Кого будут искать?

Тех самых пленных.

Где?

Да в лесу, где ж ещё?

А собачек они где возьмут?

Да там же, где и брали — в лагере.

Но закавыка в том, что розыскную собаку не поведут пешком — далеко. И устать она может раньше времени. Соответственно и сработает.

Вывод?

Собаку повезут. На мотоцикле или автомобиле. Учитывая ценность собаки, второй вариант предпочтительнее.

Значит, выходим на дорогу и пасём грузовик, идущий со стороны лагеря. Почему именно его?

А вы пустите собаку в свой автомобиль? В легковой, я имею в виду? Для перевозки офицеров предназначенный? Если свою собственную — очень вероятно, а вот служебную… для того и существует служебный транспорт. Солдат и ножками пройтись может, а розыскную собачку беречь надобно!

А отчего в первом случае командир егерей (или как их там…) про машину молчал?

Так не было её! От лагеря вся компашка топала! До самого поворота. Где и отпустили восвояси проводника с собакой. И назад, надо думать, они так же ушли — ножками. И одна собачка нынче весьма уставшая будет, её снова не дернут — неэффективно она сработает. Но вот проводник — тот поедет как миленький! Отчего?

А кто второму проводнику покажет место, где собака в лес свернула? Других-то никого там не было! Ибо — коллега! Пояснит всё, как положено, да и советом поможет. У немцев это завсегда…

Так что будут в той машине оба проводника.

И единственная, годная к работе, розыскная собака.

Там они должны и остаться…

Это называется — дергать медведя за яйца…

Я, правда, такого никогда не делал, но очень сомневаюсь, что моя нынешняя затея от этого сильно отличается.

Лагерь — вот он!

За поворотом всего лишь. В трофейный бинокль я хорошо вижу вышки и площадку перед воротами. Так что и посадку проводника со зловредным зверем — тоже успею засечь.

Почему здесь?

Да просто всё…

Какая основная задача у охраны?

Предотвратить побег и воспрепятствовать нападению.

Всё.

Больше ничего они делать не станут. Ответный огонь — откроют не задумываясь.

Ответный…

Стало быть — не должно быть выстрелов по лагерю и по охране. Тут мало ли чего произойти может… Свободно могут и по пленным шарахнуть — с этих станется…

Значит, не будет выстрелов по охранникам. И в сторону лагеря ничего не полетит.

А где и куда полетит?

Да рядышком… есть тут место подходящее.

Спустя два часа мои ожидания оказались, наконец, вознаграждены — на дороге появился ожидаемый фургон. Шел он достаточно ходко, сразу видно, что пустой. Ага, надо так понимать, что поисковая команда немцев добралась-таки до места побоища и отыскала там что-то любопытное. И теперь они горят желанием поскорее пообщаться с авторами и исполнителями сего действия. Ну что ж, вполне понятное желание, где-то я вас, ребята, даже понимаю. Но — не сочувствую. И уж, тем более, не спешу вам в этом помочь.

Вскарабкавшись на пригорок, машина поддала газу и резво покатила к строениям лагеря.

Прикладываю к глазам бинокль.

Так, встречающие тоже засуетились. Откуда-то из леса появилась группа солдат и резво направилась к подъехавшему грузовику. Интересненько… у них теперь и в лесу посты, что ли, стоят? Ничего себе открытие… вот сунулся бы сюда старшина — то-то был бы удивлен! И не он один.

Окружив прибывшую автомашину, встречавшие о чем-то там переговорили и после этого разошлись в стороны, видать, по своим делам.

А к ней, спустя минут двадцать, направилось двое фрицев, с небольшой собакой на поводке. Вот и проводники пожаловали. Быстро это у них!

Собаку усаживают в кузов, куда забирается один из солдат. Спустя минуту, он вылезает обратно. Зверя своего, надо думать, там привязывал. Оба проводника стоят около грузовика, курят?

Хрен с вами обоими, ребятки, мне уже пора ноги отсель делать. Машина уже скоро в дорогу наладится, а тут ещё почти версту отмахать нужно, не стрелять же прямо около лагеря? Тут и пулеметчики могут по кустам врезать, да и броневик этот…

И бежит под ноги земля. Почти не скрываясь, несусь сейчас по обочине. Рискованно?

