какие слухи?
Кардинал
Ну, пирожник этот
Иль булочник. Он хвастал в пьяном виде,
Что вам обязан пышными рогами.
Его зовут Лоренцо.
Гуэрра
Что за ересь!
Лоренцо стар и вдов. Он был женат
Тому лет двадцать на какой-то Кларе,
Горбатой от рожденья, и она
Скончалась в кабаке, когда мне было
Лет пять иль шесть. Проверить факт не трудно.
Кардинал
Какая там проверка! Дело ясно, —
Галиматья, горячечный сумбур,
История четыреногих кур,
А на проверку — дьявольски опасно.
Гуэрра
Но если факт —
Кардинал
Отнюдь не важен факт,
Но слух есть слух. Представьте, что меня
Ревнивый муж нашел бы, скажем, в спальне
Своей жены. Каков финал?
Гуэрра
Скандал?
Кардинал
Ничуть. Рим был бы восхищен проделкой
Духовного лица в высоком сане,
Известного и в Риме и в Милане,
И главное, заметьте, мы не любим
Чрезмерно откровенных рогоносцев.