...в связи с чем...

* * *

Из газеты «***»

...трагической кончины нашего специального корреспондента Юрия Маменкова...

...Многажды рисковавший жизнью на полях сражений в Чечне и Югославии, молодой журналист стал жертвой всего лишь пьяного забулдыги, вонзившего свой роковой стилет...

...Светлая память о нашем товарище, дорогом друге...

...принести свою благодарность Администрации Президента, выделившей для семьи нашего дорогого друга двухкомнатной квартиры и денежной субсидии в размере...

Все члены редколлегии

* * *

— Говоришь, долго не мучился?

— У Готлиба это поставлено: в правое предсердие — там уж никаких вариантов.

— М-да... А мужик-то был... вроде ничего такого за ним и не заподозришь...

— А вертолеты навстречу кто вызвал? Двурушник чистой воды!

— Да кто сейчас не двурушник, ты, что ли?.. Сиди, сиди, не дергайся, шучу!.. Вообще — рисковый был малый. В теннис у самой сетки играл...

— Доигрался...

— Оно так... Семье помогли?

— Акции, дачи — все им. Тут никаких не будет...

— Ну-ну... Говорю — малый был ничего... Как этого, говоришь, — что в правое предсердие?

— Готлиб. Он же майор Судаков.

— Судаков... А это отчего же — Готлиб?

— Традиция...

— Ладно, давай этому своему Готлибу-Судакову подполковника — и туды его?..

— Куды?

— А где он там у тебя был?

— В Центральной Африке.

— Во-во, туды его... А то, понима-ашь, — в правое предсердие! У нас таких своих!..

— Слушаю-с!.. Разрешите?..

— Да стой!.. Прыткие они какие, понима-ашь!.. В правое предсердие... Комару яйца налету отстрелить!.. А помянуть покойного?.. Ну-ка, по полной...

— Слушаю-с!

— И генерала Серегу помянуть. Тоже крепкий был мужик. Подачи слёту брал.

— Так он же, ей-Богу, сам себя...

— А тебе помянуть жалко? Не православный, что ль?.. Вот так, по полной, по полной...

— Слушаю-с!

* * *

...В соседнем кабинете, куда нас с Лизой провели, их было двое. Одного я сразу окрестил про себя «Держимордой», а другого «Обходительным».

— Вот сюда. В кресла, — неприятным, каким-то стреляющим голосом приказал «Держиморда». — И побыстрее. Совсем мало времени.

— Однако же, — поспешил подмаслить его грубость «Обходительный», — не настолько мало, чтобы вы не могли расположиться со всем удобствием... Хотя каждая секунда воистину драгоценна.

Выглядели они тоже соответственно. «Держиморда» был прям, как столб, и лицо его с ничего не выражающими глазами казалось вырубленным из деревяшки неумелой рукой кустаря. В свою очередь, «Обходительный» скорее напоминал собою торт, такой большущий кремовый торт с приклеенной к нему пряничной улыбкой. Уселись оба они в кресла только после нас и тоже каждый на свой манер: «Держиморда» притулился на самый край, держа спину совершенно перпендикулярно, «Обходительный» же заполнил собою кресло целиком, и, казалось, заполнявший его крем сейчас начнет расползаться по подлокотникам.

— Вам известно, — сказал «Держиморда», держа нас под прицелом суровых глаз, — что Президент...

— Да Господь с вами! — вклинился «Обходительный». — Ну откуда, скажите на милость, нашим дорогим гостям это может быть известно?!.. Короче говоря, нынешней весной Президент будет баллотироваться на очередной срок...

— Но ведь... — попытался вставить я.

— Па-апрашу без реплик! — рыкнул «Держиморда». — И без лишних разговоров!

— Ну-ну... — утихомирил его «Обходительный» (кажется, он все же был тут за старшего) и вновь повернулся всеми своими кремами к нам. — Понимаю, понимаю! — затараторил он. — Конституция, и все такое... Но существует, между прочим, и воля народа, прямого, так сказать, источника власти! Тут, право, не нам с вами решать! И тут уж мы как-нибудь без ваших советов, простите великодушно...

