Прозерпина (тоном холодной назидательности). Я просто не знаю, о чем вы говорите. Я не понимаю вас.
Марчбэнкс (с раздражением). Нет, понимаете. Вы лжете.
Прозерпина. О-о!
Марчбэнкс. Вы понимаете и вы знаете. (Решившись во что бы то ни стало добиться от нее ответа.) Может его любить женщина?
Прозерпина (глядя ему прямо в лицо). Может.
Он закрывает лицо руками.
Что с вами?
Он отнимает руки, и ей открывается его лицо: трагическая маска. Испуганная, она поспешно отступает в дальний угол, не сводя глаз с его лица, пока он, повернувшись к ней спиной, не направляется к детскому стульчику у камина, где садится в полном отчаянии. Когда она подходит к двери, дверь открывается и входит Берджесс. (Увидев его, она вскрикивает.)
Слава тебе господи, наконец кто-то пришел. (Садится, успокоившись, за свой столик и вставляет в машинку чистый лист бумаги.)
Берджесс направляется к Юджину.
Берджесс (почтительно наклоняясь к титулованному гостю). Так вот как, они оставляют вас скучать одного, мистер Марчбэнкс. Я пришел составить вам компанию.
Марчбэнкс смотрит на него в ужасе, чего Берджесс совершенно не замечает.
Джемс принимает какую-то депутацию в столовой, а Канди наверху занимается с девочкой-швеей, которую она опекает. (Соболезнующе.) Вам, должно быть, скучно здесь одному, и поговорить-то не с кем, кроме машинистки. (Он подвигает себе кресло и усаэюивается.)
Прозерпина (совершенно разъяренная). Теперь ему, наверно, будет очень весело, раз он сможет наслаждаться вашим изысканным разговором. Можно его поздравить. (Яростно стучит на машинке.)
Берджесс (пораженный ее дерзостью). Насколько мне известно, я к вам не обращался, молодая особа.
Прозерпина (ехидно, Марчбэнксу). Видели ли вы когда-нибудь такие прекрасные манеры, мистер Марчбэнкс?
Берджесс (напыщенно). Мистер Марчбэнкс – джентльмен и знает свое место, чего нельзя сказать о некоторых других.
Прозерпина (колко). Во всяком случае, мы с вами не леди и не джентльмены. Уж я бы с вами поговорила начистоту, если бы здесь не было мистера Марчбэнкса. (Она так резко выдергивает письмо из машинки, что бумага рвется.) Ну вот, теперь я испортила письмо, придется все снова переписывать. Ах, это выше моих сил! Толстый старый болван!
Берджесс (подымается, задыхаясь от негодования). Что-о? Это я – старый болван? Я? Нет, это уж слишком. (Вне себя от ярости.) Хорошо, барышня, хорошо. Подождите, вот я поговорю с вашим хозяином, вы у меня увидите, я проучу вас. Не я буду, если не проучу.
Прозерпина (чувствуя, что перешла границы). Я…
Берджесс (обрывая ее). Нет, довольно. Нам с вами больше не о чем говорить. Я вам покажу, кто я.
Прозерпина с вызывающим треском переводит каретку и продолжает писать.
Не обращайте на нее внимания, мистер Марчбэнкс, она недостойна этого. (Он снова величественно усаживается в кресло.)
Марчбэнкс (расстроенный, с жалким видом). Не лучше ли нам переменить тему разговора? Я… я не думаю, чтобы мисс Гарнетт хотела сказать что-нибудь…
Прозерпина (настойчиво и убежденно). Хотела сказать!.. Да, вот как раз то самое, что сказала.
Берджесс. Стану я унижать себя, обращая на нее внимание.
Раздается два звонка.
Прозерпина (берет свой блокнот и бумаги). Это меня. (Поспешно уходит.)
Берджесс (кричит ей вдогонку.) Обойдемся и без вас. (Несколько утешенный сознанием, что за ним осталось последнее слово, однако не совсем отказавшись от мысли придумать что-нибудь покрепче, он некоторое время смотрит ей вслед, затем опускается в кресло рядом с Юджином и говорит конфиденциальным тоном.) Ну вот, теперь, когда мы с вами остались одни, мистер Марчбэнкс, разрешите мне сказать вам по-дружески то, о чем я не заикался никому. Вы давно знакомы с моим зятем Джемсом?
