До нее дошло, что Броуди что-то говорит ей, и она заставила себя сосредоточиться.

— Прости. — Кенни провела трясущимися пальцами по влажному лбу. — Я не расслышала…

— Кенни! — позвала Хейли, появившись в дверях. — Покажите, как надо складывать салфетки! — И не дожидаясь ответа, исчезла.

Кенни умоляюще посмотрела на Броуди. С одной стороны, ей нестерпимо хотелось остаться и продолжить разговор. С другой стороны хотелось сбежать, пока она не сказала то, о чем, скорее всего, будет глубоко сожалеть…

Броуди принял решение за нее.

— Иди, — сказал он, сделав резкий жест. — Я побуду здесь.

Помогая Хейли и Зои сворачивать салфетки, Кенни пыталась настроиться на праздничный лад, но после разговора с Броуди была совершенно выбита из колеи.

Конечно, она знала, что нравится ему; он и раньше говорил о том, что не прочь бы вступить с ней в «отношения». Но о женитьбе даже не заикался.

— Спасибо, Кенни! — Голос Хейли нарушил ее сумбурные мысли. — Теперь стол выглядит замечательно! Пришли Джек и его приятель. Пора звать всех к столу.

Оставшуюся часть вечера Кенни больше ни на мгновение не оставалась наедине с Броуди. Случайно это было или нет, она не знала.

Она ушла, когда часы пробили десять. Броуди проводил ее до машины, но заговаривать с ней больше не пытался. Он обращался с ней до боли вежливо, словно она была почти чужой.

Она пыталась читать, смотреть телевизор… но не могла сосредоточиться. Броуди не выходил у нее из головы. В конце концов она приняла ванну и легла в постель.

Однако сон не шел. В голове вертелись мысли, не давая заснуть. Она спустилась вниз, выпила кружку горячего молока и снова попыталась заснуть.

В полночь Кенни наконец сдалась. Окончательно и бесповоротно. Так больше не может продолжаться. Броуди открыл ей свое сердце. Он имеет право знать, что у нее на душе. Она должна рассказать ему свою тайну, и будь что будет.

Он видит в ней принцессу.

Он всегда видел в ней принцессу.

Не изменит ли он свое отношение к ней, узнав, что ей неизвестно, кто отец Меган?

Чувствуя себя полностью опустошенной, она обхватила себя руками. Если он от нее отвернется, ее сердце не выдержит.

Но что она потеряет? Она не может стать более несчастной, чем сейчас!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Кенни остановила свою «хонду» возле дома Броуди и заглушила мотор.

Фасад дома был погружен во тьму.

Но если Броуди еще не спит, решила она, он, скорее всего, в гостиной.

Выйдя из машины, она осторожно закрыла дверцу. И услышала плеск воды. Кто-то купался в бассейне.

Броуди? Сердце у нее забилось быстрее.

Облизнув внезапно пересохшие губы, она прошла в ворота и, спотыкаясь в темноте, двинулась вдоль дома.

В свете огней было видно, что в бассейне кто-то есть. Когда она подошла поближе, Джек и его друг нырнули и поплыли почти по дну.

Кенни дождалась, когда они появятся на поверхности, и тихо позвала:

— Джек!

Мальчик убрал волосы со лба и удивленно посмотрел на нее. Затем подплыл к краю бассейна и ухватился за бортик.

— Миссис Уэстмор, что случилось?

— Ничего не случилось, — успокоила она его. — Просто мне надо поговорить с твоим папой. Ты не знаешь, он еще не спит?

— Его здесь нет.

Кенни разрывалась между внезапно нахлынувшим облегчением оттого, что не придется раскрывать свою тайну, и горьким разочарованием. Она ведь столько времени скрывала все, и вот теперь, когда наконец решилась… Нет, она должнарассказать ему все.

Куда Броуди мог отправиться в столь поздний час? Ей живо представилась та красотка, двойник Мерилин Монро. Вот она идет ему навстречу с распростертыми объятиями… Джек улыбнулся.

— Весь этот шум его достал! После вашего ухода он тоже уехал. Он в другом доме.

— В… другом доме?

— Ну да, в старом дедушкином доме. На Саванне. Бегство из бедлама! Кенни вспомнила, как Джоди поддразнивала его. Казалось, это было целую вечность назад.

