— Так где этот замок Чёрного Козла? — спросил Акела.

— На восточной границе Тевтонии, как раз на стыке Червлянского и Пскопского уделов.

— Во как! — удивился Соловей, — можно сказать, под самым носом.

Джура-хан криво усмехнулся.

— Вы ещё многого не знаете, русы.

— Ну, так расскажи, — мгновенно отреагировал Акела.

— Если всё получится — расскажу.

…Утром следующего дня на горизонте появились горы. Могучий кряж вставал из густого чащобного леса, словно рассекая его.

— Здесь осторожнее, — предупредил Хан, — замок уже где-то близко. Смотрите дорогу и поселение у подножья. Если они заметят нас раньше, здесь будет такая оборона — войско остановят.

Через несколько минут он показал на горизонт.

— Снижайтесь куда-нибудь. Вон там замок.

Они увидели на вершине высокой скалы три огромные башни из серого камня. Цвет их великолепно маскировал строение, оно просто сливалось со скалами. Ковёр резко пошёл на снижение и плюхнулся на плоскую вершину высокой горы. Они подползли к краю плато — замок лежал перед ними, как на ладони.

— Вон в той башне, — показал Хан, — моя сестра. А в соседней, вон в той — сам Великий Магистр.

— Он к магам имеет отношение? — спросил Барс, думая о чём-то своём.

— Он, по-моему, нет. Но вот в подручных у него ходит один старичок-маг, это точно.

— Ну, как будем действовать? — впечатление такое, что Барс задал этот вопрос больше по привычке.

— Василич, — отозвался Акела, — помнишь, как Светланку выручали? Ну и давай по той же схеме, хрен ли велосипед изобретать?

— А, пожалуй, что и так, — согласился Андрей.

— Может, вы и мне что-нибудь объясните? — язвительно поинтересовался Хан.

— Легко, — отозвался Витязь, — сначала подлетаем к башне, где твоя сестра. Умыкаем её под покровом тьмы и привозим сюда. Потом летим к Великому Магистру. Разбираемся с ним и он перестаёт быть и Великим и Магистром. Всё. Потом с победой летим домой. Хороший план?

— Хороший, — согласился кызбек, — а получится?

— А бой покажет, — усмехнулся Барс.

— Тоже верно, — согласился Хан и больше ничего не спросил.

…Под покровом темноты к самой высокой из башен бесшумно подплыл ковёр-самолёт. В экипаже были все, кроме Эрика, который остался в боевом охранении.

— В каком окне твоя сестра? — шепнул Акела.

— Не знаю, — так же тихо ответил Хан, — скорее всего, вон то, наверху.

Словно в ответ на его слова, в указанном окне мелькнул какой-то отсвет. Ковёр тихо подплыл вплотную. Акела заглянул в щель между тяжёлыми занавесями. Его взору открылась небольшая, довольно уютная комната, освещённая неверным светом свечи. В глубине её, на низком диване, сидела женщина в длинной тёмной одежде. Перед ней стоял высокий пожилой монах в синей рясе.

Что-то неуловимое, но такое знакомое виделось в этом надменно глядевшего на женщину мужике. Где же он видел такой же н, презрительно надменный взгляд, отвисшую нижнюю губу? Но некогда было предаваться воспоминаниям. Чёрт, кого он так напоминает?

— Посмотри, — он ткнул Хана в бок, — никого тут не знаешь?

Тот прижался к щёлке, отшатнулся.

— Они оба здесь!

— Так это Магистр? — быстро спросил Барс, глянув в щель.

— Да. И сестра.

— Ну, что, «джамп»? — Акела глянул на Андрея. Тот помолчал, потом показал жестами — сначала быстро глушим мужика, с женщиной объясняется Хан. Акела кивнул, быстрым взглядом окинул остальных. Все всё поняли. Андрей движениями ладони показал Соловью «Сдвинь чуть-чуть ковёр». Взвесив на ладони тяжёлый нож, тщательно примерился и метнул его внутрь комнаты. Послышался глухой удар и стук упавшего тела, слабый женский вскрик. Ласка толкнула Хана.

— Пошёл! — и прыгнула за ним следом. Барс с Витязем влетели туда же секундой позже. Не обращая внимания на друзей, окруживших испуганную женщину, они метнулись к лежащему на ковре монаху. Пощупав сонную артерию, Андрей злорадно оскалился: «Жив!» В минуту спеленав его, они переместили его с обычного ковра на летающий. Труднее пришлось с сестрой Хана. Она нипочём не хотела лезть в окно, трясясь, как мокрая курица.