«Держиморда» не преминул поддакнуть:

— Да уж как бы нибудь...

— Однако... — продолжал «Обходительный». — Существует все-таки некоторое небольшое «однако», навроде как, знаете, бывает, эдакой крохотной соринки, невзначай залетевшей в глаз... — На миг он примолк, и его пряничная улыбка скукожилась в утиную гузку.

Чтобы прервать зависшую паузу, «Держиморда» весьма красноречиво постучал костяшками пальцев по циферблату своих «Роллексовых» часов.

— Да, да! — «Обходительный» выдернулся из секундной задумчивости. — Одна небольшая загвоздочка, которая может весьма, весьма, так сказать...

— Как ложка дерьма! — со всею прямотой бросил в пространство «Держиморда».

От этих слов «Обходительный» передернулся всем своим кремом, однако нехотя подтвердил:

— М-да... выражаясь фигурально... Дело в том, что наш Президент, в отличие от прочих, порой придает значение вещам, на которые иной просто-напросто с легкостью бы наплевал. Но в том, видимо, и есть вся разница, которая существует между влакущими жизнь, вроде нас, грешных, и теми, кто восподнят над нею судьбой...

В этот миг что-то скрипнуло в стенных часах. Часовая и минутная стрелка вот-вот готовы были слиться, обозначая конец этих проскочивших, словно в тумане, суток.

— Господи! — тоже взглянув на часы, засуетился «Обходительный». — Уже совсем-то осталось!.. По сути, только эта ночь!.. Вам хоть ведомо, какое нынче число?

— По-моему... тридцатое декабря... — За последними событиями я уже почти утратил счет времени.

— Именно! — подхватил тот. — И стало быть, завтра... да уже практически сегодня?..

— Новый год...

— Да! И Какой! Двухтысячный, не больше, не меньше! С тремя кругленькими ноликами!.. Надеюсь, вы уже начинаете понимать, к чему я клоню?

— Признаться, не совсем, — сказал я.

В эту самую секунду часы начали бить.

И тут «Держиморда», вклинившись между ударами, произнес всего три слова, мигом заставивших меня встряхнуться от всех перипетий этого дня.

— Тайна письма императора, — в своей стреляющей манере произнес он.

Последняя глава

«ГОЛУБКА»

Посему во всей точности старайтесь хранить и исполнять все написанное...

Иисус Навин (23:6)

Ибо не на лук мой уповаю, и не меч мой спасет меня

Псалтирь (43:7)

1

— Тайна письма императора, — так же жестко проговорил он снова после того, как часы перестали бить.

— Именно так: тайна письма императора, — эхом повторил вслед за ним «Обходительный». — Вы не даром достаточное время провели в Центре, посему, надеюсь, вам не надо разъяснять смысл этих слов.

— Но это письмо давно сгорело в камине, — сказал я.

— Безусловно, — подтвердил «Обходительный». — Для бумаги это вполне свойственно — способность сгорать. Однако же подобное совершенно не свойственно для Мировых Тайн такого, я бы сказал, заоблачного масштаба. Открою вам не Бог весть какой секрет: наш Президент, едва узнав об этом письме, с той минуты просто бредит им. И решение, которое он должен принять завтра...

— Уже сегодня, — поправил его «Держиморда».

— Да, да, уже нынешним утром!.. Принимая решение взвалить на свои плечи страну на очередной срок, он обязательно желает знать...

— ...желает знать, какую страну! — впервые утратив терпение встрял «Держиморда», и даже лицо его в этот миг стало чуть менее деревянным.

— ...Ибо иначе — что толку?

— ...Да ни малейшего!

— ...ковыряться и дальше в том, что мы, пардон, сейчас наблюдаем!..

— ...Если не хуже!..