Глава 13. Правда

— Ч-что?

— Он отказался от тебя. Тебе прекрасно известно почему. Так больше продолжаться не может, — Стивен снова поднял трубку, отвечая на звонок — Да, я ей сказал.

Ханна подождала пока он закончит и присела на стул рядом. Брат налил себе молока.

— Видеть тебя не могу, — прошептал.

Девочка натянула улыбку до ушей и ущипнула Стивена за бок. Как мужчина брат вот уже несколько лет был не просто привлекательным, а пронзительно красивым. Мощная атлетическая фигура любителя «качалки», низкий, рокочущий голос и выразительные черные глаза на фоне смуглой кожи. Он всегда выглядел греховно, экзотично и волнующе, как тот новый вид медуз о котором говорили на прошлой неделе по ББС. С помощью красного, диковинного света они заманивали рыбу на глубине до двух километров, только чтобы потом ужалить их щупальцами и съесть.

— Хватит строить из себя невесть что. Я вполне смогу позаботиться о себе сама, не нужно ссылать меня кому-то, кому ты даже не доверяешь.

Стивен ещё не стал той медузой, но не потому что у него не было щупальцев или нужды убивать, чтобы выжить. Он был ещё слишком нежен, мал и простодушен для того, чтобы пережить последствия собственной натуры.

— Не напоминай, — молодой мужчина скорчился, пуская в рот дольку лимона, — Я полностью осознаю ситуацию. Оставлять первоклассницу одну дома недальновидно. И! — повысил голос. — Прежде чем ты начнешь уговаривать меня в пользу обратного, я скажу, что ты лишь единственная сестра бедолаги студента, зарабатывающего на жизнь собственными руками. Прости, если наша жизнь не кажется тебе слишком среднестатистической.

Стояло раннее утро, сквозь голубые занавески просачивался ещё холодный свет солнца. На Стивене были короткие шорты и черная футболка с надписью «Rock». Выглядел сонным, так как полночи собирал сумку вместо того, чтобы отдыхать.

— Среднестатистической? — улыбнулась. — Ещё недавно ты не знал такие слова. На этот раз ничего серьезного?

— Какой-то идиот на севере, которому Габриэль задолжал денег. Буду через пару дней, — Стивен отложил кружку и подняв девочку со стула, сел на него сам, расположив сестру между собственных ног, — Ты сделала уроки?

— Почти.

— Что значит «почти»? Я разрешил тебе не ходить в школу, только если ты сделаешь все уроки, — вздохнул. — Ладно. Тот урод был последней инстанцией, а у меня поезд через два часа. Будешь себя хорошо вести?

— Угу.

Прежде отпустить, Стивен взял сестру за подбородок, и запечатлел на ее губах быстрый поцелуй. С балкона она наблюдала за тем, как он садится в такси. Любимый. С тех как они с братом воссоединились прошло три года. Это было что-то невероятное, засыпать и просыпаться рядом с ним, есть и проводить время вместе, зная, что в этом мире они одни. Каждый раз, оказываясь рядом со Стивеном, держа его за руку или рассказывая о городских механизмах, она чувствовала себя настолько свободной и счастливой, что теряла счет времени. Они могли провести на улице несколько дней, ночуя в гостиницах, взять рано утром поезд и уехать на другой конец страны и вернуться, чтобы отдать дань маленькому парку под окнами. Это была изумительная, ни с чем несравнимая, полноценная жизнь, пока не пришёл он.

Спустя два года, а возможно и позже, Стивен стал получать звонки и вскоре к ним зашёл тот худой мужчина, отца которого брат пообещал убить взамен на побег. Вручив сумку с оружием, он пожелал Стивену удачи и исчез, заставив брата пожинать плоды собственного плана. Оказалось, что худой гость представлял исполняющую контроль организацию внутри обширной общины города, в который они бежали. Стивен был обязан ему всем: побегу, поддельным документам и жильем, а одной смерти незнакомцу не хватало, чтобы продолжать покровительство, не дав их на съедение общине. Стивен обязался убивать для него всех, кого тот попросит.

Первый раз, когда Ханна узнала об этом, у неё случился приступ. Тягучая резкая боль пронзала грудь, внутри образовалось сильное давление и она повалилась на паркет. На следующий день она пришла в себя в постели, но Стивена рядом не было.

