Артель гостей вместе с юным сахгамауитом напоминал летающих чаек, все четверо ходили взад и вперёд, встречаясь и расходясь, иногда уточняя у вождя определенные аспекты. Особенно Стивен тяготел к одному из них. С высоты её балкона они казались неразлучными, расхаживали вместе, о чём-то деловито говоря. Человек лет тридцати был высок, худ, хорошо одет и в своём роде красив: белолицый брюнет с черными глазами и удлиненными конечностями. Аккуратная стрижка и прямая осанка намекали на достаток и городскую среду обитания, незнание языка общины — на принадлежность другим краям.

Девушка оперлась лбом о стекло и тяжело вздохнула. Прошло очень много времени с тех пор, как она видела таких людей, как он. Фактически, между настоящим и тем веком, прошло так много лет, что она едва поняла, что вообще знакома с подобными существами. Гость ходил твёрдой поступью, в дорогой и прочной обуви, в чёрном пальто и клетчатой каскетке, шагал взад и вперёд, то навстречу ветру, то под ветер, дыша глубоко и шумно. Пару раз он доходил до крыльца дома, стоял на нем, глядя на костер вдалеке, затем опять, резко повернувшись, шёл навстречу Стивену. Эта нервозность придавала ему двоякую ауру — дикари не могли понять, бояться его или нет.

Ожидая пока гость в очередной раз нагонит его, Стивен кинул быстрый взгляд на балкон. Ничуть не изменившаяся с их последней встречи девушка стояла, облокотившись на деревянное ограждение, в своем старом, заношенном платье. Заметив босые и посиневшие от холода ноги, юный сахгамауит смутился и отвернувшись, позвал гостя быстрее следовать за ним. Однако незнакомец неожиданно остановился и, ссутулившись, оглянулся через плечо.

«Кто это?», — прочитала по его губам.

Наверное, тогда Стивен что-то ответил, но это уже было неважно, потому что гость широкими шагами устремился обратно к дому. Взгляд девушки метнулся к костру, где сидела община, они могли не увидеть мужчин из-за деревьев, но балкон открывался их взору без проблем. Услышав скрип двери, она сделала вид, что потеряла интерес к разглядыванию природы и поправив волосы, медленно зашла в дом.

При ближайшем рассмотрении гость оказался на две головы выше её и почти в два раза худее. У него была длинная, бледная шея, крупные конечности и густой черный волос. Оказавшись посередине комнаты, он замер, не решаясь следовать дальше. Девушка в платье выглядела заброшенной, недокормленной и подозрительно спокойной, что могло обозначать затишье перед атакой.

— Кто это? — голос низкий, с хрипотцой.

— Моя сестра, — Стивен зашёл в комнату и начал медленно приближаться к девушке. — Ханна, не волнуйся, это — друг.

Девушка слегка задрала подбородок в ответ на команду. Телом она казалась моложе настоящих дочерей Бернарда и куда мельче. Худые ключицы, плоская грудь и рёбра выделялись в соответствии с худым лицом и тонкими голенями. Живот был впалый, под глазами — круги. Всей своей натурой она показывала непричастность к общине.

— Не пудри мне мозги, — резко ответил незнакомец. — Ты разрешаешь питаться своей сестрой?

Хотевший было дотронуться до её щеки Стивен, резко обернулся:

— У меня нет выбора! — зашипел, показывая зубы. — Я бы сказал вам раньше, но вы бы не поверили! Отец берёт её кровь и плоть почти каждый день, она даже не выходит отсюда!

— Неужели? — незнакомец расхрабрился и сделал шаг в их сторону. — Что же в ней такого особенного?

Стивен тихо зарычал, склонив голову, на что гость ответил вспышкой внутри радужки глаза. Яркой и жёлтой, как свет солнца. Юного сахгамауита не напугало это различие между ними, ведь его глаза сверкали синим пламенем, он лишь оскалился сильнее, прикрывая девушку собой. Незнакомец обогнул их дугой, всматриваясь в контуры женского тела:

— Не забывайся, мальчишка, я старше тебя и уж точно не виноват в том, что, — криво улыбнулся, — твоя «сестра» сама интересуется мной.

Стивен согнулся в три погибели, готовясь к прыжку, но девушка положила ладонь ему на спину, призывая успокоиться. Она действительно разглядывала незнакомца с чрезвычайным интересом.

