Сонька переступила порог номера: по местным понятиям, номер был весьма неплохой — три комнаты, просторная ванная, крепкая добротная мебель.

— Надеюсь, вам здесь будет уютно, — администратор все еще не мог успокоиться. — А утром весь город будет у ваших ног. Доброй ночи, графиня.

Он скрылся за дверью. Сонька подошла к окну, с удивленной усмешкой стала смотреть на площадь, на ратушу, на действительно хорошо подстриженные газоны.

Было довольно рано, и Сонька еще приводила себя в порядок в ванной комнате, когда в номер вежливо постучали. Она по-быстрому завершила макияж, крикнула:

— Кто там?

Ей не ответили, лишь снова постучали. Она открыла дверь. В коридоре стояли три господина, за спинами которых маячил вчерашний гостиничный администратор.

— Доброе утро, графиня фон Типлиц, — произнес главный из них, грузный господин с усами. — Приносим извинения за ранний визит, но нам бы хотелось засвидетельствовать свое почтение.

— Пожалуйста, войдите, — пригласила Сонька, посторонившись.

Гости вошли, оставив администратора за дверью. Главный браво щелкнул каблуками, склонил голову перед гостьей:

— Бургомистр города Вильгельм Вернер. — Он показал на других мужчин: — Мои помощники.

Сонька с очаровательной улыбкой протянула бургомистру руку, тоже представилась:

— Анна фон Типлиц, — и с иронией спросила: — Желаете посмотреть паспорт?

— Бог мой, — закатил глаза бургомистр, — я не верю своим ушам. Почему мы о вас ничего не знали? Кто вы? Откуда родом? Что привело вас в наши края?

Сонька продолжала улыбаться:

— Родом я, вернее, мои предки отсюда. Живу в Париже. А что привело? Наверное, внутренняя потребность, — она скромно опустила глаза. — Я жду ребенка, и мне очень захотелось, чтобы он ощутил воздух моих прародителей. Вот, сошла с поезда Санкт-Петербург-Берлин и оказалась здесь.

Бургомистр взял руку девушки, поцеловал ее.

— Знаете, — произнес он, — ваши пальчики похожи на пальцы графа. Это поразительно.

— Моя бабушка, она тоже жила в Париже, рассказывала, что я даже лицом на него похожа.

— О, да-да! — бургомистр оглянулся на помощников, и те дружно закивали. — Одно лицо! Мы сегодня же отправимся в замок, и вы все увидите собственными глазами. — Он заглянул в лицо гостьи. — Вы надолго к нам?

— Думаю, дня на три.

— Прекрасно! Уверен, вам в эти дни не придется скучать!

Возле отеля собралась довольно внушительная толпа горожан. Когда появилась Сонька в сопровождении свиты бургомистра, ей устроили шумную овацию. Сонька достойно раскланялась, послала несколько воздушных поцелуев, увидела в толпе вчерашнего извозчика, поприветствовала его особо.

К гостье подкатила красивая карета, украшенная золотистыми гербами города, она нырнула в нее вместе с бургомистром и, высунувшись из окна, продолжала посылать поцелуи восторженной публике на всем пути следования.

— Для нашего города ваш визит — событие столетия, — гудел над ухом бургомистр. — Мы до конца еще не осознали его значение. Обещайте, что ваши визиты будут регулярными.

— Обещаю, — улыбнулась Сонька, оторвавшись от окошка. — Жители города меня совершенно очаровали.

— Да-да, — захохотал по-немецки громко Вильгельм Вернер. — Жители у нас прекрасные, лучшие в Германии!

Карета неторопливо катила по узким улочкам мимо аккуратных, будто пряничных домов. Наконец город остался позади, и Сонька увидела замок: он стоял на высокой горе и снизу смотрелся величественно, даже немного мрачновато.

Сонька в сопровождении бургомистра и его свиты поднялась по крутым каменным ступенькам и вошла в темную прохладу замка. Все вместе двинулись по узкому длинному коридору.

— Здесь страшновато, — тихо произнесла Сонька, придерживая бургомистра под руку.

— Да, — согласился тот, — особенно ночью.

— Вы бывали здесь ночью? — удивилась девушка.