Время поджимало, времени на уговоры нулевое, в любой момент кто-нибудь мог зайти и поднять тревогу. Барс тоже понял. Маленький полушаг, неуловимое движение и женщина, не успев испугаться, оказалась в объятиях ошалевшего Соловья. На вопросительный взгляд Хана Андрей ответил обезоруживающей улыбкой. Они спрыгнули с подоконника и ковёр, отвалив от стены, поплыл к горе за оставленным викингом. Когда Эрик взгромоздился рядом с ними, волшебный транспорт резко набрал высоту и понёсся в сторону Червлянского удела.

— Хан, — окликнул Акела, — пока пленный отдыхает, расскажи-ка о нём поподробнее.

— Знаешь, — отозвался тот, — про него много чего говорили. Даже, что он летать умеет. Только что тебе в этом? Перережь ему горло — это самый лучший выход. И у тебя и у Руси будет гораздо меньше забот, поверь мне.

Витязь молча покачал головой.

— Он плохой! — вдруг с неожиданной страстностью выкрикнула Гульпан (так звали спасённую), — Убейте его! Он ещё много горя может принести. Он не человек.

— А кто? — удивился Василий.

— Не знаю. Он выродок какоё-то.

— Ладно, спорить не будем, — примирительно сказал Барс, — довезём — разберёмся, на какой сук его пристроить. Джура-хан, вас с Гульпан куда подвезти?

— До Зорастана. Там мои воины.

— Хорошо.

— Когда они уже пролетали над горами, разделяющими Зорастан и Светловодье, пленный, наконец, открыл глаза.

— Ну, что, сукин сын, — жизнерадостно сказал Соловей, — допрыгался? Теперь за всё по полной огребёшь.

Магистр пренебрежительно выпятил нижнюю губу и отвернулся от них.

— Смотрите, смотрите, — показал Хан куда-то влево. Все повернулись, но ничего особенного не увидели — горы как горы.

— Что? — недоумённо повернулся к нему Акела и тут заметил, что Магистра на ковре нет. Вот поганец!

— Да нет, — невозмутимо ответил Джура, — показалось.

— Что же тебе такое показалось? — иронически спросил Барс, тоже заметивший пропажу пленника.

— Показалось, что этот шакал летать умеет. Ошибся, понимаешь, забыл, что шакалы не орлы. Вы уж не серчайте на тёмного кочевника.

— Ну, опять начал своё «кеологи, траствуй», — усмехнулся Витязь, — кочевник, это не твои нукеры там шатры раскинули?

— Мои.

Ковёр мягко опустился на траву.

— Ну, бывай здоров, Джура-хан, — хлопнул его по плечу Акела, — удачи тебе.

— И вам удачи, — кивнул Хан, обнялся с Эриком, взял за руку Гульпан и пошёл в сторону шатров. Обернулся и крикнул: все русы могут приезжать сюда спокойно! Махнул рукой и зашагал дальше.

— Ладно, поехали, — позвал товарищей Соловей, — а тебя куда потом везти?

— Пока никуда, — отозвался Эрик, — наймусь пока в вашу дружину, а там посмотрим.

— А куда Борисыча? К Толстому?

— Викторыч, имей совесть. Когда он последний раз был дома? Мужику досталось по полной программе. Одни мослы торчат, морда — краше в гроб кладут. Пусть у Милёны под бочком маленько отогреется и отъестся. Видишь, он дрыхнет уже.

— Размечтались, — Акела открыл один глаз, — но идея насчёт Леоновки мне нравится.

Минут через десять, в розовой от восходящего солнца дымке подлетали к знакомым кедрам и соснам Леоновского леса.

— Василич, смотри, а что это за люди на опушке?

— Снизься, поглядим.

Ковёр нырнул и пошёл на бреющем. Разглядев стоящих, Соловей мягко приземлил его на поляну. Акела открыл глаза. Густая трава, с невзрачными на вид луговыми цветами, была покрыта крупными каплями росы. А перед ним стояли и с улыбкой смотрели Дорин, Берендей и Финогеныч с крохотной девчонкой на плечах. Не обращая внимания на прибывших, девочка пыталась напялить маленький веночек на косматую башку лешака. Пристроив свой шедевр, девочка подняла весёлые глазёнки. Золотистые прядки светились в лучах утреннего солнышка.

Встретившись с ней глазами неожиданно ощутил душевный покой. Неужто наконец дома?. На колючих лапах, на конце каждой иголочке висела крупная росинка и каждая переливалась и сияла, словно приветствовала вернувшегося. Обнявшись с друзьями, он глубоко вдохнул свежий хвойный дух. Вот и дома.