— Номер девятнадцать, — продолжал Джек. — Там во дворе растет большой клен.

Несмотря на подробные объяснения Джека, она сначала проехала мимо.

Остановившись у обочины, пешком вернулась назад по улице.

Пикап Броуди стоял на дорожке. За ним виднелся дом, тускло освещенный уличным фонарем. Это было крохотное запущенное бунгало с гаражом на одну машину.

Сам дом казался заброшенным, но из-под двери гаража пробивался тонкий луч света.

Она может это сделать! Она должна это сделать!

Кенни остановилась у дверей гаража и глубоко вздохнула. Где-то неподалеку мяукал кот, а издалека доносился рев большой буровой вышки. Из гаража не доносилось ни единого звука.

Она сжала кулак, разжала и, борясь с желанием убежать, постучала в металлическую дверь.

Тихий звук прозвучал удивительно громко.

Кенни поморщилась, и сердце у нее забилось еще сильнее, когда послышались приближающиеся шаги.

Она уставилась на полоску света из-под двери… Дверь начала со скрежетом подниматься.

Сначала показались две ноги в черных кроссовках, потом пыльные вылинявшие джинсы, кожаный ремень с оловянной пряжкой, черная футболка, плотно облегающая мускулистую грудь, и, наконец, смуглое, словно высеченное из камня лицо…

— Ты? Что ты тут делаешь? — изумился Броуди. Она с трудом сглотнула.

— Мне… надо с тобой поговорить.

Он огляделся.

— Ты одна?

Она кивнула.

Броуди протянул руки, затащил ее внутрь и с шумом опустил дверь. Они оказались в аккуратном гараже с цементным полом, главным предметом в котором был…

Блестящий черный «Харлей-Дэвидсон»!

Кендра ошеломленно уставилась на него.

— Твой мотоцикл!

От нахлынувших воспоминаний у нее закружилась голова. Ну почему ей так часто хочется плакать из-за этого человека?

— Ты… сохранил его?

Броуди пожал плечами.

— Я поддерживаю его в рабочем состоянии — ведь рано или поздно я его продам.

Чего только в жизни не бывает, подумала Кендра. Кого он пытается убедить? Этот мотоцикл был любовью всей его жизни, расстаться с ним равносильно смерти.

— Когда ты ездил на нем в последний раз?

— Я его забросил, когда мне пришлось взять детей и потребовалась машина на четверых, и к тому же более надежная…

Похоже, он даже не отдает себе отчета в том, что с тоской смотрит на блестящую поверхность бензобака, сверкающие фары, гладкое черное сиденье…

Броуди откашлялся.

— О чем же ты так хотела со мной поговорить, что не смогла дождаться утра?

Он протер скамью фланелевой тряпкой, скрестил руки на широкой груди и выжидающе посмотрел на гостью.

У нее сердце от волнения колотилось с такой силой, что, казалось, еще миг, и оно разорвется на кусочки.

— Мы с тобой… говорили… в гостиной, пока Меган нас не прервала… мы не закончили…

Он молчал.

Щеки у нее горели.

— Я хотела, чтоб ты понял, что ошибаешься, говоря, будто я… принцесса. Я не принцесса! Я… — Она нервно засмеялась. — И уж конечно, я вела себя не как принцесса!

Он по-прежнему молчал. Помогать ей не собирался. Кенни в панике огляделась. От двери ее отделяли три шага. Но отступать было поздно. Она неловко переминалась с ноги на ногу.

— Я… должна тебе кое-что рассказать, и… думаю, это в корне изменит твое отношение ко мне.

— Ты не знаешь, как я к тебе отношусь!

Голос Броуди поразил ее. Она заморгала.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что ты не знаешь, как я к тебе отношусь.

— Но…

— Ты не знаешь, потому что не хочешь знать, — с горечью добавил он. — И никогда не хотела.

— Броуди, не перебивай меня, дай досказать. А потом я уйду.

— Согласен. Я тебя слушаю.

Она сделала глубокий вдох и начала:

— Девять лет назад мы с кузиной Эшли отправились на рок-концерт в Сиэтл. Но, как только мы туда приехали, она встретила своего парня, и они решили уединиться. Я… я тоже кого-то встретила. Мы — он и я — оставались вместе… в течение всего концерта. — Она сглотнула и заставила себя продолжить. — Потом мы куда-то пошли, и… я… мы…