А вот как мы все это потащим? В мотоцикл можно запихать только оружие, да и то… все не влезет. Даже, если всю коляску забью — один хрен, что-то останется. Два рейса — и к бабке не ходи!

Машину использовать нельзя, где мы её там заныкаем? Да и кузов у неё сильно гранатой попорченный, тоже, не вариант, первый же встречный запросто что-то заподозрит. Ладно… буду изображать моторикшу. Господи, а это-то кто такой? Какой-то нынче день вопросов. Неплохо бы, чтобы и ответов, но это как-то вот не получается пока. Взгромождаем на заднее сиденье импровизированный тюк с добычей. Притягиваем… вроде не упадёт…

— Так, Коля! Строй тут оборону и ныкайся изо всех сил. Ежели пожалуют немцы, да в большом числе, лучше не геройствуй, а в лес мотай! Я тебя здесь найду, все едино сюда вернусь. Только не пали попусту, душевно тебя прошу! Один ты долго не провоюешь.

— А ты?

— И я тоже не шибко вывернутый — долго не продержусь. В одиночку только к бабе приставать — милое дело! А все прочее — гуртом делать надобно. Так что — жди меня и я вернусь!

Мотоцикл с треском выруливает на дорогу. Ходу, ходу! Надо успеть и как можно быстрее!

Оставшиеся до места нашей встречи километры пролетаю одним махом. Вот и условленный знак — лежащая в придорожной канаве ветка. Сбрасываю газ и останавливаюсь. Не слезая с мотоцикла, задираю на лоб очки (как они ещё в этой драке не разбились?), привстаю и оглядываюсь по сторонам. Пусто на дороге, никого… Но из кустов меня сейчас должны видеть. Трижды поднимаю вертикально вверх левую руку — визуальный пароль. Теперь, хотя бы не пальнут сгоряча…

Въехав в кусты, глушу двигатель. Пистолет в руку!

— Эй, орлы! Вы где тут?

— Здесь мы! — выглядывает из-за дерева Ольгинский, один из ожидавших нас бойцов. — А где Николай?

— Добро добытое сторожит. Давайте, в темпе, разгружайте мотоцикл! Первым делом — оружие в лагерь тащите, пусть сюда ещё человека три-четыре подойдут — ещё кое-что привезу. Но — не с пустыми руками, не ровен час, отловить нас по дороге могут… тогда и прикроете, в случае чего. Если совсем жопа будет — мы с Колькой, не доезжая, в лес уйдем, сюда пешком дотопаем, но уже, конечно, без груза…

Спрыгиваю и помогаю бойцам выкидывать на землю добро. Улучив момент, безжалостно граблю ребят, забрав у них три десятка патронов к «Светке».

— Вам и немецких винтовок — за глаза, к ним патронов хватает!

Всё, коляска пуста и тюк в кусты уволокли.

Снова те же пляски — во все глаза выглядываю дорогу на предмет проезжающих. Тихо…

— Все, братва, не поминайте лихом!

Треща выхлопом, мотоцикл выбирается из кустов.

И снова убегает под колеса земля… спешу. Встречный автомобиль? Легковушка? Эх, сунуть бы ему гранату! Нельзя, мне только здесь перестрелки не хватало, неподалеку от того места, где ребята меня ждать будут. Пусть едет фриц. И ведь не знает, что только что мимо него прошелестела своими одеяниями костлявая. Ничего… она вас тут всех достанет! И вас и любых других, кто придет следом. Это наша земля! И мне двадцать два раза начхать на любые теории, согласно которым, мы занимаем слишком много места и владеем чем-то, что позарез нужно всему миру. А стало быть, обязаны подвинуться. Щас, мужики, только штаны подтянем! Дожидайтесь… у моря погоды. Сколько уже чужого народа легло в эту землю? Много… всех и не упомнить даже. И другие лягут. И третьи. Сколько придет — столько и ляжет. А ведь мы можем когда-то и осерчать… и нанести, так сказать, ответный визит. Не всю же жизнь в одни ворота играть?

Колесо ныряет в яму, и я теряю нить своих рассуждений. Да, бензин надо из автомашины слить! Ей он, один хрен — без надобности, а вот в мотоцикле его уже не так много и осталось. На эту поездку хватит ещё, а дальше? Дальше пехом пойдем, всё основное уже привезли.

