Я оперся на нее и улыбнулся.

— Если ты настоящий друг, ты должна была его пожарить.

Мэриан обняла меня одной рукой. На ней было ее лучшее платье, как и на всех других, но почему-то ее лучшее платье было лучше остальных. Оно было мягким и желтым, цвета талого масла, со свободным бантом на шее. Подол складывался в тысячи складок плиссе, как платья из старомодных фильмов. Такое платье могла бы надеть Лена.

— Лайла знает, что я ни за что не сделала бы ничего подобного, — она обняла меня еще крепче. — На самом деле, я пришла сюда, только чтобы повидаться с тобой.

— Спасибо, тетя Мэриан. Последние пару дней выдались не из легких.

— Оливия рассказала мне. Бар для магов, инкуб, хмарь — и все за одну ночь. Боюсь, Амма запретит тебе навещать меня.

Она не упомянула неприятности, которые, очевидно, сегодня выпали на долю Лив.

— И это еще не всё.

Лена. Я не мог заставить себя произнести ее имя. Мэриан смахнула мою челку с глаз.

— Я уже слышала, и мне жаль. Но я кое-что тебе принесла, — она открыла сумочку и достала маленькую деревянную коробочку, украшенную заметно потертым резным рисунком. — Как я и сказала, я пришла, чтобы увидеть тебя и передать тебе это, — она протянула ее мне, — она принадлежала твоей маме — пожалуй, самая ценная из ее вещей. И самая древняя из всей ее коллекции. Думаю, она хотела бы, чтобы она была у тебя.

Я взял шкатулку. Она оказалась тяжелее, чем выглядела на первый взгляд.

— Осторожней. Он очень хрупкий.

Я аккуратно приподнял крышку, ожидая увидеть там очередную высоко ценимую мамой реликвию Гражданской войны — клочок знамени, пулю, кусочек кружева. Вещь, хранящую вехи истории и времени. Но в коробке оказалось кое-что другое, хранящее вехи другой истории и времени. В ту же секунду, как я увидел его, я понял, что это.

Светоч из видений.

Светоч, что Мэйкон Равенвуд отдал любимой девушке.

Лайла Джейн Эверс.

Однажды я видел это имя, вышитым на старой детской подушке, некогда принадлежавшей маме. Джейн. Тетя Кэролайн говорила, что только моя бабушка называла ее так, но бабуля умерла еще до моего рождения, поэтому сам я никогда этого не слышал. Тетя Кэролайн ошибалась. Бабушка не единственная, кто называл её Джейн.

Что означает…

Мама и есть та девушка из видений.

А Мэйкон Равенвуд был любовью всей её жизни.

Глава двадцать первая

Семнадцатое июня. Светоч

Мама и Мэйкон Равенвуд. Я выронил Светоч, будто он ужалил меня. Коробка упала на землю, и шар покатился по траве, невинно, словно детская игрушка, а не сверхъестественная темница.

— Итан? Что случилось?

Очевидно, Мэриан не имела понятия о том, что я узнал Светоч. Рассказывая ей о видениях, я ни разу не упомянул о нем. Собственно, я не уделял ему большого значения. Для меня он был всего лишь еще одной непонятной деталью мира Магов.

Но эта небольшая деталь оказалась весьма важна.

Если это был Светоч из видения, тогда это означало, что мама любила Мэйкона так же, как я люблю Лену. Так же, как отец любит маму до сих пор.

Я должен узнать, известно ли Мэриан, откуда он у мамы, или кто дал ей его.

— Ты знала?

Она нагнулась и подняла шар. Его темная поверхность поблескивала на солнце. Мэриан опустила его обратно в коробку.

— Знала что? Итан, я тебя не понимаю.

Меня одолевали вопросы, мозг даже не успевал обрабатывать их. Как мама встретила Мэйкона Равенвуда? Как долго они были вместе? Кто еще знал об этом? И самый главный вопрос…

А как же папа?

— Ты знала, что мама была влюблена в Мэйкона Равенвуда?

Выражение ее лица было красноречивей любых слов. Она намеревалась лишь вручить мне подарок от мамы, а не ее самый главный секрет.

— Кто тебе это сказал?

— Ты. Когда принесла мне Светоч, который Мэйкон отдал любимой девушке. Моей матери.

Глаза Мэриан наполнились слезами, но она сдержала их.

