- Что вот?

   - Никто не свяжет нас с ньером Бернали. А усадьбу того я знаю вдоль и поперек. И она сейчас пустует. И отсюда до нее пешком - почти час ходьбы. Даже если начнут искать по городу, до утра туда не доберутся.

   Сами мы добирались больше двух часов. Двигались перебежками между неосвещенными подворотнями, хлюпали по тёмным задним дворам, два раза перелезали через дощатые заборы. Один раз заплакала Соль. Пришлось забиться в темный, пахнущий мочой тупичок за сараем неизвестного назначения и приложить ее к груди. Дочка, убедившись, что все блага мира и ее мама на месте, снова уснула. Ссэнасс тоже умоталась и забралась ко мне на плечи, как когда-то в катакомбах. Винта шла следом и держалась молодцом - ни слова жалобы!

   Дождь усилился - мы все, кроме Соль, были уже мокрыми, как мыши... Но зато никто нас в этом мраке и хмари не отыщет!

   Наконец, мы перевалили через очередной забор, а оттуда, перебежав пустырь, полезли вверх по мокрому косогору. Я чуть не провалилась в какую-то расщелину, хорошо, Холт успел схватить меня за руку и дернуть. Путь закончился у высоченной решётки с железными пиками наверху:

   - М-да, а этого я не помню, - муж выглядел смущённым. - Сейчас посмотрю, что можно сделать. Правее есть дорожка, и если там сделали калитку...

   Цепляясь за решётку, как за опору, по-крабьи поползли вправо... искать дорожку и калитку. Тут нам до утра точно не провисеть.

   Калитка, выходящая на узенькую обрамленную валунами тропку, нашлась. Я не удивилась, когда Холт отдал мне корзину с дочкой, сунул руку за пазуху, извлек оттуда несколько прицепленных к кольцу кривых железяк и стал по очереди запихивать их в замок. На пятой или шестой тот сдался и щёлкнул:

   - Заходим, и я запираю за нами снова. Ссэнасс, нужна твоя помощь! - проверь дом!

   Ларра неохотно соскользнула с моих плеч и потрусила по тропе в темноту. Я поёжилась - без нее стало резко холоднее. Странно как, она ж не настоящая кошка...

   Пока есть время - сунула руку в корзину Соль - ага, тепло, сухо. Правильно я шали купила! Оглянулась на Винту - та куталась в мою юбку и клацала зубами. Но, поймав мой взгляд, попыталась улыбнуться.

   Холт закончил возиться с калиткой. Протянул руку, забирая тару с нашим дитём. Подставил другую руку мне:

   - Опирайся. Устала?

   Не столько устала, сколько боюсь... пока мы успешно убегаем и тянем время. Сколько сейчас? Наверное, около часу ночи. Или двух... А сколько нам еще ждать подмоги? Ведь уже ясно, что лейтенант Кийт со своим десятком гвардейцев нас не спасёт. Надо ждать тот кирасирский полк. А он будет только к следующему вечеру.

   Из темноты выскочила ларра.

   - В доме люди. Сссемеро. Ссслые...

   Засада. Скорее всего, на ньера Бернали, но в данном случае разницы нет.

   - Ссэнасс, молодец! Вот там - сторожка. Проверь ее? - показал в сторону кустов Холт.

   Пока ждали, стояли под огромным деревом. Что за порода - дуб, платан, шелковица, что-то еще - в темноте было не разобрать. Под ногами хлюпало и чавкало. Но хоть сверху не капало. И сбоку не дуло.

   - Пусссто! - гордо сообщила Ссэнасс, не прошло и пяти минут.

   - Пошли? - улыбнулся муж. - Тут нас точно никто искать не станет!

Глава 22

   Утро мы встретили, сидя на полу в крошечной комнатке с одним, занавешенным ситцевой тряпкой в синий горошек, окном. Как только рассвело, Ссэнасс пробежала по дорожке, убирая наши следы. До самого склона за калиткой.

   Мы доедали угря с мокрым хлебом и хлюпали носами - кажется, простудились все.

   Муж связался с Кийтом и велел тому ждать в трактире в центре города. Если что - оттуда до нас десять минут галопом. Но приказал лейтенанту самому никуда не лезть, пока не придет подмога. Любопытствующим говорить, что, мол, ожидают прибытия корабля с важной персоной. А про кирасиров - строго молчать!

