— Ты же не хочешь сказать, что доктор Грей…

— …настоящая мать Деклана, — договорил за меня Ной. — Угу. Это было в тех документах, и, похоже, она уверена, что их давным-давно уничтожили.

Деклан молча стоял на пороге дома, в котором прожил последние шесть лет.

— Она не может быть моей матерью. Она ведь жива.

— Не все дампиры убивают свою родительницу. Только монстры. — Ной скривился. — Там были фотографии изувеченных тел, после того как эти чудовища выбрались из матки. Лучше такие кадры видеть только в старых ужастиках с Сигурни Уивер.

— Но Кэтрин ведь умерла. — Маттиас с усилием выговорил имя матери своего ребенка.

Ной нервно кашлянул:

— Боюсь… причина не в родах.

Маттиас скрипнул зубами:

— Моника за все ответит.

Так Кэтрин после родов лишили жизни? Чем тут вообще доктор Грей занимается? Она же хочет своими исследованиями помогать людям. И эта помощь включает в себя убийства?

Я схватила Деклана за руку:

— Неважно, кто твоя мать на самом деле.

— Важно, — тихо сказал он. — Если моя мать — Моника Грей, то почему всю свою жизнь я слышал только ложь? Зачем мне сказали, что мать изнасиловали, и она умерла во время родов? Пока я рос, доктор Грей была рядом, но она меня практически не замечала, только изредка наказывала. И тут выясняется, что она моя мать? Карсон мне об этом ни слова не говорил.

— Может, он и не знал. — Что за человек позволил бы приемному сыну верить в подобный обман?

Эти дни для Деклана выдались непростыми, а у него даже не было сыворотки, чтобы ослабить переживания. У меня ныло в груди от боли за него, но я не знала, как можно ему помочь.

Деклан затряс головой, словно пытаясь выбросить из нее ненужные мысли.

— Надо идти, — сказал он и направился по коридору. Мы последовали за ним, добрались до лестницы и друг за другом спустились вниз. Лампы не горели.

— Ребенок где-то здесь, — прошептал Ной. — Не то чтобы я сторонник похищений, но в данном случае, думаю, это будет оправдано. Я прочел еще о вампирском обществе, с которым связана доктор Грей. Девочке здесь не безопасно.

— Так я и знал, — процедил Маттиас, и его прежде непроницаемое лицо исказилось яростью. — В этом и заключался смысл ее исследований. Она пытается заполучить кровь для ритуалов «Амарантос». И теперь у нее моя дочь.

Я обернулась к Деклану, которого все это явно приводило в замешательство. Его лицо вновь окаменело.

— Мы должны спасти ребенка, — отрезал он.

Я кивнула, чувствуя, как сжимается сердце. Деклан был готов забыть все свои убеждения, лишь бы поступить так, как надо. Сотрудничество с Маттиасом явно шло вразрез со всем, во что он верил. Будь он на сыворотке, никогда бы не посчитал это решение правильным.

И все же, если доктор Грей и правда помогает «Амарантос», зачем ей создавать «Ночной дурман», который убивает вампиров?

Мы пошли по уже знакомому мне длинному коридору. Тому самому, который вел к комнате для наблюдения, где меня ради эксперимента заперли с вампиром, чтобы убедиться, насколько ядовита моя кровь. Здесь были и другие комнаты. Я остановилась возле одной, чувствуя, что кто-то следит за мной изнутри. В окошке мелькнул большой черный глаз, окруженный белой кожей — вплотную к двери стоял дампир.

— Это тот ребенок, о котором ты говорил? — спросила я. Под мертвым взглядом у меня пробежала дрожь по спине. — Который откусил охраннику пальцы?

Ной заглянул в клетку:

— Ага. Милашка, правда?

— Не сказала бы.

— И Моника держит мою дочь рядом с этой тварью? — с отвращением проговорил Маттиас. Он взглянул на меня. — Ты чего улыбаешься?

Хотя я тряслась от страха, губы все равно растягивались в улыбке.

— А из тебя получится отличный папаша. Наверняка очень заботливый.

Его лицо смягчилось:

— Моя дочь ни в чем не будет нуждаться.

— Только пони не торопись покупать, ладно? А то избалуешь еще.

— Вот, — сказал Ной, когда мы добрались до двери футах в тридцати от начала коридора. И тут он застыл как вкопанный. — Черт. Кто-то идет.