Марчбэнкс. Не знаю. Я никогда не помню чисел. Вероятно, несколько месяцев.
Берджесс. И вы никогда ничего такого за ним не замечали… странного?
Марчбэнкс. Да нет, кажется.
Берджесс (внушительно). Вот то-то и дело, что нет. Это-то и опасно. Так вот, знаете – он не в своем уме.
Марчбэнкс. Не в своем уме?
Берджесс. Спятил вконец! Вы понаблюдайте за ним. Сами увидите.
Марчбэнкс (смущенно). Но, быть может, это просто кажется, потому что его убеждения…
Берджесс (тыча его указательным пальцем в колено, чтобы заставить себя слушать). Это вот как раз то, что я всегда думал, мистер Марчбэнкс. Я долгое время считал, что это только убеждения, но вы все-таки попомните мои слова: убеждения, знаете, это нечто весьма, весьма серьезное, когда люди начинают из-за них вести себя так, как он. Но я не об этом хотел. (Он оглядывается, желая удостовериться, что они одни, и, наклонившись к Юджину, говорит ему на ухо.) Как вы думаете, что он сказал мне здесь, вот в этой самой комнате, нынче утром?
Марчбэнкс. Что?
Берджесс. Он мне сказал,-и это так же верно, как то, что мы вот здесь с вами сейчас сидим,- он мне сказал: «Я – болван,- вот что он сказал,- а вы, говорит, вы – мошенник». И так это, знаете, спокойно. Это я-то мошенник, подумайте! И тут же пожал мне руку, точно это что-то очень лестное! Так что же после этого можно сказать – этот человек в здравом уме?
Морелл (кричит Прозерпине, открывая дверь). Запишите их имена и адреса, мисс Гарнетт.
Прозерпина (за сценой). Да, мистер Морелл.
Морелл входит с бумагами, которые ему принесла депутация.
Берджесс (Марчбэнксу). Вот и он. Вы только последите за ним, и вы увидите. (Поднимаясь, величественно.) Я очень сожалею, Джемс, но я должен обратиться к вам с жалобой. Я не хотел делать этого, но чувствую, что обязан. Этого требуют долг и справедливость.
Морелл. А что случилось?
Берджесс. Мистер Марчбэнкс не откажется подтвердить, он был свидетелем. (Весьма торжественно.) Эта ваша юная особа забылась настолько, что обозвала меня толстым старым болваном.
Морелл (с величайшим благодушием). Ах, но до чего же это похоже на Просси! Вот чистая душа! Не умеет сдержать себя. Бедняжка Просси! Ха-ха-ха!
Берджесс (трясясь от ярости). И вы думаете, что я могу стерпеть такую штуку от подобной особы?
Морелл. Какая чепуха! Не станете же вы придавать этому значение! Не обращайте внимания. (Идет к шкафу и прячет бумаги.)
Берджесс. Я не обращаю внимания. Я выше этого. Но разве это справедливо – вот что я хочу знать. Справедливо это?
Морелл. Ну, это уж вопрос, касающийся церкви, а не мирян. Причинила она вам какое-нибудь зло? Вот о чем вы можете спрашивать. Ясное дело, нет. И не думайте больше об этом. (Дав таким образом понять, что вопрос исчерпан, направляется к своему столу и начинает разбирать почту.)
Берджесс (тихо, Марчбэнксу). Ну, что я вам говорил? Совершенно не в своем уме. (Он подходит к столу и с кислой учтивостью проголодавшегося человека спрашивает Морелла.) Когда обед, Джемс?
Морелл. Да не раньше, чем часа через два.
Берджесс (с жалобной покорностью). Дайте мне какую-нибудь хорошую книжку, Джемс, почитать у камина. Будьте добрым малым.
Морелл. Какую же вам дать книжку? Что-нибудь действительно хорошее?
Берджесс (чуть не с воплем протеста). Да нет же, что-нибудь позанятнее, чтобы провести время.
Морелл берет со стола иллюстрированный журнал и подает ему. (Он смиренно принимает.)
Спасибо, Джеме. (Возвращается к своему креслу у камина, усаживается поудобнее и погружается в чтение.)
Морелл (пишет за столом). Кандида сейчас освободится и придет к вам. Она уже проводила свою ученицу. Наливает лампы.