Греческие сообщения, по которым македоняне потеряли в этом сражен 150 всадников и 300 пехотинцев убитыми, конечно, не могут считаться абсолютно достоверными, но и не противоречат природе вещей и ходу сражения. Опять-таки характерно, что потери кавалерии относительно гораздо больше потерь пехоты. 450 убитых позволяют заключить о 2 000 или даже 4 000 раненых.
Малые потери македонян еще раз возвращают нас к важному вопросу о численности персидских войск. Мы видели, что, по источникам, полем сражения можно считать только Пайя, а это опять же возможно только в том случае, если предположить, что македоняне были сильнее в отношении пехоты. Цепь доказательств того, что персы, которым даже противники отказывают в признании храбрости, не были численно сильнее в этом бою, замыкается последним звеном - числом потерь у неприятеля, доказывающим, что победа досталась ему совсем не так трудно.
Пока мы не знали местности так подробно, как сейчас, мы должны были и могли причислить сражение при Иссе, как и другие македонские сражения, к простому типу сражения, когда войско построено в косом боевом порядке с выдвинутым вперед правым крылом. Мы видели, что эта схема была сильно изменена тем, что правое крыло македонян должно было сделать довольно широкий обход. Этот обход и отделение правого крыла от центра, по нашим источникам, представляется не очень ясно выраженным. Но это вполне объяснимо. Мы пользуемся источниками уже из вторых рук, а авторы, - особенно Арриан, - вряд ли лично видели местность. Первоисточники затуманивают истинное положение вещей своими восторженными рассказами о том, как царь во главе своих всадников налетел сквозь град стрел на левое крыло неприятеля и обратил его в бегство. Для современного исследования все это имело те последствия, что, узнав о трудностях местности, современные историки объявили, будто бой там вообще был невозможен, и пытались перенести его в другое место - к р. Дели-Чай. Но тем самым, как неоспоримо доказал Диттбернер, историки запутались в неразрешимых противоречиях с указаниями источников относительно местности, с точными их указаниями на передвижения обеих сторон и, наконец, со стратегическим положением. Надо, очевидно, решить что Пинар и Пайя - одно и то же, и если нам даже придется не считать блестящую конную атаку под предводительством царя решающим моментом боя, то все же остается поступок полководца, который, увидев непреодолимость скалистой местности перед фронтом, смело оторвал правое крыло от центра, чтобы обходом достигнуть цели; так же, как раньше он передвинул часть своей кавалерии с правого фланга на левый, потому что она там была нужнее, так же точно он перетянул часть тяжелой пехоты на обходящее крыло, чтобы атакой с фланга опрокинуть греческую фалангу, недоступную с фронта.
Александр, можно сказать, видоизменял методы фланговой атаки, применяя их к данным обстоятельствам и не изменяя духа самого боя. Он побеждает как числом и храбростью своих воинов, так и сплоченностью войска, отдельные части которого настолько подчинялись воле полководца, что он мог в любую минуту свободно распоряжаться ими, направляя их по своему желанию и усмотрению; наконец, он побеждает гениальным руководством, осторожно ведя наступление, самоуверенно пренебрегая фланговым расположением персов и кажущимися непреодолимыми трудностями местности; мудро отступая от обычной схемы, он укрепляет ведущее крыло и возбуждает во всем войске дух смелого наступления.
1. Диодор, Курций и Юстин единогласно указывают потери в числе всадников в 150, но Диодор называет 300, Курций - 32, а Юстин - 130 пехотинцев. Возникает вопрос, нет ли тут искажения первоначально одинакового числа (может быть, 332?)? При разнице в полтысячелетия между этими авторами и их первоисточниками это вполне возможно, - особенно при одинаковой у них цифре потерь кавалерии. Наибольшая цифра, очевидно, больше всего соответствует действительности, так как Арриан потери фаланги в бою с греческими гоплитами определяет в 120 чел.
У Курция указано 504 раненых, но эта цифра или неправильна, или он считает только тяжелораненых. При современных расчетах принимают во внимание даже малейшую царапину или контузию.
