Перламутровый барон в сердцах утопил сигару в наполовину пустом стакане.

  - Жалкий дурак! Оттолкнул богиню!

  - Мне действительно надо идти, Самара, и, поверьте, вы здесь не причем.

  Я не соврала, упомянув о работе. Через двадцать минут я должна быть на другом берегу, в другой части города. Зеро поделено на два берега рекой, мосты через которую ближе к полудню запруживаются сигналящими авто. Речь уже не о том, приеду ли я воврем

я - вовремя мне ни за что не добраться. Речь шла о том, чтобы свести опоздание до минимума. Черт.

  - Позвольте, я проведу вас.

  Мы остановились возле ступеней крыльца. Я открыла рот сказать 'ну, до встречи' или что-то в этом роде, когда Самара опередил меня. Он положил обе руки мне на спину. В следующую секунду я обнаружила себя прижатой к его животу. Он ухмылялся мне с расстояния в десять сантиметров. Я уперлась руками в его грудь, но его руки лежали на меня как два неподъемных бревна. Второй раз за неполные сутки меня обнимают без моего на то разрешения. Ни с одним из любителей внезапных объятий я не хотела иметь ничего общего.

  - Самара, нет!

  Он всерьез вознамерился поцеловать меня. А самое паршивое заключается в том, что мое 'нет' было ему до лампочки.

  У меня ничего не оставалось, как вогнать колено ему в пах - не в полную силу, но все же. Его глаза расширились от удивления, он шумно выдохнул, выпустил меня и согнулся пополам, что, принимая во внимание его габариты, было подвигом.

  Я сдула с глаз выбившуюся из прически прядь:

  - Дышите глубже, Самара. Глубокий вдох, медленный выдох, вот так. И на будущее запомните, пожалуйста, вот что: больше никогда, никогда не лезьте ко мне с бухты-барахты, - я очаровательно улыбнулась. - Хорошего вам дня.

  Я только что ударила уважаемого пожилого человека. Ну что ж, если Самара взъестся на меня, значит, так тому и быть. Проблемой больше, проблемой меньше - в моем положении это непринципиально.

ГЛАВА 22

Мой 'Форд' остался на стоянке Спортивного Клуба, поэтому я собиралась вызвать такси. Я уже набирала номер оператора, надеясь, что за мной примчится очеловеченный пес-таксист, когда увидела его.

  За воротами Дома престарелых, привалившись к машине, стоял мужчина. Он улыбнулся, отлепил пятую точку от авто и направился в мою сторону. Он был высок, хорошо слажен, ухожен. В его одежде преобладали оттенки оранжевого. Было пасмурно, поэтому он был без очков. Глаза светло-карие, ореховые. Если бы не обритая голова, он был бы похож на морковку.

  Я узнала и мужчину, и авто.

  Ко мне, слегла пританцовывая, шел Лирой. Именно его машину - черную тонированную иномарку - я замечала за собой повсюду всю прошедшую неделю.

  Я не побежала - даже ребенок может перегнать меня. А приготовилась дать отпор.

  - Госпожа Реньи, как раз вы мне и нужны!

  Когда Лирой приблизился на достаточное расстояние, я сделала все так, как меня учили на курсах по самозащите: сжала руку в кулак, и ударила в нос. Рука резко, хлестко метнулась туда-обратно. Второй удар пришелся бритоголовому в солнечное сплетение. Когда он согнулся, третий удар локтем послал его на землю. Он лежал, скорчившись в позе зародыша, из разбитого носа на асфальт выползла тонкая красная змейка.

  А я, учащенно дыша, все стояла и смотрела. Мои руки отнялись от страха. Надо уносить ноги, улепетывать отсюда на всех парах! Я глядела на стонущего Лироя, но не могла заставить себя сдвинуться с места.

  Я и пальцем его не тронула, понимаете? Отвечаю, всякий раз кулак вспахивал воздух!

  Что-то уперлось в поясницу.

  - Ну вот, - вздохнула я и закатила глаза, - приехали.

  Еще вчера я вопила, мол, кто-кто, а Реньи больше не собирается попадать в болото Зарипова, в его закрытый клуб. И вот вам, нате.

  - Не хотел бы я оказаться на своем месте, - заметила тень и закашлялась, пытаясь скрыть смех. - Не делайте резких движений, госпожа Реньи, в противном случае я перебью вам позвоночник, - тон говорившего был рассудительным, предмет сильнее вдавился мне в поясницу, - и вы всю оставшуюся жизнь проведете в инвалидном кресле. Будете вести себя хорошо, и проживете долгую и счастливую жизнь.