— Это все очень трогательно, Стивен, но не вовремя, — продолжил. — Побег, я так понимаю, больше для неё, чем для тебя? Можешь не отвечать, что бы ты ни сказал, я отвечу, что этого не было в планах. У вас так мало женщин, что я задаюсь вопросом не для того ли он ест её плоть, чтобы стать способным её же осеменить.

Стивен сбросил руку девушки и распрямился:

— Я все просчитал. Ваш белый из города поможет.

— Зиан? Он — мои глаза здесь, если ты не забыл.

— Я готов заплатить.

— Чем же?

Сахгамауит убрал клыки и развел руками:

— Чем пожелаете.

— У тебя нет ничего, что я бы хотел.

— Но будет, так ведь? Ваш отец давно мешает вам идти вперёд, даже сослал сюда. Мы позаботимся о нем, как только шагнем на новую землю. А как проснется Цепион, сможете просить все, что захотите.

Незнакомец поднял брови:

— Неплохо, — согласился. — Но кто гарантирует, что к тому времени я буду жив? Уводить эту женщину перед носом твоего отца будет стоить мне людей. Оплату хочу сейчас.

Стивен озадаченно прикусил губу, лихорадочно сглатывая. Девушка сзади него следила за выражением лиц обоих. Юный сахгамауит затеял побег. Её маленький, черноглазый мальчик захотел бежать от дикарей и взять её с собой. За такое община бы сжарила его на костре, даже не притронувшись к плоти.

Поняв, что ответа не дождется, гость усмехнулся и отшатнувшись, пошёл к лестнице вниз. Стивен поплелся за ним не сразу, сильно сжимая ладони в кулаки. Не мог ничего придумать или дать взамен на её жизнь. Глупый.

— Никакой оплаты не потребуется, — девушка перегнулась через перила лестницы и спрыгнула вниз, не давая незнакомцу дойти до двери. — Только колеса.

Гость проследил за траекторией её прыжка и ещё раз внимательно всмотрелся ей в глаза:

— Хорошо. Грузовик на магистрали за лесом. Каждый первый четверг месяца Зиан возит вашему вождю стройматериалы.

— О каком городе идет речь?

— Узнаешь, если доберешься.

Перед тем как выйти, гость поправил каскетку и кивнул Стивену.

— Сукин сын, — выругался сахгамауит, топнув ногой, — Вонючая падаль!

— Что?

— Ты поняла, да? Он не такой как мы, кости такие тонкие, клыки короткие, глаза почти всегда потухшие. Низшая ступень эволюции, — сплюнул на пол.

Девушка протянула ему руку, призывая к спокойствию. Стивен опустился на колени у её ног, уткнувшись носом в открытую ладонь:

— А как пахнут, это просто отвратительно. Так и хочется разодрать в мясо и сжечь, — зашипел. — Придется привыкнуть. Он занимает высокий пост среди уродцев, будет помогать некоторое время, а когда я захвачу новые земли, отец, наконец, признает во мне вождя. Я смогу делать все, что пожелаю.

— Ты уверен, что хочешь такой славы?

— Да, — тяжело вздохнул. — Не бросай меня одного, сестра. Тот мир он новый, неизведанный. Без тебя я пропаду. Когда-нибудь этот гнев погубит меня. Я просто не смогу с ним совладать, понимаешь?

К сожалению, она понимала.

Через две недели Стивен покинул общину навсегда, а девушка погрузилась в глубокий сон. Она не помнила, сколько времени провела в неведении, как не осознала момента пробуждения. Время превратилось в прямую линию ожидания и действий, отточенных подсознанием до автоматизма. Здесь было одиноко, в этом непонятном континууме неизвестного. Периодически всплывающие образы черноглазого младенца и казавшийся раньше знакомым женский голос вызывали боль и смятение. Стрелки бежали назад, перегоняя друг друга, ломались кости, сжимались мышцы, болело горло. Память стиралась, отсчитывая вновь отведенный ей век, поспешно унося самые старые воспоминания и мысли.

Она нашла себя, стоящей в темном коридоре высотного здания перед тяжелой дверью. Кожа горела, болели уставшие ноги, но она радовалась так, как никогда в жизни, потому что удалось совершить невероятное.

— Я здесь, маленький мальчик.

Сильные руки брата подхватили её и закружили у самого порога, но даже веселый детский смех не мог показать ту глубину чувств, что полыхала внутри их родственного мира. Это было пристрастие, слабость и любовь, но больше чем все это вместе взятое — то был момент свободы.