Как выяснилось — не всё. И на этот раз коляску забили до упора. А добро ещё оставалось. Еду — ту удалось утащить ещё в первый заход, сейчас загрузили оставшееся оружие и кое-какую снарягу. И все равно — было ещё что забирать. Переглядываемся с Николаем. То, что эту машину будут искать, сомнений никаких не вызывает. Не иголка, поди. С момента нашей стычки прошло уже около двух часов. Куда они ехали? И как скоро их хватятся? Да и следы мотоцикла около машины могут натолкнуть немцев на ненужные размышления. Умников там достаточно, сложат пропавший ранее мотоцикл и машину, опросят проезжавших — кто видел мотоциклиста? И здрасьте вам — прочесывание леса! В моем случае, всё это сделали уже на следующий день. Не думаю, что здесь будут ждать больше. Два офицера и десяток солдат, да автомототранспорт — тут кого-то основательно взгреть должны. Уходить надо и как можно скорее.

Делюсь этими мыслями с напарником, его, кстати, тоже что-то подобное уже напрягает.

Сообща решаем — хрен с ним, с хабаром! Башка дороже.

Лишний раз мысленно ставлю себе плюс — на месте прошлого боя я зачем-то собрал ещё и немного стреляных гильз. Зачем? Да, хрен его знает…

Теперь эта хомяковская привычка работает на нас.

Рассыпаю около грузовичка гильзы, вытаскиваем и бросаем рядом несколько тел.

Пробив бензобак, сливаем бензин и заправляем мотоцикл под пробку. Найденную в грузовике канистру (как её только осколками и пулями не продырявило?), тоже заливаем до отказа. Более-менее стараемся убрать следы мотоциклетных колес, чтобы они не бросались в глаза. Главное, чтобы сразу не заметили, потом сюда понаедет народу, все затопчут, как стадо слонов.

Теперь, на первый взгляд, бой происходил здесь. Если только не отыщется среди немцев головастый дядька и не проверит наличие следов пуль на окрестных деревьях… Но и здесь я ему подагажу!

Обернув пистолет тряпками (чтобы не так громко бабахал), всаживаю несколько пуль в ближайшие деревья. Стараюсь делать это так, чтобы следы были получше видны. Кора отлетевшая, щепки… да много чего… По крайней мере, утверждать, что боя здесь не было — уже нельзя столь однозначно. А дальше вступает в действие элементарная логика. Не воруй там, где живешь — не живи там, где воруешь! Это знаю я, но знают это и немцы. Никто не станет устраивать засаду около своего лагеря — таких дураков давно уже отловили и постреляли. Пусть ищут где-нибудь подальше отсюда.

Оттолкав мотоцикл к дороге, возвращаемся и снова пытаемся замести следы. Не очень-то хорошо это вышло, но лучше — уже никак. Пропустив проезжавшую колонну машин, выжидаем чуть-чуть и выезжаем за ними следом. К колонне мы благоразумно не приближаемся, ибо при виде нашего мотоцикла, у любого ротного старшины усы просто дыбом встанут — столько мы навалили добра на бедный агрегат!

Но нет рядом взыскательного старшины, а наш, чего доброго, ещё и ворчать будет — мало взяли. Ну, тут ничего не поделаешь — жадность приводит к бедности. Лучше не рисковать, целее будем.

Выдержка из еженедельной сводки происшествий по… району

… 19 апреля 1942 пропал без вести офицер связи 33 охранного батальона лейтенант Хорст Шлабендорф и его водитель рядовой Лоренц Оушен. В 13.10 он выехал из расположения 121 фильтрационного лагеря на станцию, куда своевременно не прибыл. Предпринятыми поисками ни он, ни его водитель, а также их мотоцикл обнаружены не были. В тот же день, вышедший из лагеря конвой в составе десяти пленных солдат Красной армии и пяти охранников из состава 33 охранного батальона подвергся нападению неустановленных лиц. В результате нападения, четверо охранников были застрелены из автоматического оружия, а пятый захвачен в плен и, после истязаний, задушен. Похищено оружие охранников, их форма и сапоги, а также удостоверения личности.

… 21 апреля 1942 г. мотопатрулем фельджандармерии был обнаружен поврежденный грузовик марки «Рено»?… в кабине грузовика обнаружен труп водителя. Поблизости от автомашины, а также в её кузове обнаружено ещё шесть убитых солдат вермахта и один офицер, в звании обер-лейтенанта. У убитых похищено оружие, личные вещи и верхняя одежда. Отсутствуют все документы, удостоверяющие личность. Похищена и уничтожена часть груза (вещевое имущество).