   Мы сами на важных персон сейчас не тянули. А вот на погорельцев или утопленников - в самый раз. Я в очередной раз проверила Соль - у той под простынкой лежала моя шерстяная шаль, поверх фланелевой пеленки и байкового одеяла - её, и старое платье прикрывало корзину вместо балдахина. Зимовать можно. За книги я не беспокоилась - те были зачарованы от сырости. Но вот то, что Винта начала чихать, мне совсем не нравилось.

   - Знаешь, мой рыжий фризландец очень хотел вернуться и подраться, - Рейн притянул меня к себе под бок.

   - Ты же не спал? Откуда знаешь?

   - Ну, как-то почувствовал... Но - ты была права, - я сильнее. Намного сильнее.

   К вечеру закончился угорь, хлеб, блины, несколько вареных картофелин и, главное, терпение. Я попеременно ёрзала и зевала, Винта таращилась на Холта большими испуганными глазами, Ссэнасс замаялась развлекать Соль, которой наскучила её корзинка.

   - Ну всё, можно выходить, - наконец обрадовал нас муж. - Карета ждёт у ворот.

   Какой выходить? Я весь зад отсидела, и простуженная спина не гнется.

   Холт фыркнул, как когда-то, на заре нашего знакомства, и протянул руку, помогая подняться. Потом сбросил с плеч плащ и накинул на меня:

   - Переоденешься в гостинице. Кстати, наши вещи прибыли с каретой.

   Винта крутила головой силясь понять, в каких отношениях с Холтом мы состоим. Ну, пока не спрашивает в лоб, я помолчу.

   Вышли наружу. Было еще светло, и дождь кончился, но из-за влажности стоял туман, а от земли поднимался пар. С деревьев падали тяжелые капли. А меж стволами мелькали синие мундиры кирасиров. Прекрасная картина!

   Еще больше я обрадовалась, увидев на подъездной дорожке Кийта верхом на его гнедом, двух гвардейцев сопровождения и знакомый темный экипаж.

   Холт поднял руку в приветственном жесте, и жестом же, без слов, велел охране оставаться в седлах и следовать за нами.

   Через полчаса мы были в гостинице. Заняли лучший номер из целых трех комнат и тут же заказали горячий ужин. В коридоре, у дверей, тоже дежурили гвардейцы.

   - Ну, вот мы и в безопасности, - улыбнулся Рейн. - Переодеваемся в сухое, едим... И, да, сейчас побреюсь, - недовольно провел рукой по подбородку.

   - Рейн! - сделала я страшные глаза, лишь только он вышел из ванной.

   Он уставился на меня. Я качнула головой в сторону дальней комнаты. Не говорить же вслух при Винте, что у меня грудь болит? Я не сцеживала молоко больше суток, и недокормила вчера ларру. И мужа... И теперь мне было совсем-совсем нехорошо.

   Не знаю, что он понял, но взял корзину с Соль и пошел к двери в спальню.

   - Винта, послушай! - обратилась я к девочке, которая молча ждала на стуле у дверей. - Теперь все будет в порядке, и мы о тебе позаботимся. По-настоящему позаботимся. Сейчас - вот рубашка и штаны - переоденься в чистое и до ужина отдохни на диване. А после еды поговорим, хорошо?

   - Спасибо, тётенька! - Всем девочка хороша, и послушная, и умница, но этот звонкий голос, было слышно, наверное, на половине этажа...

   Кивнув, пошла вслед за Рейном.

   Тот встретил меня у дверей. Счастливая Соль под присмотром ларры уже барахталась на середине кровати.

   - Сита моя...

   - Угу, пока твоя. Но сейчас лопну! - спешно начала я распутывать завязки плаща.

   Рейн сначала не понял, потом округлил глаза. И - невероятно - покраснел!

   Не смущалась только ларра. Ссэнасс считала, что заработала свою полную миску, и я была с ней согласна.

   Но Рейн... после вчерашнего страха, оказавшись с ним рядом, я чувствовала его близость острее, чем обычно. Под предлогом, что мне все равно следует переодеться, он раздел меня целиком. Правда, я тут же нырнула под покрывало.