Светоч.

Самая ценная из маминых вещей, и Мэриан отдала ее мне. Почему сейчас?

В моей руке бледная сфера отражала комнату вокруг меня, пока ее поверхность не ожила, переливаясь различными цветами. Она светилась бледно-зеленым. В мыслях вновь появился образ Лены, и я услышал ее голос. Я причиняю боль всем, кого люблю.

Свечение стало увядать, и через мгновение Светоч снова стал черным и непроницаемым, холодным и безжизненным. Но я все еще чувствовал Лену. Я ощущал, где она находится, будто Светоч был своего рода компасом, ведущим меня к ней. В конце концов, может быть есть толика истины во всей этой истории про Проводника. Только смысла в этом не было, потому что меньше всего на свете я хотел оказаться рядом с Леной и Джоном, где бы они ни были. Так почему я продолжаю видеть их?

Мозг напряжено искал ответ. Великий Рубеж?Место, где нет ни Света, ни Тьмы? Такое вообще возможно?

Теперь и вовсе бессмысленно было пытаться уснуть.

Натягивая мятую футболку, я уже знал, что должен делать.

Вместе мы или нет, все это намного серьезней, чем наши с Леной отношения. Возможно, так же серьезно, как сам Порядок Вещей или даже осознание Галилео того, что Земля вращается вокруг Солнца. И неважно, что я не хочу ее видеть. Совпадений не бывает. Определено есть причина, по которой я видел Лену, Джона и Ридли.

Но что это за причина, я не имел ни малейшего понятия.

Поэтому я отправился прямиком к своему Галилео.

Когда я шагнул в темноту ночи, декоративные петухи мистера Маккея только начинали кукарекать. Было 4:45 утра, солнце еще и не думало показываться, а я шел по городу, словно была середина дня. Вслушиваясь в звуки собственных шагов, я прошел по растрескавшемуся тротуару и липкому асфальту.

Куда они направляются? Почему я вижу их? Какое это имеет значение?

Услышав странный шум, я обернулся: Люсиль остановилась, взглянула на меня и уселась на тротуаре чуть позади. Покачав головой, я пошел дальше. Эта ненормальная кошка последует за мной, но я не возражаю. Возможно, мы единственные в целом городе, кто бодрствует в этот час. Но я ошибся. Собственному Галилео Гатлина тоже не спалось. Завернув за угол на улицу, где жила Мэриан, я заметил свет в ее комнате для гостей. Подойдя ближе, я обнаружил, что это был не единственный источник света: на крыльце мерцал фонарь.

— Лив, — я вбежал по ступенькам и услышал грохот в темноте.

— Твою мать! — линза громадного телескопа качнулась в сторону моей головы, но я во время пригнулся. Лив ухватила край линзы, а ее взлохмаченные косы причудливо подпрыгнули за спиной. — Никогда не подкрадывайся ко мне так!

Она повернула ручку, и телескоп вновь закрепился на высокой алюминиевой треноге.

— Вход через парадную дверь вообще-то не считается подкрадыванием.

Я старался не пялиться на ее пижаму: девчачьи боксеры и футболка с изображением Плуто и надписью: «ПЛАНЕТА КАРЛИКОВ ГОВОРИТ: ВЫБЕРИ КОГО-НИБУДЬ СВОЕГО РОСТА».

— Я не видела тебя, — Лив поправила окуляр и взглянула в телескоп. — В любом случае, что ты здесь делаешь? Ты в своем уме?

— Это я и пытаюсь выяснить.

— Позволь сэкономить тебе время. Ответ — нет.

— Я не шучу.

Она окинула меня изучающим взглядом, затем взяла красный блокнот и начала что-то записывать.

— Я слушаю тебя. Мне просто надо кое-что отметить.

Я заглянул ей через плечо.

— За чем ты наблюдаешь?

— За небом.

Она снова посмотрела в телескоп, затем на селенометр и записала еще одну комбинацию цифр.

— Это я понял.

— Смотри, — она отошла в сторону и жестом подозвала меня ближе. Я взглянул через линзу. Небо словно взорвалось миллионами огней и звезд и галактической пыли, которые даже отдаленно не напоминали Гатлинское небо. — Что ты видишь?

— Небо. Звезды. Луну. Довольно занимательно.