Да, как сказать… Куртка и брюки на мне сейчас немецкие, издали и не поймешь — кто тут такой? Да и не должно сейчас здесь немцев быть, просто делать им в данный момент здесь нечего. Возможно, где-то в лесу и сидит секрет… но уж на дороге-то точно никого не ждут, нет таких дураков, чтобы к лагерю открыто идти! Немцы — мужики умные и от противника такой явной дурости не ждут. А если кто по дороге и топает — так это свой, ему прятаться незачем.

Впрочем, очень может быть, что я ошибаюсь. И сейчас меня рассматривают в прицел чьи-то внимательные глаза.

Может быть. А может — и не быть. Во всяком случае, другого варианта действий у меня нет, я один. И просто вынужден сейчас бежать быстро. Ещё и позицию занять нужно, да отдышаться. Хорош я буду стрелок, после такого марафона то!

Вот он — спуск, тут дорога идет вниз, сворачивая почти под прямым углом. Здесь машина скорость сбавит, иначе улетит к чертям в кусты. В принципе, против этого тоже никаких возражений не имеется, вот только сама по себе она этого не сделает. Надо помочь! Дело-то нужное! Для нас нужное, ясен пень…

Вот и позиция… плюхаюсь на землю и перевожу дыхание. Минуты две-три точно есть, так что придти в себя успею.

Оказалось, что времени фрицы мне дали больше. Видать, тоже не слишком им хотелось лезть в лес, рискуя налететь там на чью-то пулю. Вот и оттягивали подсознательно момент выезда из лагеря. А зря, между прочим! Я-то и продышаться успел, да и позицию получше выбрал. Вовремя надо приказы исполнять, парни, глядишь — и повезло бы вам больше.

Но вот — закряхтел за поворотом грузовик. Рядом он уже.

Давай, мужик, крути-верти свою баранку, я тут уже мохом скоро порасту, тебя дожидаючись…

Мотор чуть притих — машина катилась вниз.

Вот он!

Заполняя прицел, вползает в него тупорылая морда «Бюссинга».

Чуть выше… и левее.

Бах!

Разлетается ветровое стекло.

Бах! Бах!

Мотнулся за разбитым стеклом чей-то силуэт. На, милок, и тебе пулю!

Взвыв мотором, машина с хрустом вламывается в кусты, и остаток патронов я высаживаю уже просто по кабине, прикидывая, где там сейчас могут находиться люди. Она тесноватая и втроем там не слишком уж развернешься. Как я тогда Кранца перетаскивал… до сих пор сам себе удивляюсь!

Бумс!

Капот автомобиля, со всей дури, бодает нехилое такое деревцо — теперь эта машинка нескоро ещё поедет…

Магазин — сменить, винтовку за спину!

Выхватываю пистолет и бегом несусь к грузовику.

А вот не полезу я туда… мало ли…

Мне в кузов нужно!

Подтянувшись на руке, заглядываю в кузов.

Здрасьте… а тут ещё и проводник оказывается, сидит? Точнее — лежит. Навернулся, бедняга со скамеечки вдоль борта, когда машина в дерево вломилась. Неприятный сюрприз — немец как раз, кряхтя, поднимается с пола. Очухался уже? Ну, парень, тогда тебе не повезло… твоя винтовка где-то на полу, а вот мой пистолет — тот уже смотрит на мир неприветливым зрачком ствола.

Бах!

Готов и этот.

Навскидку стреляю по собаке.

Раз, второй, третий — попал!

Жалобный визг разносится вокруг. Несколько раз стреляю и по кабине — мне патроны не солить. А так, авось, кого ещё и зацеплю.

Вот теперь — можно и нужно наддать!

Бедные мои ноги… как мне вас жалко!

Днем позже.

Один из кабинетов немецкой комендатуры.

— Разрешите войти, герр майор?

Сидевший за столом хозяин кабинета, приподнял голову, вглядываясь в вошедшего.

— А, Гельмут! Проходите, присаживайтесь… Как ваши успехи?

— Да как вам сказать, герр майор… — обер-лейтенант устало опустился на предложенный ему стул. Снял фуражку и пригладил волосы. — Двое суток беготни по лесам, один пойманный партизан с двустволкой… вот и всё.

— Я слышал, у вас были и потери? — майор отложил в сторону бумаги.

— Да, герр майор. В самом начале поисков. Четверо раненых — противник заминировал тропу, по которой отходил.