1949
ЗАКЛИНАНИЯ, или СТИХИ О РОССИИ
* * *
Ночь, посвященная мечте,
Любви таинственной начало.
Без ритма сердце в темноте
Подковой сорванной стучало.
И, наклоняясь из седла,
Я вновь прислушивался к звуку, —
Ты каждым выстрелом звала
Иль обрекала на разлуку.
И капля первого дождя,
Стекая по щеке соленой,
Внезапно в ливень перейдя,
В плач безнадежный и влюбленный,
По вывихнутой мостовой
В напрасных жалобах бежала, —
Ты ль низкой тучей дождевой
Меня на запад провожала?
Ночь, посвященная борьбе,
Многоголосице обозной,
Распутице и вше тифозной,
Ночь, посвященная тебе.
* * *
Тебя еще как будто нет,
И я загадывать не смею
Лицо под молодостью лет,
Любовь под нежностью твоею.
Предчувствие. Иль сон. Иль вздох, —
Почти печаль, почти страданье, —
Лишь имени начальный слог,
Любви назначивший свиданье.
Но вот уже, издалека,
Биенье сердца настигая,
Прощальной молнией смычка, —
О, дорогая, дорогая, —
Живой водой, ночной травой,
Разливом утреннего смеха, —
Во всех признаньях голос твой,
В ночь закатившееся эхо —
1960
* * *
Всю ночь, всю ночь, всю ночь мело,
Деревья гнулись и свистели,
Под окна листьев намело,
Как будто листья в дом хотели.
В пустынном мире тьма одна,
Нигде ни проблеска, ни слова, —
В такую ночь, когда волна
Все корабли топить готова,
Когда на мачте рваный флаг
Иль проще — старый плащ в тумане.
Иль проще — в мусоре бумаг
Плач, перечеркнутый заране —
И всё же, подойдя к окну,
Для верности глаза зажмуря, —
— Тебя одну, тебя одну! —
А там о стены бьется буря —
Вот-вот, и выдавит окно,
Сломает раму выдвижную, —
Как будто счастье подошло
С той стороны совсем вплотную —
* * *
Слепая лошадь без седла
Уже упала на колени, —
Ей снится голая скала
И скрежет дальних отступлений —
Воспоминаний не хочу
(Бог знает, то ли это слово),
Я каждым именем молчу,
Но что с того? Душа готова.
И отворачивая прочь
Крыло, изъеденное молью,
Она идет в такую ночь,
С такой невыразимой болью,
Что, если протянуть струну
От сердца до калитки старой,
До тех кустов, где в старину
Ночь пела птицей иль гитарой, —
И, если пальцем лишь нажать, —
Что знаю я? Все шумы сада, —
От струн иных не убежать,
Иных, быть может, и не надо.
Все ветки свесились ко мне,
Росу и звезды рассыпая —
Что снится ей в тяжелом сне?
Зачем упала, засыпая?
* * *
Босыми быстрыми ногами
Зеленый приминая мох, —
Лес, наплывающий кругами,
И с каждым кругом — вздох и вздох.
В лесу железная дорога,
И гулкий свод над головой, —
Так было в этом детстве много,
Что ты теперь уже не твой.
Там эхо пряталось, играя
С певучим голосом твоим,
И, звук за звуком подбирая,
Слагало имя — Элоим.
Плач Иова в траве болотной —
Лишь узкая струя воды —
Дуб многошумный тенью плотной
Вливался в легкие следы.
Судьбы особые приметы
В слоистом мареве жары,
И меж густых стволов просветы
В почти библейские миры.
И четкий семафор над входом,
Над закругленной крутизной, —
Там, в Фастове, где год за годом
Душа, оставленная мной —
* * *
Не ожидая, на ходу,
Случайно, вдруг, — не ветка даже, —
Два-три листа в чужом саду,
Сочнее, может быть, и глаже,
Крупней, моложе, зеленей, —
Душа предчувствует, не зная, —
За ночью ночь, и столько дней,
Что ты теперь совсем иная —
Но в памяти разлив реки,
Трава, забрызганная светом,
Кремней отточенных прыжки
По гладководью рикошетом —
И вот уже летит, летит,
И ласточкой в лазури тонет, —
– Пускай вернется, погостит,
– Пусть кончиком крыла затронет!
Воздушным росчерком пера
По голубому задевая, —
Еще вчера, еще вчера,
Но столько лет не заживая —