  - Как тебе это удалось? - спросила я.

  Лирой подошел близко, практически наваливаясь на меня сзади. Пистолет в его руке был надежно укрыт нашими телами. В его словах слышался плохо сдерживаемый смех:

  - Не сложнее, чем сделать глоток 'Ам-Незии' со вкусом дыни. Вы только что отлупили иллюзию.

  Корчащийся на асфальте Лирой стал прозрачным, а в следующее мгновение просто исчез. Исчез, будто его и не было вовсе. Пуф - и нет. Пуф.

  Я выругалась.

  - Будет вам, госпожа Реньи, обойдемся без крепких выражений. Сядьте, пожалуйста, в машину, и мы поговорим.

  - Мне не о чем с тобой говорить, ты...

  - Осторожней с выбором слов, госпожа Реньи. Поверьте, я не хотел завоевывать ваше внимание подобным образом. Но иначе вы бы не стали меня слушать. Мы с вами видели, что произошло. Три удара, и я на лопатках. Изумительно. - Он медленно убрал мешающую мне моргать прядь за ухо. - Надеюсь, вам понравилось ломать мой нос.

  - Чего ты хочешь?

  - Уже лучше, Харизма, уже лучше. В машину, будьте добры.

  Музыку заказывает тот, у кого пистолет.

  Лирой захлопнул за мной дверцу, обошел авто и сел за руль. Пистолет он переложил в левую руку.

  - Что в сумке? - спросил Лирой. - Ах, ну разумеется, вы же ходите в Спортивный Клуб. Плаваете. На мой скромный взгляд, вам не хватает усердия, госпожа Реньи.

  'Ты не первый говоришь мне об этом', - подумалось мне; я исподлобья смотрела на бритоголового.

  - Вы ведете успешный бизнес. Я даже как-то раздумывал записаться к вам, но после некоторых весьма простых умозаключений пришел к выводу, что вряд ли вы поможете мне. Я не сомневаюсь в вашей компетентности, вовсе нет, госпожа Реньи. Сам Ренат говорит, что вы лучшая в Зеро. Дело во мне. Мне никто не поможет. Все фантазируют, все видят кошмары. Это не лечится. - Он смущенно улыбнулся. Как и вода с маслом не смешиваются, так и пистолет в его руке не вязался с этой улыбкой. - Как говорят при сильной мигрени: проще отрубить голову. Так и у меня.

  - Я запомню, Лирой.

  Его взгляд зафиксировался на мне с почти слышимым щелчком:

  - Как интересно. Если мне не изменяет память, я не говорил вам своего имени.

  Кусок идиота.

  - Зарипов упоминал вас в разговоре.

  Ореховые глаза сверкнули добрым смехом:

  - Потрясающе! Вы познакомились с Миланой! Милана любит драматизировать. Она всегда была королевой драмы. Утолите мое любопытство: как она поживает?

  - Понятия не имею, о ком ты.

  - Отличная попытка, госпожа Реньи! Вам следует кое-что знать. Милана не в себе. - 'Не в себе' Лирой произнес с брезгливостью. - Хотите, я расскажу вам о нашей дорогой Милане?

  - Нет.

  - После смерти близкого человека Милана подсела на антидепрессанты. Как-то Ренат забрал у нее все эти ее таблеточки. Он просто пытался помочь, понимаете? В тот же день Милана заперлась в ванной и разнесла все внутри на черепки, затем била правым кулаком о стену до тех пор, пока рука не потеряла чувствительность, пока в ней не осталось ни одной целой косточки. Разумеется, после этого ей вернули конфетки. Госпожа Реньи, поймите, Милана невменяема, опасна.

  Лирой звучал убедительно и до чертиков взвешенно. Вполне съедобно. Вспомнив, как Милана накинулась на меня, на мгновение я даже поверила ему. На мгновение.

  Милана хотя бы не угрожала перебить мне позвоночник.

  - У меня нет знакомых по имени Милана.

  Лирой убрал пистолет, закинул голову назад и рассмеялся. Один рубящий удар по щитовидному хрящу - и он искупается в боли, не сможет вдохнуть. Бритоголовый словно нарочно подставлялся, дразнил меня, как если бы знал, что у меня возникнут подобные мысли. Но он был готов, понимаете? Готов и меня искупать в боли.