1949
* * *
Огни пустынного залива
Прошли и скрылись в стороне.
Без ветра в бледной вышине
Бежали облака пугливо.
Как быстро скудная земля
В сиянье влажном потонула!
Дыханьем весла шевеля,
К нам бездна ластилась и льнула.
Ломая встречную волну,
Волна широкая дымилась,
Беззвучно по морскому дну
Звезда разбитая катилась.
И было весело качать
Ее текучее миганье
И сонной бури содроганье
Холодным сердцем отмечать.
1936
* * *
Темнеет небо понемногу,
Светлеет первая звезда,
Тень затуманила дорогу,
День закатился навсегда.
Но ночь еще не наступила,
Природа кажет два лица, —
Что надвигается, что было, —
Еще не слито до конца.
На всем тревога раздвоенья,
Рассеянно томится дух, —
Земля взамен дневного зренья
Ночной приоткрывает слух.
И близкой ночи шорох важный,
И дальний шум дневных тревог, —
Всё разрешается в протяжный,
Огромный и глубокий вздох.
1943
* * *
Заря уже над кровлями взошла.
Пора. Пестрит узорами страница,
И синева усталости ложится
На влажный блеск оконного стекла.
Но жаль уснуть. Смущенная душа
Так непривычно вдруг помолодела,
Так просто рифма легкая задела
Медлительный клинок карандаша.
Я не творю. С улыбкой, в полусне,
Набрасываю на бумагу строки,
И свежий ветер трогает мне щеки
Сквозь занавес, раздутый на окне.
Как я люблю непрочный этот час
Полусознания, полудремоты, —
Как пуст мой дом. Как дружелюбно кто-то
Касается моих усталых глаз.
О, это ты, последняя отрада, —
В квадратном небе зреет синева,
Чуть-чуть шуршит незримая листва,
И никого, и никого не надо.
1931
* * *
Н.
Сколько грохота и грома,
Сколько оглушенных птиц!
Содрогаясь, стены дома
Ловят отблески зарниц.
Мчит разруху дождевую
Мутный выворот воды,
С шумом в темень огневую
Рвутся мокрые сады.
Ты, что песней огласила
Свой земной короткий путь,
Ты, что песен лишь просила,
Слышишь ли ты что-нибудь?
Иль гроза не досягает
За могильные врата?
Только влага набегает
На размытые уста.
1937
* * *
Дождь, дождь и дождь. И ночь. В окно
Летит клоками пена с мола,
Всё скрытое — обнажено,
И неустойчиво, и голо.
Всё в мире ищет пустоты,
Стремится в мрак первоначальный,
На берег плоский и печальный
В такую ночь выходишь ты.
Глядишь сквозь струи дождевые
На черный горизонт, туда,
Где, словно тени огневые,
Проходят дальние суда.
Высокомерный от страданья,
Под бурным ветром ледяным
Ты ждешь прощанья иль свиданья
С забытым призраком ночным.
Ты счастья просишь иль измены,
Равно не веря ничему,
И ловишь клочья белой пены,
Летящей в северную тьму.
1939
ТРУБАЧИ
На летнем взморье трубачи
Зарю морскую провожали,
Ее прощальные лучи
На меди заревом дрожали.
В веселый ритм вовлечена,
Толпа купальщиков гудела,
И женщина влюбленно пела
В широком вырезе окна.
Но, не вступая в общий хор,
Отражена горой соседней,
Одна труба (иль эхо гор)
Звучала жалобой последней.
Нас тихо к берегу несло,
За нами тень влеклась несмело, —
Порой небрежное весло
В сухой уключине скрипело.
Крыло под ветром накреня,
Над нами чайка пролетала,
Как белый парус трепетала
На пляже чья-то простыня.
День уходил. Теплом и светом
Вступали сумерки в него,
И было ясно, — в мире этом
Мы не любили ничего.
Иль, может быть, в пустом просторе
Лишь сонных весел мерный стук,
Быть может, только эхо в море,
Горами отраженный звук.