2. Более подробное исследование первоисточников, которое я в первом издании прибавил к описанию боя, я опускаю, так как оно теперь устарело, благодаря подробным топографическим обследованиям в книге Янке и исчерпывающей монографии Диттбернера. Чтобы разрешить некоторые топографические сомнения, я обратился к консулу В. Ресслеру в Алеппо. Он мне достал доклад старшего инженера Хассбаха, который я привожу ниже. За всеми подробностями я отсылаю к Диттбернеру и привожу здесь только следующее.
Сообщения Каллисфена дошли до нас благодаря тому, что Полибий на них показывает, как мало тот понимал в военном деле. Но удивительнейшим образом новейшие ученые стали на сторону Каллисфена и пытались вычитать из труда Полибия, что он был неправ по отношению к Каллисфену, неверно понял его и сам наделал массу серьезных ошибок. Я тоже полагаю, что авторитету Полибия, - как бы высоко я лично его ни ценил, - нельзя безусловно доверять, как это делают довольно часто; вычисления его часто поверхностны, а он сам больше зависит от своих первоисточников, чем кажется; но тем не менее из того, что он говорит о сражении при Иссе и о Каллисфене, можно отрицать только те пункты, из которых можно заключить что-либо о самом бое.
Согласно Полибию, Каллисфен говорит, что Александр, выведя свое войско к узкому проходу, заставил его постепенно идти вперед и, в конце концов, построил его по 8 чел. в глубину; в таком построении оно продвинулось на 40 стадий (1 германская миля, т.е. ок. 7 км).
Полибий, считая численность войска в 42 000 чел. пеших и 5 000 всадников, указывает на то, что такая большая фаланга в вышеупомянутом построении должна была бы занимать по фронту 40 стадий, в то время как Каллисфен утверждает, что ширина долины составляет только 14 стадий, причем три из них были заняты конницей, и еще оставалось свободное место.
Как Полибий высчитал эти 40 стадий ширины - неясно48.
Три фута на человека при 42 000 чел., по 8 чел. в глубину, составляет около 16 000 футов, т.е. 27 стадий. Можно, конечно, это оставить так, но можно отметить, что Полибий, желая доказать неправоту Каллисфена, сам слишком преувеличивает силу пехоты; впрочем, в основном - именно в том, что такая фаланга не могла быть глубиною только в 8 чел., он, конечно, прав.
Бауэр исправлял в обратном направлении, желая доказать, что фаланга в 8 чел. глубины очень подходит к данной местности, а Каллисфен сделал только ту ошибку, что указал слишком малую ширину долины - всего 14 стадий (2,5 км). В этом Бауэр прав, но его утверждения немыслимы, так как фаланга глубиной в 8 чел. и шириной почти в милю - бессмыслица. Она не могла бы сделать и 10 шагов не разорвавшись, а через 100 шагов она была бы в абсолютном беспорядке. Было бы просто немыслимо заставить ее хотя бы приблизительно ровно наступать или останавливаться.
Правильное предположение высказывает К. Нейман (К. Neumann, Zur Landeskunde und Geschichte Kilikiens, "Jahrb. f. klass. Philol.", Bd. 127 (1883), S. 544), который указывает, что, по Курцию, фаланга при Иссе имела глубину в 32 чел. Если предположить, что пецетеры и гипасписты вместе составляли около 20 000 чел., то фаланга (с интервалами) была шириной меньше 1 км (4-5 стадий). Прибавим еще конницу и легкую пехоту49.
Каллисфен, прибывший в свите Александра к месту сражения за несколько дней до него, хотя и не совсем прав, но в отношении топографических указаний до некоторой степени заслуживает доверия, в описании же боя, как правильно говорит Полибий, он неправ. Он не участвовал в самом сражении, а, вероятно, с гражданскими частями главной квартиры остался в Мирианде.
На другой день ему рассказали, как войска постепенно вышли из опасной теснины, построились фалангой и двинулись на противника. Так как он знал, что нормальное построение гоплитов - 8 чел. в ряду, то он в красноречивом описании заставил всю мощную фалангу маршировать этим строем, а так как он вспомнил, что проход от реки отстоит на 40 стадий, он и заставил фалангу продвинуться так далеко. Его военные знания не были настолько обширны, чтобы понять невозможность подобного продвижения, - понять, что фаланга целого войска располагается глубже, чем фаланги отдельных отрядов, и что при указанной им самим ширине долины всего в 14 стадий развернутая фаланга не могла бы даже разместиться там.