1944
* * *
О, Боже мой, какая синева!
О, Боже мой, беспомощность какая!
Вспорхнуть, лететь и щебетать, едва
Послушный воздух грудью рассекая —
Всё утеряло связанность и вес, —
Взлетают камни стаей журавлиной,
Развеялись озера над долиной
И к дальним звездам уплывает лес.
А я не знал до этого мгновенья,
Что грубый мускул окрылен давно,
Что столько трепета и дуновенья
В привычной косности заключено —
Воздушный шар на шелковистой нити
В голубоглазом царстве детворы, —
Каких еще восторгов и открытий
Ждать от веселой и простой игры?
Мой первый день земной моей разлуки,
Мой первый путь к лазурным высотам!
Нет, ты не мне крестом сложила руки,
Ты не меня оплакиваешь там.
1939
* * *
Опять со мной воспоминанья, —
Так в тлеющем черновике
Живут лишь знаки препинанья
На перечеркнутой строке.
Но от чернильницы к порогу,
Дом полунощный накреня,
В какую странную дорогу
Уводит прошлое меня!
Шумят слова пчелиным роем,
И, вслушиваясь в ночь и тьму,
Я безучастно руки жму
Моим шекспировским героям,
Давно остывшим ко всему.
Быть иль не быть? Так страшно мало
В душе осталось узелков,
Что жизнь на память завязала, —
Так много новых башмаков
Душа за гробом истоптала.
1949
ВАЛЬС
Он ловко палочкой взмахнул,
Дал знак таинственный гобою,
Лукаво флейте подмигнул, —
И, отшвырнув случайный стул,
Я в омут бросился с тобою.
Как море рокотала медь,
И хриплый ангел плакал слева
Холодными слезами гнева
О тех, кто не полюбит впредь.
И в некой глубине подводной,
Где в звездное окно, как в сон,
Стремила ночь полет свободный
И глухо ахал геликон, —
Корделия, твой голос страстный
Вдруг оборвался и затих, —
Корделия, твой труп безгласный
Растаял на руках моих.
И снова в нищенском уборе,
Скупую отерев слезу,
Я заклинаю ночь и море,
Жестокий ветер и грозу.
Обычай древний соблюдая,
Со мной бредет мой шут, ворча,
Дорожным посохом стуча,
И борода его седая
Как плащ струится вдоль плеча.
1944
ОФЕЛИЯ
Н. А. К.-П.
1
Ночь ломится в мое окно,
Расплющила о стекла губы, —
Во всех печах ревут давно
Морозом схваченные трубы.
В саду белесом вой и стон,
Снег ходит полотном трескучим,
Мой заколоченный балкон
Захлестнут пологом летучим.
Я к стеклам приникаю лбом,
Гляжу настойчиво наружу,
Я ненавидящим теплом
Дышу в клокочущую стужу —
Где сучья черные свистят,
Над омутом реки широкой
По ветру волосы летят,
С прибрежной путаясь осокой.
И слезы поздние мои
От встречной бури холодеют, —
Офелия, твои ручьи
И розы мутные твои
В разрытом воздухе седеют.
2
На берегу туманный луг
Летучие виденья множит,
Настольной лампы тусклый круг
Не освещает, но тревожит.
В цветах, в слезах, шурша фатой,
Офелия скользит по дому
(Так ветер входит в дом пустой,
Так сон является больному).
И в мир теней вовлечена,
На стебель водяной похожа,
Ложится медленно она
На зыбкую прохладу ложа.
— Сожми колени, чтобы мог
Я головой на них склониться,
У этих непокорных ног
Давно привыкло сердце биться.
Я пальцы тонкие ловлю,
Я кудри мокрые ласкаю,
Дышу ей в сердце и люблю,
И в темный омут увлекаю.
Она глядит в мое лицо,
Почти размытое волною,
Она спешит свое кольцо
Поднять тревожно надо мною.
И, зародясь в белесой мгле,
Не заглушенный занавеской,
С коротким звоном, на столе
Луч (ослепительный и резкий)
В пустом ломается стекле.
3
Измятый куст в пыли тяжелой
К могильной клонится плите, —
День и засушливый и голый
Горит в огромной высоте.
Я мутной зелени не мну,
Роз перегретых не срываю,
На хрупкую их белизну
Скупой слезы не проливаю, —
Но в сумраке моей руки
Цветы становятся влажнее, —
За каплей капля шум реки
Всё беспокойней и слышнее.
И, прорываясь меж камней,
В движеньи бурном и широком,
Вода вскипает у корней
Свинцово-облачным потоком.
И каждый стебель — как струя,
Весь куст клокочет белой пеной,
И вновь с любовью иль изменой
Над омутом склоняюсь я.
И вижу выплески льняные
Распущенных небрежно кос,
Песок и травы водяные
В туманном зареве волос.
И на лице ее дремотном
Пугливых рыб живая тень, —
Любовный сон в раю болотном,
В ночь ускользающий мой день.
Офелия, шаги дозора
К рассвету не нарушат сна,
Над дикой башней Эльсинора
Нависла тучей тишина.
Ночная буря отшумела,
И день зачах давным-давно.
В пустынных комнатах темно,
Лишь сучья дерева несмело
Царапают мое окно.