У меня перехватило дыхание.

Из-за угла вышел охранник и направился в нашу сторону. Его, казалось, ничуть не смутило появление Деклана и Ноя. В руке он нес дымящуюся чашку с кофе.

— Только не говорите никому, что я с поста уходил, — попросил он. — Кофеина немного захотелось. Ночка выдалась адская.

— И не говори, — явно нервничая, кивнул Ной.

— Ты сторожишь новорожденного дампира? — поинтересовался Деклан.

— Обоих. Только когда начинает вопить одна — получает бутылочку, а второй — дротик с транквилизатором, — заржал охранник.

Деклан ударил его в лицо, и чашка с кофе покатилась по полу. Охранник мотнул головой и потянулся за пистолетом, но Деклан схватил его за рубашку и долбанул затылком о бетонную стену. Тот свалился без сознания.

Деклан покосился на меня:

— Мне никогда не нравился этот парень. Вечно он халтурил.

— Дверь можешь открыть? — спросил Маттиас, переступая через охранника.

— Угу.

Чтобы ввести код, Ною пришлось тоже перешагнуть тело. Маттиас взялся за ручку и отворил дверь. В два шага он достиг колыбельки у противоположной стены совершенно пустой комнаты. Сердце у меня бешено колотилось, но я последовала за ним.

Маттиас поднял плюшевого медвежонка — единственное, что лежало в колыбели.

— Где же девочка? — Внутри у меня все сжалось от дурного предчувствия.

Маттиас перевел на меня взгляд, и на его лице мелькнуло осознание.

— Это ловушка.

Я покачала головой:

— Быть того не может.

— Они знали, что мы придем.

Я обернулась к Ною, который стоял в дверях. Он выглядел поникшим.

— Я не говорил. Клянусь. Девочка была здесь раньше. И я не знаю, куда ее забрали.

Он развернулся, глядя на что-то в конце коридора, и вдруг вскинул руки:

— Нет… Пожалуйста, стойте. Я должен…

Раздался выстрел, и Ноя откинуло назад. Он повернулся к нам и, широко распахнув глаза, уставился на меня и Маттиаса. На белой футболке расплывалось красное пятно. Ной, хватая ртом воздух, рухнул на колени, затем повалился на спину.

— Ной! — в панике завопила я. — Деклан!

Но Деклан даже не шелохнулся, чтобы уйти с линии огня, неотрывно глядя на неожиданного гостя. Он сжимал кулаки, и его лицо искажалось яростью.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — рявкнул он.

— Деклан… — В поле зрения возник Карсон. — Просто держи себя в руках.

— Зачем надо было стрелять в Ноя? Он же без оружия.

— Он работал на вампиров, продавал им информацию. А с предателями только так и поступают.

Я кинулась было к ним, но Маттиас положил руку на мое плечо, удерживая на месте.

Я посмотрела на него:

— Сделай же что-нибудь.

Он покачал головой:

— Сперва я должен узнать, где моя дочь.

Тут Карсон заметил меня и вытаращил глаза.

— Так ты еще живая. Значит, катализатор сработал.

— Вы сказали мне, это противоядие, — прошипела я, вновь чувствуя прилив гнева, который так до конца меня не оставил.

Карсон заметно напрягся:

— Так было надо. Ты не желала сотрудничать. Ради всеобщего блага иногда приходится идти на жесткие меры.

— Блага? — переспросил Деклан. — Ты это так называешь?

— Ну конечно. — Карсон явно был убежден в своей правоте. — То, что я делаю, должно защитить людей от вампиров. Ты сам знаешь.

— Я думал так раньше.

— Не сомневайся во мне, сынок.

— Сынок, — с горечью повторил Деклан. Он принялся вышагивать по коридору. Я подалась вперед, чтобы лучше его видеть. — Ты меня им считаешь?

— Ну конечно же.

— Так это правда? Доктор Грей — моя настоящая мать?

Карсон было удивился, но тут же бросил взгляд вниз, на бледного Ноя. Тот тяжело дышал, зажимая рукой дыру от пули, чтобы ослабить поток крови. Я безумно хотела подойти к раненому парню, чем-то ему помочь, но Маттиас крепко меня держал.

— Неважно, кто ты и откуда, ты мой сын и играешь важную роль в нашей миссии. Не позволяй другим сбивать тебя с пути истинного.