Видимо, он был из вампиров. С такого расстояния я не смогла разобрать. Оправившись от шока, что в очередной раз стала свидетельницей насильственной смерти, я схватила Маттиаса за руку.

— Кто в той комнате? — потребовала я ответа.

— Там мы обычно содержим заключенных.

— Карен говорила, бунтарей ты убиваешь. Она что, врала?

Маттиас пронзил меня взглядом.

— Хочешь, чтобы я подтвердил ее слова?

— Я просто хочу знать правду.

Он посмотрел на дверь.

— Я король. Предавая мои законы, они предают меня самого. Так что да, я сам слежу за тем, чтобы они понесли наказание, как Карен и говорила.

Желудок у меня перевернулся.

— Ты что, голыми руками вырываешь им сердца?

— Иногда.

Меня передернуло.

— Варварство какое-то.

— Ну, многое из того, что я делаю голыми руками, далеко не варварство. — Уголки его рта приподнялись в улыбке. — Ты вроде бы в курсе.

Я защитным жестом скрестила на груди руки.

— Предпочитаю об этом забыть.

— Я хочу лишь, чтобы ты созналась: твое желание было не таким уж навязанным. Согласись?

У нас нет на это времени. Зачем он вообще поднял эту тему?

— Просто скажи это, Джилл. Ты меня хотела. И сейчас хочешь. Признай.

Он ничего не сделает, пока не добьется от меня ответа.

Я закусила нижнюю губу:

— Неправда.

— Я тебе уже говорил: лучше за покерный стол не садись. Все сразу поймут, когда ты блефуешь.

Маттиас поднял связку ключей — единственное, что осталось от охранника, не считая кучки пепла — и отпер дверь.

Я ахнула.

Посреди комнаты, со скованными над головой руками, висел Деклан.

Глава 22

Деклан поморщился от яркого света, залившего темную комнату. Потом, стоило ему увидеть меня, он удивленно распахнул здоровый глаз.

— Джилл… мой Бог, это ты…

Я была так поражена, что просто не могла ни думать, ни что-нибудь делать. Правда, спустя секунду я кинулась к нему. Лицо Деклана было окровавлено, хотя никаких порезов я не заметила. Как бы его ни мучили, все уже зажило, оставив новые шрамы. Рубашку с него кто-то сорвал, на обнаженной груди запеклась кровь, как доказательство залеченных ран.

Как бы то ни было, главное — он жив.

— Деклан… — Я нежно коснулась его лица дрожащими пальцами. От облегчения кружилась голова. Я кинула на Маттиаса гневный взгляд. — Что, черт возьми, вы с ним сделали?

— Обычная процедура для плененных врагов. Его задержали и допросили. Хотя, мне сказали, что он отказался отвечать на вопросы.

— Ты же утверждал, что он умер.

— Тебе это сообщила Карен.

— Ты подтвердил.

Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Джиллиан, мне нужно было твое безоговорочное внимание. Если бы ты знала, что твой любовник все еще жив, ты постоянно думала бы о нем. Другое дело, если бы ты решила, что он мертв.

— Освободи его.

— Не так сразу.

Я снова посмотрела на Деклана. Его посадили на цепь, словно какое-то животное. И все это время я считала, что он погиб в автокатастрофе, и пыталась свыкнуться с этой мыслью…

«Он подыхал целых двенадцать часов. Все звал тебя, но ты так и не пришла». Должно быть, Карен вдоволь напотешилась, зная правду.

Никогда не считала себя мстительной особой, но в эту секунду я дико порадовалась, что это сука сдохла.

— Мне тоже сказали, что тебя больше нет, — сказал Деклан, и в его глазах отразилась боль. — В той аварии. Я очнулся здесь, а тебя рядом нет. Они заявили, что ты вылетела через лобовое стекло и тут же умерла.

— Лжецы.

— Теперь я это знаю.

Осмотрев его всего, я успокоилась немного, потому что серьезных ран не обнаружила. Я снова погладила его по лицу, лишний раз удостоверяясь, что он жив и рядом со мной. Повязка для глаза съехала, и я ее поправила, ведь сам Деклан этого не мог сделать.

— Спасибо, — поблагодарил он, а потом кинул гневный взгляд на Маттиаса. — А это что за хрен?