— Теперь я понимаю, почему мы запретили въезд на континент вашему роду, — когда она осталась одна, гость появился вновь, но уже не один. — Чтобы какая-то девица, не имеющая даже статуса в общине, могла делать такое со своим телом? Меня же повесят, если я начну говорить об этом, не представив доказательств.

Когда они вошли, девочка готовила обед, но едва уловив странные звуки, переметнулась в угол. Их было трое. Гость и два загорелых амбала.

— У детей нет этого взгляда. Они не умеют обращаться с оружием и уж точно не обучают таких увальней как твой брат наукам подобной философии. Я все прекрасно слышу, так как живу этажом ниже.

Девочка склонила голову вниз, заметив, как враги начали приближаться.

— Тише, не стоит волноваться… Скоро мы станем лучшими друзьями.

Она почувствовала укол под лопаткой, когда пыталась отбиться. Сердце пропустило удар, затем начало отбивать стук за стуком. Девочка вздрогнула, вздохнула протяжно и резко расслабилась:

— Ты не понимаешь, кому угрожаешь, — прошептала, перед тем как потерять сознание.

Она старалась дышать тихо-тихо, но не чтобы казаться спящей. В маленькой комнатке, от каждого угла которой глухо отлетали звуки, часто раздавался лязг медицинского инвентаря. Вдыхать полной грудью было больно, тут же сводило челюсть и холодели внутренности. После очередного разреза пришла агония. Тягучая, выедающая.

— Что случилось?

Лишняя кровь, стекающая под хирургический стол на специальный поднос, напоминала холодец. Свернутая, тёмно-красная, чуть светлее в центре. Он неё исходил дотошный запах гнили, а ведь ещё несколько дней назад по телевизору крутили выпуск новостей о том, как живущая в доме старушка в течении двух недель не замечала отсутствия сиделки, которая разлагалась у себя на втором этаже. Запах был ужасным. Раздражал, пугал и отвращал одновременно.

— Пищеводное кровотечение. Не удается определить группу крови. Вне тела она теряет свойства, слишком много бактериальных токсинов…

— Я же промыл ей мозги, она согласилась…

— Похоже организм решил иначе. Это уже третьи сутки, либо я зашиваю сейчас, либо…

— Зашивай!

Стивен вернулся через месяц и отоспавшись, повёл сестру на привычную прогулку в парк. Они долго сидели на траве у озера, рассматривая пронзительно синее небо и белые облака. Сжимая ладонь брата в своей, девочка сосредоточенно думала над тем, что ожидает их в будущем.

— Стивен.

— Да?

— Как ты помнишь, я поклялась, что буду защищать тебя до конца своих дней, оберегать, учить, растить, быть тебе сестрой и матерью и никогда не взывать к зверю. Однако сейчас вокруг нас зло, а моя сила уже не та, что прежде. В этом воплощении, её вовсе нет, — закрыла глаза, борясь с собой. — Прости, но у нас нет выбора, брат.

— О чем ты?

— Этот мужчина в каскетке, он делает страшные вещи.

Брат перестал гладить её руку. В небе прокричали чайки. Утро было поздним, но свежим. Тихая и прозрачная вода не издавала ни звука, стайка мелкой серебристой рыбешки с любопытством сопровождала группу детей вдоль берега. Вокруг них из травы, создавая своеобразный узор, выглядывали мелкие голубые цветы. Девочка сорвала один и всмотрелась в сердцевину, будто пыталась найти там что-то микроскопическое.

— Я думала, что не выживу, они вытаскивали мои органы и обрабатывали какой-то жидкостью, выкачивали кровь, делали надрезы, чтобы понять, как быстро я излечиваюсь. Симулировали предсмертные состояния, били током, душили. Я не думаю, что переживу, если он сделает то же и с тобой. Это намного страшнее, чем приступы твоего отца. Надо действовать, Стивен, — закусив губу, она раздавила цветок пальцами. — Смертей никогда не будет достаточно, просто в определенный момент ты станешь стар или неосторожен. Это его план победы длиной в несколько лет. Он должен умереть, понимаешь? Этот Габриэль Валерий Фиорентин должен умереть сейчас…