Вернер утробно хохотнул:

— Я еще не сумасшедший! Один господин остался на ночь, а утром никого не узнавал.

— А что он делал ночью?

— Искал сокровища графа.

— Нашел?

Бургомистр снова утробно засмеялся:

— Не дошел. Что-то остановило его. Хотя сокровища здесь имеются.

— А мне можно на них взглянуть?

— Вам? — Вернер покосился на гостью. — Вам обязательно! — И пошутил: — Вы же не будете покушаться на сокровища?

— Не дай бог.

— Я тоже так считаю. Граф этого не простит.

Они миновали еще несколько коридоров, вошли в большой зал, остановились перед потемневшими картинами, висевшими в большом количестве на стенах.

— Вот ваш предок, — показал бургомистр на один из портретов.

Сонька сделала шаг вперед, принялась внимательно изучать внешность Типлица. И странным образом увидела, что лица их действительно во многом схожи: красивое вытянутое лицо, изящный нос, печальные с косым разрезом глаза.

— Ну? — Вернер самодовольно улыбался.

— Похожи… — прошептала девушка. — Действительно похожи. — И неожиданно заявила: — Мне не хочется уходить отсюда.

— Нельзя, — замотал головой бургомистр. — Вы нам нужны.

— Ну хотя бы на одну ночь!

— Хотите повторить подвиг того господина?

Сонька серьезно посмотрела на него:

— Ваше замечание бестактно, господин бургомистр, — и резко развернулась, чтобы уйти.

— Простите, — стушевался тот, придержав ее, — я не хотел вас обидеть. Просто это место не для романтических снов.

— Позвольте мне самой решать.

Они двинулись дальше, гостья некоторое время молчала, затем попросила:

— Покажите еще что-нибудь интересное.

Миновав несколько залов, они поднялись по широкой, устланной ковром лестнице и оказались в оружейной комнате. Стены ее были сплошь увешаны оружием — мечами, шпагами, щитами и шлемами. По углам маячили фигуры в полной рыцарской экипировке.

— Все это подлинное, все когда-то принадлежало графу и его воинам.

Сонька походила по комнате, потрогала оружие, доспехи.

— Никогда не думала, что буду касаться всего этого. Это так далеко и так близко.

— Да-да, — закивал бургомистр, — все живое, все дышит.

Двинулись дальше, и бургомистр, чтобы искупить свою бестактность, интимно поинтересовался:

— Думаю, женщине будет особенно интересно хотя бы взглянуть на сокровища, которые принадлежали графу.

— Моему предку, — уточнила Сонька.

— Простите, вашему предку. Но мы войдем туда только вдвоем.

— Почему?

— Так надо. Поменьше посторонних глаз.

Вернер оглянулся на свиту, жестом приказал оставаться и взял девушку под руку. Они завернули за угол и оказались в комнате, от пола до потолка заставленной книжными полками. Подошли к зарешеченной двери. Бургомистр, на всякий случай оглянувшись, протиснул руку между книгами, стоявшими на полке, на что-то нажал. В замке щелкнуло, и дверь медленно, с тяжелым скрежетом открылась.

— Прошу… — шепотом произнес Вернер, пропуская Соньку вперед.

Комната была небольшая, свет из окон падал на стены, на пол, на все, что здесь находилось. Сонька повела головой и ахнула: это была комната Аладдина, про которую говорила старушка в поезде. Вдоль стен тянулись стеклянные ящики с выставленными в них сокровищами: вазами, доспехами, украшениями. На стенах висели также золотые кольчуги, инкрустированное драгоценными камнями оружие, искусно расшитые ковры.

Девушка медленно, как во сне, приблизилась к ящикам, впилась глазами в покоившееся богатство. Его было так много, что выделить нечто особо ценное не представлялось возможным.

Бургомистр стоял за ее спиной, удовлетворенно дыша.

— Что скажете?

— Я такого никогда не видела.

— И никто не видел. Это принадлежит не только моему городу, но всей Германии. — Вернер тихонько засмеялся. — Но сюда, графиня, приходят только избранные. Вы из их числа. Точнее, вы — особо избранная! — И с намеком хохотнул: — Мир полон проходимцев, но нас Господь миловал.