— Удивлен, что ты до сих пор не знаешь ответа на свой вопрос. — Маттиас встал перед Декланом и изучающе посмотрел на его испещренное шрамами лицо. — Я Маттиас.

Деклан забился в цепях, звон которых заполнил комнату. Дампир прямо-таки полыхал яростью.

— Я тебя убью!

Маттиас с задумчивым видом потер подбородок:

— Дай-ка догадаюсь, за что… За то, что изнасиловал твою мать?

— Мерзкий ублюдочный кровосос, я тебе горло вырву!

— Нет, не вырвешь. Ты в цепях и полностью в моей власти.

— Успокойся, — сказала я, положив ладонь на грудь Деклана, словно пытаясь защитить его от короля вампиров.

Деклан смотрел на меня в замешательстве:

— Джилл, что за хрень происходит? Что он заставил тебя сделать?

— Какой интересный вопрос, — пробормотал Маттиас. — Но сейчас не время для игр. Дампир, ты должен меня выслушать. И очень внимательно.

— Джилл, — прохрипел Деклан. — Ты должна выбраться отсюда. Уходи прямо сейчас…

— Не так быстро. — Я нервно оглянулась на распахнутую дверь, ожидая, что в любую секунду там появится не меньше дюжины разъяренных вампиров. — Маттиас, поторопись, пожалуйста.

Маттиас отодвинул меня, схватил Деклана за подбородок и силой заставил посмотреть на себя:

— То, что тебе наговорили — чудовищная ложь. Я не насиловал твою мать. Ты не мой сын. Меня можно называть по-разному, но никак не насильником.

— Врешь. — Деклан попытался отвернуться, но хватка Маттиаса была крепкой.

— Нет. Должно быть, твоя мать попала в руки Моники Грей, а та занялась ею, чтобы заполучить еще одного дампира для своей исследовательской программы.

— Меня растила не доктор Грей.

— Но она перепоручила тебя заботам того, кто был на это способен, верно? Кому она достаточно доверяла? А сама продолжила эксперименты по скрещиванию людей и вампиров, погубив с тех пор не одну жизнь.

— Женщины сами обращались к ней за помощью.

— А она им вешала лапшу на уши, давая свыкнуться с новыми реалиями, только для того, чтобы дампир когтями прорвал себе дорогу из хрупкого тела матери. Сделав простое УЗИ, Моника могла с уверенностью сказать, что в чреве монстр. Все эти беременности можно было прервать на ранних сроках и спасти жизни несчастных женщин, но Моника этого не делала.

Лицо Деклана оставалось каменным.

— Это не меняет того, кто ты.

— Я не твой отец.

— Мне говорили обратное.

— Тебя пичкали ложью, чтобы заставить меня ненавидеть. Моника Грей уже почти тридцать лет мечтает меня уничтожить. «Ночной дурман» — ее последняя попытка.

— Она хочет истребить всех вампиров, не только тебя.

— Она тебя в этом убедила. — Маттиас ходил туда-сюда по маленькой комнатенке. — Но я в это не особо верю.

— Она хорошая, добрая женщина, — настаивал Деклан.

— Не уверена. — Я наконец озвучила свои сомнения. — Это же она дала мне зелье-катализатор вместо противоядия, помнишь? Ей было плевать, умру я или выживу. Ты же знал, иначе никогда не помог бы сбежать.

При воспоминании о том событии на лице Деклана мелькнула неуверенность.

— Ты единственный дампир такого возраста, о котором мне известно, — продолжил Маттиас. — Но есть еще один, только что рожденный. Девочка. Моя… дочь. — Он несколько замялся, произнося последнее слово. — Она в руках Моники. Считается, что кровь дампира женского пола обладает особой силой, и вампиры думают, она даст им истинное бессмертие. Если о существовании моей дочери прознают, ее схватят и принесут в жертву, чтобы верящие в этот ритуал выпили ее крови.

Деклан покачал головой:

— Ты ошибаешься.

— Нет.

Деклан нахмурился. Он начинал верить словам Маттиаса. Может, не на сто процентов, но все же… Он перевел полный сомнения взгляд на меня.

— Я ему верю, — сказала я. — Поначалу колебалась, но в его словах есть смысл. Я чувствую, что это правда, и мы должны что-то с этим сделать.

Теперь в здоровом глазу Деклана мелькнула боль:

— Он сковал меня и пытал больше суток, при этом позволяя верить в твою смерть.