Но, на самом деле, она и сама была близка к панике. Требовалось немного успокоиться.

Лёга, видимо, был того же мнения, поэтому молодые люди постояли с полминуты, ни живы ни мертвы от страха и нервного напряжения, надеясь собраться с духом для дальнейших действий.

— Ты уверена, что теперь он точно умер? — вымолвил, наконец, Стрельцов.

— Если нет, — придется тебе повозиться, когда будешь снимать с него шкуру, — сама не понимая, что говорит, ответила Юля.

— Снимать шкуру? Зачем?!!! — на лице Лёги появилось отвращение, перемешанное с паническим ужасом.

— Хорошая волчья шкура. Охотничий трофей, которому куча народа позавидует, — пожала вздрагивающими плечами Юля. — Можно на стену повесить, на пол положить, или… в комиссионку сдать.

— А-а-а, ты не ошибаешься насчет того, что она — волчья? — Лёга указал на мертвое чудовище.

Юля, не особо желая смотреть в ту сторону, вынуждена была глянуть на оборотня.

С тем было что-то не так.

Девушка поморгала глазами, думая, что происходящее ей кажется; волкодлак менял свой облик. Конечно, ни она, ни Лёга не видели, как и из кого, эти твари возникли в прошлом, но теперь, если рассуждать логически, можно было, во-первых, уразуметь, что таковое превращение действительно имело когда-то место, а во-вторых — сейчас этому процессу был дан обратный ход.

Тело лежащего на боку чудовища все как-то в мгновенье ока иссохло, после чего его шерсть начала активно втягиваться в меняющуюся на глазах тушу. Мускулы заклокотали, а потом резко уменьшились в размерах, — будто сдулся плохо завязанный от утечки гелия воздушный шарик. Передние конечности укоротились, а задние, наоборот, вытянулись. Морда неестественно оплыла, и с нее исчезли волчий нос и клыки…

— О боже! О боже! Это ведь… Р… Р-р-р… Рэй. С… С-с-с… Стокер, — начал заикаться Лёга. — И у него раны… на шее и на спине…

— Я ошиблась, — облизнула губы Юля.

— Н-н-насчет чего ошиблась? — не понял ее парень.

— Насчет того, что если он не умер, то тебе придется помучиться, когда будешь снимать с него шкуру…

— Правильно, ведь у него т-т-теперь нет никакой шкуры.

— Так кого я убила? — Юля сжала ружье так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— П-п-пойдем отсюда, — Лёга почувствовал в себе немного самообладания и сделал неуверенный шаг в сторону деревообрабатывающего цеха.

Девушка поплелась за ним, поддерживая парня в наиболее трудных для ходьбы местах.

— Слушай, Юль, а ты, когда за ружьем бегала, не видала, случайно, Андрюху с Баламутом? — спросил ее Лёга, вываливаясь через распахнутые ворота деревообрабатывающего цеха на улицу.

— Мы здесь, — послышался откуда-то справа от ворот голос Андрея.

— Да, здесь, — вторил ему голос Мишки Парфенова, на сей раз, — слева. — До этой минуты на карнизе второго этажа отсиживались. Когда вы с Юлей оборотней отвлекли, — успели туда залезть… Может, там и надо было дальше оставаться… Да, вот, только, услышали, что вы выходите. Думали — чего-нибудь изменилось…

Лёга быстро глянул по сторонам: Андрей и Мишка стояли на улице, в страхе прижавшись спинами к стене лесопилки. Лица ребят были мертвенно бледны.

— Чо вы здесь так стоите? — не понял Лёга, пытаясь дождаться, когда у него пропадут появившиеся вдруг перед глазами темные пятна.

Послышался звон роняемого на бетонную площадку металла. Это Юля бросила ружье.

— Зачем ты его кинула? — спросил Лёга, но тут же, по осанке девушки, по ее нахмуренным бровям, понял, что она не просто выронила оружие, а специально заставила его упасть на бетонное крыльцо лесопилки, будто… СДАВАЯСЬ!

И впрямь, не хватало только поднятых к небу рук.

— Вот этих я точно не видела, когда бегала за ружьем, — покачала головой девушка. — Точнее, — видела, но далеко не в таком количестве. Всех мы не перестреляем. Ружье — было хорошей затеей. Но сейчас у нас скорострельности… да и патронов на всех не хватит.