— Видения. Они были о Мэйконе и твоей маме, — поняла она, сложив все воедино.

Я вспомнил день, когда впервые встретил Мэйкона. « Лайла Эверс»,сказал он тогда. « Лайла Эверс Уэйт», поправил я.

Мэйкон говорил о работе моей матери, но утверждал, что не знает ее лично. Еще одна ложь. Голова шла кругом.

— Значит, ты знала, — это не было вопросом. Я покачал головой, желая выкинуть из нее всю полученную за сегодня информацию. — А папа знает?

— Нет. И ты ему ничего не скажешь. Он не поймет, — в ее голосе сквозило отчаяние.

— Он не поймет? Я не понимаю!

Несколько человек замолчали и обернулись на нас.

— Мне так жаль. Никогда не думала, что именно мне придется рассказать тебе об этом. Это была история твоей мамы, не моя.

— Если ты не заметила, моя мама мертва. Будет проблематично задавать ей вопросы.

Мой голос был резким и суровым, что в точности передавало мое эмоциональное состояние. Мэриан посмотрела на надгробие моей матери:

— Ты прав. Ты должен знать.

— И я хочу правду.

— Ты ее получишь, — ее голос дрожал. — Если ты знаешь про Светоч, я полагаю, ты так же понимаешь, зачем Мэйкон дал его твоей матери.

— Чтобы она смогла защититься от него.

Раньше я был преисполнен сочувствием к Мэйкону. Сейчас же меня переполняла только тошнота. Моя мама оказалась Джульеттой в каком-то извращенном варианте пьесы, где в роли Ромео был инкуб, даже не смотря на то, что им являлся Мэйкон.

— Верно. Мэйкон и Лайла столкнулись с теми же сложностями, что и ты с Леной. Трудно было наблюдать за тобой эти последние месяцы и не провести определенные… параллели. Я даже не могу представить, как тяжело было Мэйкону.

— Боже, перестань!

— Итан, я понимаю, тебе нелегко, но это ничего не изменит. Я — Хранитель, а это факты. Твоя мама была Смертной. Мэйкон был инкубом. Они не могли быть вместе, не после того, как Мэйкон обратился и стал созданием Тьмы, коим он был рожден. Мэйкон не доверял себе. Он боялся, что может навредить ей, поэтому он дал ей Светоч.

— Факты. Вымыслы. Плевать, — я так устал от всего этого.

— Факт: он любил ее больше жизни, — почему Мэриан защищает его?

— Факт: если ты не убил любовь всей своей жизни, это еще не делает тебя героем, — я был в бешенстве.

— Это чуть не убило его, Итан.

— И что? Оглянись вокруг. Мама мертва. Они оба мертвы. Так какой толк от плана Мэйкона?

Мэриан глубоко вздохнула. Я знал этот взгляд, предваряющий поучительную лекцию. Она потянула меня за руку, и мы пошли прочь с кладбища, прочь ото всех, кто был на и под землей.

— Они встретились в Дюке. Оба изучали историю Америки. И влюбились как пара самых обычных людей.

— То есть как самая обычная ничего неподозревающая выпускница и самый обычный трансформирующийся демон. Если придерживаться фактов.

— «В Свете таится Тьма, и во Тьме сокрыт луч Света». Твоя мама любила это повторять.

Я был совершенно не склонен к философским беседам о естестве мира Магов.

— Когда он отдал ей Светоч?

— В конце концов, Мэйкон вынужден был рассказать Лайле о том, кем он был или точнее кем он должен был стать. О том, что их совместное будущее невозможно, — Мэриан говорила медленно, осторожно подбирая слова. Возможно, произнести их было так же трудно, как и услышать, от чего мне стало жаль нас обоих.

— Это разбило ей сердце, и ему тоже. Он передал ей Светоч, которым, к счастью, ей так и не пришлось воспользоваться. Он покинул стены университета и вернулся домой в Гатлин.

Она ждала, что я скажу что-нибудь жестокое. Я пытался что-то придумать, но, несмотря ни на что, мне было любопытно.

— Что случилось потом? Они виделись снова?

— К сожалению, нет.

Я одарил ее скептическим взглядом:

— К сожалению?

Мэриан покачала головой.

— Это грустно, Итан. Никогда в жизни я не видела твою маму настолько опечаленной. Я так переживала за нее, я не знала, что делать. Я думала, что разбитое сердце, осколками изранившее все ее тело, убьет ее.