— А посмотри теперь, — она оттащила меня от линзы, и я поднял глаза к небу. И хотя все еще было темно, я не смог различить и половины тех звезд, что видел в телескоп.

— Свет не такой яркий, — я снова посмотрел в телескоп. И снова небо усыпали сияющие звезды. Я отстранился от линзы и уставился в темноту ночи. Реальное небо выглядело куда более темным и тусклым, будто одинокий и потерянный космос. — Странно. Через телескоп звезды кажутся совсем другими.

— Это потому, что они не все там.

— О чем ты говоришь? Небо и есть небо.

Лив задумчиво посмотрела на луну.

— За исключением того, когда это не так.

— Что это значит?

— Никто не знает наверняка. Есть созвездия Магов, а есть созвездия Смертных. И это вовсе не одни и те же созвездия. По крайней мере, для глаз Смертных они выглядят по-другому. А, к сожалению, именно такие глаза у тебя и у меня, — она улыбнулась и поменяла одну из настроек. — И насколько я знаю, Маги не могут видеть созвездия Смертных.

— Как такое возможно?

— Как вообще что-нибудь возможно?

— Ну, небо-то у нас хоть настоящее? Или оно таким только выглядит? — я ощутил себя шмелем-плотником в момент осознания, что его обдурили, заставив думать, будто покрывало синей краски на потолке и есть небо.

— А разве есть разница? — она указала пальцем в темное небо. — Видишь Большую Медведицу? Ты ведь знаешь это созвездие, не так ли?

Я кивнул.

— Если посмотришь вниз по прямой, через две звезды ниже ручки ковша, то увидишь ту яркую звезду.

— Северная Звезда, — это знает любой бывший бойскаут Гатлина.

— Точно. Полярная Звезда. Теперь посмотри туда, где заканчивается дно чаши, самая нижняя точка? Видишь что-нибудь там?

Я покачал головой.

Она взглянула в телескоп, поворачивая одну шкалу, затем другую.

— Посмотри сейчас, — она отошла в сторону.

Сквозь линзы я увидел Большую Медведицу: она выглядела в точности так же, как в обычном небе, только сияла в разы ярче.

— В основном то же самое.

— Посмотри на дно чаши. На то самое место. Что ты видишь?

— Ничего.

Лив рассердилась:

— Посмотри получше.

— Зачем? Там ничего нет.

— Что значит «нет»? — она наклонилась и посмотрела в телескоп. — Этого не может быть. Там должна быть семиконечная звезда, которую Смертные называют волшебной.

Семиконечная звезда. У Лены висит такая в ожерелье.

— У Магов это эквивалент Полярной Звезды. Она указывает на юг, а не на север, что имеет особую значимость в их мире. Они называют ее Южной Звездой. Стой. Я найду ее, — она снова склонилась над телескопом. — Но ты продолжай. Уверена, ты пришел сюда не ради лекции по волшебным звездам. Что случилось?

Больше не было смысла скрывать это.

— Лена сбежала с Джоном и Ридли. Они где-то в Туннелях.

Вот теперь я завладел ее вниманием.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Трудно объяснить. Я увидел их в одном странном видении, которое не было видением.

— Как, когда ты дотронулся до дневника Мэйкона?

Я покачал головой.

— Я ничего не трогал. Сначала я смотрел на свое отражение в зеркале, а секунду спустя на меня вихрем налетели образы, будто я мчался на всех парусах. Когда я, наконец, остановился, то увидел их на аллее в нескольких шагах от себя, но они не видели и не слышали меня.

Я ходил по крыльцу взад-вперед.

— Что они делали? — спросила Лив.

— Говорили о каком-то месте под названием Великий Рубеж. Где все будет великолепно, и они будут жить долго и счастливо, если верить словам Джона, — я старался говорить без досады в голосе.

— Они прямо так и сказали, что идут к Великому Рубежу? Ты уверен?

— Да. А что? — я вдруг почувствовал тепло Светоча в кармане.

— Великий Рубеж — один из самых древних мифов Магов. Это место могущественной старой магии, берущей свое начало задолго до появления Света и Тьмы — своего рода Нирвана. Ни один разумный человек не верит в существование этого места.

— Джон Брид верит.

Лив взглянула на небо.

— Или только так говорит. Все это чушь, но чушь могущественная. Вроде убеждения, что Земля плоская. Или что Солнце вращается вокруг Земли.