И тут Лёга понял, что это не просто темные пятна у него перед глазами, это проклятые оборотни тусуются вокруг! С оскаленными клыками они окружили ребят плотным кольцом. Их были десятки.

«Вот теперь можно было бы провести аналогию, что тут присутствует вся фабрика «Конница», все ее рабочие, но и сейчас их слишком мало для предприятия такого типа. Десятки — не сотни», — отметил для себя Лёга.

Однако, несмотря на то, что оборотней на поляне присутствовало меньше, чем могло, они и без этого представляли собой крайне страшное зрелище, причем двигались по направлению к самому Лёге, Андрею, Мишке и, может быть, к Юле.

Сейчас Стрельцов уже не желал думать, почему волкодлаки не напали на девушку, когда у них была масса возможностей это сделать. В данную минуту ему просто хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Как и тогда, когда он стоял перед одноухим в ремонтном зале бывшей лесопилки, Лёга приготовился попрощаться с жизнью… Если уж суждено быть съеденным чудовищной тварью, — пусть жрут…

Вдруг над лесом пронесся далекий, но неимоверно сильный, можно даже сказать ГРОМОГЛАСНЫЙ вой. Горловое рычание самих оборотней, по сравнению с прозвучавшим ВОЕМ, могло показаться теперь ничтожным и жалким, — наподобие орания мартовских котов.

Ребята переглянулись. Всем было ясно, — такого ВОЯ не могло издать ни одно животное на свете.

Вой был настолько низким, приближающимся к инфразвуку, настолько ужасным, что кровь стыла в жилах. Если б то, что его издавало, являлось живым существом, оно, скорее всего, имело бы размеры и структуру горы Эльбрус.

«Каменный человечище ревет в Болоте!!!» — подумал Лёга и упал-таки в обморок.

Андрей и Мишка, в свою очередь, медленно сползли по стене лесопилки, приземлившись на задницу там, где только что стояли, — у ребят подкосились ноги.

Юля обвела взглядом ряды оборотней.

Те прижали уши и стали разворачиваться.

Девушка в недоумении ждала, чем все это закончится.

Собственно, долго ждать не пришлось. Волкодлаки медлили всего секунду, а потом бросились в рассыпную, — только пятки (когти) сверкали. Вскоре их уже не было на поляне.

Девушка еще долго стояла около распахнутых ворот деревообрабатывающего цеха, слегка вздрагивая и смотря в одну точку. Пошевелиться было страшно. Любое движение означало, что потребуется снова окунуться в события окружающего мира, а этот мир был слишком непредсказуемым и ужасным.

Ребята тоже не шевелились.

Постепенно, смелость начала возвращаться к Юле. Девушка поняла, что и она, и парни, — живы, и свободны. Угроза миновала. И ей удалось сделать несколько шагов вперед, по направлению к палаткам.

— Юль, ты куда? — взволнованно спросил ее Андрей.

— Надо принести нашатырь, а то ваш друг, похоже, отрубился, — ответила она, не оборачиваясь.

— Будь осторожней, — произнес ей вдогонку Мишка Баламут.

Ему, в отличие от Андрея, Юля уже ничего не ответила. Вместо этого она ускорила шаг, а затем и вовсе — побежала к располагавшемуся перед ней лагерю экспедиции.

Влетев в кухонную палатку и, дрожащими пальцами зажегши свет, девушка начала рыться в прилагающейся к этому маленькому шатру аптечке.

Аптечку она заметила и изучила в первый же час после установки брезентового сооружения, — ведь кухня являлась ее рабочим местом, и она обязана была знать его как следует.

Собственно, Юля призналась себе, что чувствует себя здесь уже свободнее, чем в палатке, которую они с Виктором занимали для ночлега. Там, кстати, тоже находился бокс с лекарствами (очевидно, они присутствовали во всех палатках), но, вот, именно из-за ощущения «родного» места, ее потянуло на кухню.

Отложив в сторону эластичный бинт, пакет первой помощи при ушибах, девушка схватила, наконец, то, что искала, — ампулу с нашатырным спиртом. Она уже хотела бежать обратно к зданию деревообрабатывающего цеха, — туда, где сейчас валялся, без чувств, Лёга Стрельцов, но услышала знакомый звук, который остановил ее.

С маленького столика, в районе разделочной доски послышалось звонкое: «Пик!»